Вашингтон установил тотальный контроль над российскими олигархами

Лоббисты из Mercury, а также инвестбанк Rothschild предложили  передать акции семейства господина Дерипаски в управление структурам, которые получат согласование финансовой разведки Минфина США. В случае отказа администрации президента Дональда Трампа от согласования предложенного плана снятия санкций с En+ и UC Rusal, лоббисты обещают чиновникам «критику со стороны американских производителей и потребителей», перебои с поставками алюминия на мировом рынке, «глобальные шоки» для автомобилестроительной и судостроительной отраслей, переориентацию рынка на поставки из Китая, а также возможную национализацию UC Rusal или продажу компании китайским инвесторам.

О том, как российский офшорный олигархат оказался «под колпаком» финансовой разведки США, мы говорили с президентом Центра системного прогнозирования Дмитрием Митяевым.

Юрий Пронько: Вас не удивляет такая наглость Вашингтона? Или это уже обыденность?

Дмитрий Митяев: Во-первых, вопрос в том, что есть физические лица - Дерипаска, Вексельберг - и их финансовые интересы. Есть международные компании. Если говорить по существу, идет разборка между Штатами и, в основном, британскими компаниями. И международный Rusal, тот, который котируется там, где у «Гленкора» есть доля, есть доля у других владельцев. И там Дерипаска не напрямую, а, опять же, через офшоры владеет своими долями. Поэтому я бы посмотрел на это в контексте глобальной торгово-финансовой войны Штатов против всего мира и в данном случае против Британии.

Мы видим, что и британский лорд представляет этот план, и инвестбанк Ротшильда является консультантом. Поэтому вопрос в том, что на самом деле хочет Трамп или те, кто за ним стоят, в этом эпизоде. Мы знаем отношение Трампа к госпоже Мэй. Одно время он вообще говорил - эту учительницу от меня уберите подальше. Потом была встреча, визит. Тем не менее, с точки зрения логики торговой и финансовой войны, которая ведется, еще раз говорю, она ведется также в отношении европейцев, как и в отношении нас и китайцев. Этот эпизод, мы увидим, насколько он будет доведен до конца.

Этот план, который предложен, он, с точки зрения американского Минфина и, условно, Трампа, хотя мы не знаем, его ли личное решение было включение Дерипаски и Вексельберга, там есть еще двойное дно, тройное дно, о том, что какие-то были взносы Вексельберга на предвыборную кампанию, мы знаем.

Ю.П. Тем не менее, оба олигарха оказались, и не только они, в санкционном списке.

Д.М. Возможно, это сделано, чтобы они никак не могли попасть в Америку и что-то важное рассказать. Всякие могут быть причины. Поскольку Дерипаска очень давно сотрудничал с Манафортом, который сейчас под стражей находится и по которому это первый эпизод досье Миллера, сейчас ведется расследование. Соответственно, вопрос в том теперь, как это скажется на российской экономике. Эта Mercury начинает Минфин США стращать.

Ю.П. Фактически шантажировать.

Д.М. Это так. Но они считают, что у них в каком-то смысле разборка равных. То есть британские интересы - американские интересы.

Ю.П. Да, но под раздачу-то, Дмитрий, попадают российские компании. Не то чтобы я беспокоился о судьбе Вексельберга или Дерипаски, но я очень серьезно беспокоюсь о тех компаниях, на которых работают десятки тысяч наших с вами соотечественников.

Д.М. Да, это серьезный вопрос для нас. Одной страшилкой является национализация. Там сказано: или продажа в Китай, или национализация. Национализация в этом случае может быть вынужденная. Потому что баланс после падения капитализации компании может быть отрицательный, то есть задолженность очень большая и у «Русала», и у En+. У «Русала» порядка 8 миллиардов, у En+ еще почти столько же. Вопрос в том, как выдерживает компания эту атаку, при каких условиях. Ситуация непростая. Там интересы международных банков еще в игре.

Что касается рабочих мест в России, производства алюминия в России, и самое главное - связанных с этим отраслей, прежде всего энергетики. Потому что сибирская энергетическая система в значительной мере работает на алюминиевые заводы. Компания уже заявляла, что в случае, если она не сможет на экспорт поставлять продукцию, а она основную часть продукции поставляет на экспорт, внутреннее потребление занимает небольшую часть, соответственно, она вынуждена эти заводы останавливать, и электропотребление упадет. 

Дмитрий Митяев. Фото: Телеканал "Царьград"

Дано время порядка трех месяцев. Рынок пока не верит, что будет ситуация банкротства. Цены на алюминий упали, опять вернулись почти к 2 тысячам долларов за тонну, то есть чуть выше того уровня, который был до введения санкций против Дерипаски и Вексельберга. Тем не менее, мы не знаем, как эта история, война торговая дальше себя проявит. Если Трамп не захочет играть на обострение, а договорится с Европой, с Британией… Но пока так не выглядит. Рубикон будет Трампом пройден, когда он введет, как сейчас обещает, пошлину на практически весь китайский экспорт, это почти 500 миллиардов долларов дополнительно. И самое главное, когда и если он введет пошлины на европейские автомобили и другую продукцию высокотехнологической промышленности. Если этот Рубикон будет перейден, такие эпизоды, как «Русал», не будут основными для этой войны.

Ю.П. Тогда начнется обрушение. И это заденет развивающиеся рынки, сырьевые рынки, а значит, шарахнет и по нам.

Д.М. Это десятилетнее спекулятивное цунами, которое там устроено печатными станками, привело к тому, что инвесторы игнорируют все риски. Они уже закладывают в котировки, что называется, выигрыш Трампа от торговой войны. Они уже считают, что он выиграет, и у Китая выиграет, и у Европы выиграет. Посмотрим, что он выиграет.

С другой стороны, есть оценки МВФ, последняя встреча была G20 в Аргентине, там было сказано Лагард, что основной пострадавшей будет Америка от этой торговой войны, которая началась. Ну, здесь разные расклады. Ведь торговая война не бывает отдельной. Она связана с финансами. Китай проводит сейчас такую мини-девальвацию юаня, опускает его, почти 7 юаней уже за доллар. С другой стороны, у американцев есть встречное оружие. В сентябре, по-моему, 15-го, должен выйти очередной доклад Минфина США, и там, если, опять же, такая опция американцами называется, Китай будет объявлен валютным манипулятором.

Ю.П. Это серьезное может быть обвинение в адрес Пекина.

Д.М. Это следующая стадия. Для Дерипаски, я так понимаю его стратегию и тактику, наоборот, если этот план Грегори Баркера будет принят американским Минфином, это будет для него как бы выходом. Он сохранит если не контрольный, то значимый пакет. Формально будут управлять, голосовать какие-то независимые, непонятно от кого, назначенцы, которых одобрит Минфин США, вместо Дерипаски и его людей. Не только вместо него, но и каким-то боком попадает ВТБ, у которого 10% в «Русале».

Ю.П. Дмитрий, мне нравится ваше спокойствие, в противоположность вам я очень эмоциональный человек. Фактически речь идет о том, что российские компании, или условно российские компании, хотя мы понимаем, что они не российские, холдинговые компании находятся вне нашей юрисдикции, но здесь активы, здесь основные производственные мощности, и так далее, но они не принадлежат России, и Россия ничего не может сделать. Достаточно, я не утрирую, Трампу написать очередной твит – хлоп, у нас рубль улетел непонятно куда. Завтра он еще что-то напишет или Мнучин (глава Минфина США – ред.) выступит с очередным заявлением о новом пакете антироссийских санкций.

Кроме того, два влиятельных сенатора в Конгрессе США инициируют уже законопроекты о введении санкционного режима в отношении российского госдолга. То есть, даже несмотря на заявления Мнучина о том, что США и Минфин конкретно категорически против любых ограничений по российскому госдолгу, эта тема муссируется, и я убежден, что рано или поздно она будет реализована. Как так получилось? Мы далеко зашли в интеграции, что в любой момент по нам могут нанести чувствительный удар?

Д.М. Мы далеко зашли в интеграции, настолько, что основная часть той частной экономики, которая есть, частных крупных компаний, не является российской. С точки зрения юридической – они абсолютно не здесь структурированы, не здесь финансируются, кредитуются. И те маржинколы, которые могут наступить, – они не здесь. Хотя часть из них тоже перезаложена и в ВТБ, и в Сбербанке. Это тоже большие риски для этих двух банков.

Возвращаясь к американской позиции, то, что у них происходит в Конгрессе, в Сенате, там не один уже законопроект. При этом для нас особо неприятная история заключается в том, что в одном из проектов вообще Трамп исключается из игры, не он будет вводить эти санкции, они будут вводиться чуть ли не автоматом директором национальной разведки.

Фото: www.globallookpress.com

Ю.П. И он не сможет их блокировать.

Д.М. Да. Это первое. Второе. Понятно, что на «Русале» отрабатывается технология. Если так удастся сделать по алюминиевой промышленности, это важная промышленность, 10% мирового рынка, и вообще она очень технологическая. В России она модернизирована. Дерипаска, надо отдать ему должное, провел на своих заводах серьезную модернизацию, и они хорошую имеют маржинальность, доходность. В том числе и за счет электричества, это же понятная история. Поэтому после алюминия может быть и нефть, и газ, а почему нет. Если получилось здесь – почему не делать в других секторах.

Поэтому эту историю, конечно, и сами компании, и государственные органы России не должны не то что прозевать, но не обращать на нее внимания и пустить ее на самотек. Есть там логика своя. Мы в этой логике не то что разменная монета или какая-то мелкая карта...

Ю.П. Мы попадаем под раздачу по полной программе.

Д.М. То, что называется фол последней надежды. У нас это было с финансовой системой в 98-м году, 20 лет будем отмечать скоро дефолта. Когда с вами играют так, что в этих правилах невозможно не то что выиграть, но даже и выжить, правительство Кириенко на тот момент было вынуждено взять доску и ударить партнеров по голове. Понятно, что они это съели, потому что они на этих ГКО на тот момент уже 2—3—4—5 концов успели сделать.

Ю.П. Ситуация может повториться?

Д.М. Мы должны рассматривать все варианты. Пока конъюнктура хорошая, пока фондовые рынки на хаях, всё как бы благостно. Но в ситуации серьезного реального кризиса, у нас сейчас внешний долг – он чуть больше 500 миллиардов, корпоративный, прежде всего, государственный небольшой, часть. Тем не менее, маржинколы там есть. Это может всё сработать, если капитализация компаний упадет ниже определенной границы. А она может упасть не только по рыночным, как мы видим на примере «Русала», в 2—3 раза, в 4 раза в момент падала за счет того, что основного владельца объявили персоной нон-грата, объявили охоту.

В этом смысле мы должны эти варианты все рассматривать и считать. И они должны быть, если не на столе, условно говоря, то в голове. Время идет быстро. Сейчас у нас летний такой расслабон, что называется. Но потом будет сентябрь, октябрь. И в октябре уже ясность по «Русалу» должна быть окончательная. К тому времени в Минфине США могут сказать, что ситуация обострилась против России в целом, и мы не можем ничего отменять. В этом случае, если этот план не срабатывает, наступают серьёзные для нас последствия. И к этим последствиям мы должны быть реально готовы.