Спитак: 30 лет страшному землетрясению

Страшнее не бывало

Тридцать лет тому назад, 7 декабря 1988 года, в 10:41 по московскому (11:41 по местному) времени под Северной Арменией разверзлась земля. Толчки продолжались всего полминуты, а потом наступила оглушительная тишина. Города и села лежали в руинах. Эпицентр землетрясения пришелся на 19-тысячный Спитак — город был полностью сметен с лица земли. Сила толчков там оценивалась в 10 баллов по 12-балльной шкале. В 250-тысячном Ленинакане (ныне — Гюмри) было зафиксировано 9 баллов. Всего пострадали 21 город и больше 300 сел.

Трагедия охватила территорию, где проживали около миллиона человек. Только по официальным данным, погибли 25 тысяч человек. 40 тысяч извлекли из-под завалов. Больше 100 тысяч были ранены. Больше полумиллиона остались без крова. Разрушено до 40% промышленного потенциала Армянской ССР. Добровольцы, которые возвращались из зоны бедствия, рассказывали, что в Спитаке и Ленинакане остановились все часы. Они так и показывали 11:41.

Это был понедельник

Это был понедельник, первый день рабочей недели. По словам очевидцев, повезло тем, кто оказался на улице. Многоэтажные дома буквально подпрыгнули в воздух, а потом сложились, превратившись в руины. Все, кто был дома, либо погибли, либо оказались погребены под завалами.

Спитак. 8 декабря 1988 г. Разрушения в городе. Фото: Атаян Роберт, Хачатрян М./Фотохроника ТАСС 

Специалисты потом подсчитали, что энергия подземных толчков была равна энергии 10 ядерных бомб того времени. Диаметр общей зоны, которая была поражена, составил около 80 километров. При этом толчки ощущались не только в Тбилиси и Ереване, их «эхо» прошло по всей планете, они были зафиксированы в Европе, в Азии, в Америке, в Африке и даже в Австралии.

Ученые до сих пор не могут ответить на вопрос о том, почему оказалось так велико число жертв. На памяти современного человечества случались самые мощные землетрясения в самых разных регионах. Они, может быть, были чуть меньше по силе, но и число погибших и раненых бывало меньше в разы, в десятки раз.

Воровство и кумовство

Масштабы трагедии в Спитаке и Ленинакане обусловило сочетание нескольких, достаточно, в принципе, простых причин. Большинство специалистов сходятся на том, что при строительстве и проектировании зданий сейсмологическая опасность региона была сильно недооценена. Как это могло произойти, до конца непонятно.

Еще на недавней памяти, 22 октября 1926 года, Ленинакан был разрушен сильнейшим землетрясением со множеством жертв. Единственное, что тогда не существовало многоэтажных панельных домов...

Но надо понимать и традиции, и социальный климат в Советском Закавказье. Кумовство и воровство процветали здесь при любых обстоятельствах, и никакая власть ничего не могла с этим поделать. Конечно же, строители экономили на материалах и нарушали все возможные нормативы. 7 декабря 1988 года это сыграло роковую роль.

Кроме того, надо учесть, что к 80-м годам прошлого столетия в Советском Союзе не существовало централизованной системы прогнозирования, предотвращения и ликвидации последствий чрезвычайных ситуаций, подобной нынешней МЧС. Государственная комиссия Совета министров СССР по чрезвычайным ситуациям была образована только в 1989 году, МЧС возникло после 1991 года.

Дело усложнялось и тем, что в Спитаке и Ленинакане оказалась разрушена вся инфраструктура: медицинские учреждения, дороги и пр. Железнодорожное сообщение удалось восстановить только через два дня — к 9 декабря. До этого связь района бедствия с внешним миром была сильно ограничена. В Спитаке в первые дни раненых оперировали просто на местном стадионе. Других вариантов не было. Среди населения царила паника. Несчастные жители буквально дрались за подъемные краны, чтобы разгребать завалы на месте их домов.

Солидарность всей страны

Фото: Фотохроника ТАСС 

С первых дней после землетрясения на помощь пострадавшим поднялась вся страна — казенный язык советских передовиц иногда бывает уместен. На разборе завалов работали около 20 тысяч военнослужащих внутренних войск, около трех тысяч единиц военной техники. В Москве, Петербурге, других крупных городах были организованы специальные донорские пункты. Люди сдавали кровь тысячами. Донорскую кровь тут же на самолетах переправляли в Ленинакан. Здесь ценой невероятных усилий удалось восстановить посадочную полосу, разрушенную землетрясением.

Практически из всех вузов страны в Армению отправлялись добровольцы. Студенты участвовали в разборе завалов, помогали раненым, пытались поддержать и утешить людей, потерявших близких. По всем республикам Советского Союза был организован сбор вещей и продуктов. Несмотря на существовавший в те годы продуктовый и промтоварный дефицит, многие делились последним: несли зимнюю одежду, заготовленные на год вперед банки с консервами, соленьями и вареньем, палатки. У пунктов сбора помощи для Армении в больших городах выстраивались длинные очереди.

По всему Союзу шел сбор средств в пользу пострадавших. На специальные счета поступило больше 30 млн рублей.

... И уже потом, когда первый ужас был пережит, вплоть до самого распада СССР больше 45 тысяч человек со всей страны восстанавливали города и села. Все работы должны были быть завершены к 1993 году. Однако распад Союза поставил крест на этих надеждах. И хотя центр Спитака как бы восстановлен, многие семьи до сих пор ютятся во временных жилищах...

Страшнее Чернобыля и Спитака

Генерал-майор в отставке Николай Дмитриевич Тараканов, руководивший спасательными работами в Спитаке, а до этого — удалением высокорадиоактивных элементов из особо опасных зон Чернобыля, вспоминал:

Спитак оказался куда страшнее Чернобыля!

«В Чернобыле ты схватил свою дозу и будь здоров, ведь радиация — враг-невидимка. А тут — разорванные тела, стоны под руинами... Поэтому нашей главной задачей было не только помочь и вытащить из завалов живых, но и достойно похоронить погибших. Мы фотографировали и фиксировали в штабной альбом все неопознанные трупы и хоронили их под номерами, — продолжил Тараканов. — Когда же возвращались из госпиталей и больниц пострадавшие от землетрясения люди, то начинали искать погибших родственников и обращались к нам. Мы давали снимки на опознание. Затем опознанных мы изымали из могил и хоронили уже по-людски, по-христиански. Продолжалось это на протяжении полугода...

Фото: www.globallookpress.com

В 1998 году, когда исполнилось десять лет с момента трагедии, мы побывали в Спитаке и посмотрели на нынешнее его убогое состояние. Армяне понимают, что с распадом Союза они потеряли больше, чем кто-либо другой. В одночасье рухнула союзная программа по восстановлению разрушенных стихией Спитака, Ленинакана, Ахурянского района. Сейчас они достраивают то, что строили Россия и иные республики СССР».

Страшнее подземных толчков оказались толчки политические. Азербайджанцы, наравне с другими работавшие в Спитаке, уже через год с оружием в руках воевали против армян на карабахских нагорьях. Интриги республиканских властей оказались страшнее и Чернобыля, и самого Спитака. Они разрушили миллионы жизней, настроили друг против друга людей, поколениями живших в мире и дружбе, породили десятки конфликтов, которые дают о себе знать до сих пор.

В страшные дни мы были вместе, на равнинном течении жизни нас удалось легко разделить.

Спитак явил собой своего рода лебединую песню советского единства, советской солидарности, при всех своих издержках давшей и много хорошего. Тогда, в дни, когда люди всей страны объединились в едином порыве перед лицом беды, постигшей братский народ, невозможно было предположить, чем это все обернется уже в самое ближайшее время. Вряд ли кто-то мог подумать, что меньше чем через три года ничего не останется ни от единства, ни от солидарности, ни от самой державы.

Старые русские летописцы перед самыми трагическими событиями отечественной истории всегда указывали на цепь жутких предзнаменований: землетрясений, затмений, катастроф. Мы из нашего рационального далека порой подсмеивались над ними: бедные книжники темных веков не могли уловить реальную связь причин и следствий.

Но и сегодня, в XXI веке, трудно удержаться от искушения поставить в единый хронологический ряд Чернобыль, Спитак, Карабах, Беловежскую пущу.