Саша Чекалин. Как русский парень заставил немцев содрогнуться

Увидев повешенного на столбе старого конюха Акимыча, 16-летний Саша Чекалин пришёл в ужас. У него уже был боевой опыт. Он отправил на тот свет не одного фашиста, смерть стала для него обычным делом, ведь он и сам ходил под ней каждый день. Но смириться и привыкнуть к тому, что немцы так жестоко расправлялись с непокорными стариками и невинными детьми, он не мог. Его ненависть и ярость становились всё сильнее, он решил отчаянно и беспощадно мстить врагу. И даже в последние мгновения своей жизни он заставил фашистов и полицаев содрогнуться.  

Про таких, как он, говорят: в огне не сгорит, в воде не утонет. Саша всегда был впереди всех и спешил всё успеть. Стрелять он научился в пять лет, сопровождая отца Павла Николаевича на охоте, в пятнадцать уже с гордостью носил значок Ворошиловского стрелка. В школе с радостью участвовал в различных театральных постановках, красиво читал стихи, играл на мандолине, увлекался фотографией, великолепно разбирался в физике и всегда чинил испорченные приборы.

Его мать, Надежда Самойловна, до войны была председателем колхоза. Семья Чекалиных, в которой было два сына - Саша и младший Витя, сперва  жила в селе Песковатское, что в Тульской области, но потом переехала в соседний город Лихвин. Саша с детства любил книги. Прочитав «Тимура и его команду», он организовал свой отряд и оборудовал на чердаке соседнего амбара штаб, где собирались соседские  ребята.

Ничего, кроме радости, я от него не видела. Был он спокойный, здоровенький ребёнок. Я не замечала, как он вырастал. Бедовый, горячий, а дурного слова никому не скажет. Всем помогал,

– так вспоминала о Саше в рассказе «Мой сын» Надежда Чекалина.

Саша Чекалин. Фото: www.globallookpress.com  

Как только началась война, тимуровский отряд Саши сразу же превратился в сторожевой. На чердаке амбара уже хранились не мальчишеские игрушки, а самодельные винтовки, детекторный радиоприёмник, на стене висела карта района. Ребята всерьёз готовились к встрече с немцами. И Александр Чекалин был в первых рядах среди тех, кто изъявил желание добровольно пойти на фронт. Но время его призыва ещё не пришло, не спасло и то, что Саша прибавил себе год, когда получал комсомольский билет. Сказал, что родился не в 1925 году, а в 1924-м.

Единственный раз в жизни, по-моему, схитрил – всегда был прямой на редкость парень, честный, правдивый. Этакий стрелок, охотник, смельчак – мог разве он утерпеть и оставаться в стороне? Знала я: всё равно пойдет воевать мой Шура, и не мне ему в этом препятствовать. А всё же ноет материнское сердце, болит за любимого сына.

Из рассказа Надежды Чекалиной «Мой сын».

Саша добился, чтобы его зачислили в истребительный батальон конным разведчиком. На первом же задании он напал на следы сброшенных с самолёта немецких диверсантов, позже отличился в операции по уничтожению фашистского десантного отряда. По округе очень быстро распространился слух о подвигах Саши, многие были уверены, что Чекалин имеет связь с партизанами. Уважительно стали на него смотреть не только друзья, но и родственники. Бабушка с дедушкой тоже заметили, как в одночасье повзрослел и возмужал их любимый внук.

Надежда Самойловна каждый день откладывала свой отъезд в эвакуацию, знала, что Саша не поедет, но сама мысль о расставании с сыном была ей страшна. И она бы осталась вместе с ним, но речь шла о спасении младшего ребёнка – тринадцатилетнего Вити.

Когда Надежда Самойловна всё же согласилась уехать, было уже поздно, немцы перерезали все дороги. На семейном совете  было решено, что она с Витей уйдёт в соседнюю деревню Токаревку, к дальней родственнице, отец семейства Павел Николаевич, которого не взяли на фронт из-за здоровья, останется со старыми родителями в Песковатском. Саша же объявил всем, что будет бить врага. Мать и отец уже давно догадывались, что сын не просто патрулирует леса, а выполняет важные боевые задания.

Побежала я в райком. «Как хотите, – говорю, – вызывайте сына. Я знаю, он в партизанском отряде. Вызовите хоть на час. Проститься хочу». Такое у меня было решение: если не увижу его – не уеду. В этого сына я всё вложила: всю надежду мою, всю радость. Гордостью моей был Шура. И осталось мне одно счастье – хоть раз ещё на него посмотреть. Губы я до крови изгрызла, его дожидаясь. Простились мы. Прижала я его к себе, расцеловала. Больше я не видела своего Шуру… 

Из рассказа Надежды Чекалиной «Мой сын».

Партизанский отряд. Фото: www.globallookpress.com

После прощания с сыном Надежда Самойловна в одночасье поседела. Она как будто знала, что отправляет его на мученическую смерть, но остановить сына даже не пыталась, потому как знала – Шура ей этого никогда не простит. 

На душе у Саши тоже было тоскливо, ведь в свои 16 лет он мечтал о путешествиях, думал даже уехать на Север, в глухую тайгу, заняться там охотой или дрейфовать на льдине у Северного полюса. Но все эти мечты очень быстро перечеркнула суровая реальность.

Немцы уже вошли в Лихвин и Песковатское. На домах и на заборах появились плакаты со свастикой, фашисты провозгласили свой порядок и пригрозили всем жестокой расправой за связь с партизанами. Перед отрядом, куда вошёл Саша, стояла задача всячески мешать фашистам сосредоточивать свои резервы.

Чекалин очень быстро освоился среди партизан, он был единственным радиотехником, отвечал за связь с центром. Часто ходил в местные деревни в разведку. Он специально надевал на себя потрёпанную одежду и кепку: немцы принимали его за бродягу, а Саша искоса смотрел из-под козырька и всё запоминал. 

16-летний парень сразу же поразил всех своим бесстрашием, он ярко демонстрировал, как презирает смерть, и отчаянно вступал в бой. Сколько раз во время обстрела немецких автоколонн он выбегал из засады на дорогу и, буквально глядя фашистам в глаза, кидал им под ноги и колёса мотоциклов и машин гранаты.  

И позднее доходили слухи о Шуре – самом молодом партизане отряда. Рассказывали, как напали на него десять фрицев. Шестерых он взорвал гранатой, троих уложил из винтовки, десятый убежал. Много рассказов ходило про моего Шуру. Есть чем гордиться матери, есть о ком плакать. 

Из рассказа Надежды Чекалиной «Мой сын».

Партизаны. Фото: www.globallookpress.com

Однажды Саша спас от верной смерти своего отца, которого немцы схватили по подозрению в связях с партизанами и поместили в сарай. Узнав об этом, Шура сразу же отправился в деревню, припрятав в тайнике гранаты. Специально прикинувшись подозрительным типом, он добился, чтобы его поместили в тот же амбар, где сидел Павел Николаевич. Саша твёрдо решил вызволить отца и увести его с собой в отряд. Несколько дней, проведённых вместе в плену, стали для Павла Чекалина незабываемыми. Ведь всё это время он был рядом с сыном, держал его за руку, говорил с ним все дни и ночи напролёт.

Как только задержанных повели на допрос в комендатуру, Саша быстро сориентировался, схватил за руку отца, оттолкнул конвоиров, выхватил у них оружие и побежал наутёк, подбадривая Павла Николаевича. Как Шура Чекалин, никто не знал окрестных дорог и закоулков, поэтому догнать и схватить беглецов у немцев не было никаких шансов.

Но недолго суждено было быть рядом друг с другом отцу и сыну в партизанском отряде. Сашку невозможно было удержать. Даже сильно простудившись, он не мог сидеть на одном месте. В отряде его называли неугомонным. Как только до него дошёл слух, что двое его приятелей-связных были схвачены немцами, Шура засобирался в город. Командир отряда и Павел Николаевич пытались его остановить, ссылаясь на то, что необходимо вылечиться и окрепнуть. Но ни один аргумент не сработал. Больной и ослабленный Саша Чекалин стоял на своём. Он пообещал, что обязательно сперва денёк-другой подлечится у бабушки в Песковатском, а потом уже будет всё выведывать о попавших в беду друзьях. С собой он взял, как всегда, пару гранат, потому как считал, что именно они служат спасением при встрече с неприятелем. 

В доме у бабушки на постое были немцы. Услышав вражескую речь, доносившуюся из щелей избы, Саша понял, что все его планы пошли под откос. Возвращаться обратно у него не было сил, болезнь под вечер дала о себе знать, и его стало сильно лихорадить. Пробравшись в соседний  заброшенный дом, где когда-то жила его семья, Шура занавесил тёмными тряпками все окна, затопил печь в ночи и впал в забытье.

Знаю, как брёл он, больной, в родное село Песковатское, как лежал там ночью один в доме на печке, где отец с матерью ему сказки рассказывали. Помнится, любил он слушать про путешественников, которые открывали новые страны, про победителей, про людей, которые не умеют сдаваться. Он не сдался.

Из рассказа Надежды Чекалиной «Мой сын».

Дом Саши Чекалина. Фото: www.globallookpress.com

Несколько дней Саша провёл в родном доме. Соседские мальчишки приносили ему еду и рассказывали последние новости. Мысленно он разрабатывал план по вызволению друзей из плена, но чувствовал, что был ещё физически очень слаб. 

В один из дней Сашу разбудил шум. Дом окружали немцы. Операция проходила со всеми мерами предосторожности. Чтобы схватить одного 16-летнего мальчишку, фашисты специально сформировали отряд из 20 человек.

Как выяснилось позже, Сашу сдал староста Авдюхин. По словам Надежды Самойловны, сделал он это исключительно из соображений мести, потому что мечтал в своё время стать вместо неё председателем колхоза.

Шура Чекалин был настроен решительно. Он дождался, когда немцы открыли дверь, зашли в дом, и бросил гранату. Он уже мысленно попрощался с мамой, братом и отцом, закрыл глаза… но граната не взорвалась. Тогда Саша попытался выпрыгнуть в окно, но был схвачен, связан, избит до полусмерти полицаями и доставлен без сознания в комендатуру. В момент задержания Шурки Чекалина во дворе дома его бабушки и дедушки завыла собака. Тенор скулил и плакал по своему другу и хозяину до тех пор, пока его не пристрелили немцы.

Фото: www.globallookpress.com

На допросе Саша решил молчать во что бы то ни стало. Всем своим видом он показывал, что не покорится ни при каких обстоятельствах.

Привели Шуру на допрос. Стал выспрашивать его немецкий комендант, начал грубо ругать партизан. Не стерпел Шура. Схватил он чернильницу со стола и двинул ею в переносицу коменданту. И приговорили моего сына к страшной казни,

– так вспоминала последние дни своего сына Надежда Чекалина.

Перед казнью ещё до конца не выздоровевшего от воспаления легких 16-летнего парня подвергли страшным пыткам. Его избивали до полуобморочного состояния, обливали ледяной водой, водили босым по снегу. Но Саша продолжал смотреть с презрением на фашистов своими опухшими и воспалёнными тёмно-карими глазами. 6 ноября 1941 года в полдень Шуру Чекалина вывели на площадь, заполненную людьми. По городу пронёсся слух, что в Песковатское вернулась обеспокоенная пропажей сына и мужа Надежда Самойловна с младшим сыном Витей. По предложению старосты Авдюхина немцы схватили и их. Они решили казнить Сашу прямо на глазах у матери. Более изощрённую пытку для женщины и придумать было нельзя. 

«Когда он шёл на казнь, фашистские сволочи штыками кололи ему ноги – полные валенки крови были у моего Шуры. Но он шёл твердо: он решил умереть хорошо. Люди видели, как он, смеясь, глядел в лицо своим палачам. Они велели ему написать на фанерной дощечке: «Такой конец ждёт всех партизан». А он взял карандаш и написал крупными буквами во всю фанеру: «Сотрём с лица земли фашистскую гадину!» – и бросил дощечку в народ. Они хотели повесить ему на спину винтовку: партизан должен качаться в петле во всем своем вооружении. Он выхватил эту винтовку и ударил прикладом немецкого солдата. Говорят, сломал ему ребро. – Что вы мне ржавую винтовку даёте! Мы не с такими воюем! – А когда его подвели к виселице, он звонким голосом воскликнул:

– Эх, гады! Всех нас не перевешаете! Нас много! – Тут они накинули ему на шею петлю. Тогда Шура запел «Интернационал». Петля была у него на шее, а он пел. Пел про последний, решительный свой смертный бой. – Отбрось табурет, – приказали ему палачи. Повисая в петле, Шура что есть силы ударил гада ногой. Так и умер, сопротивляясь».

Подпевать умирающему на виселице Саше Чекалину стали все присутствующие на казни местные жители. И никто остановить их уже не мог, так их потрясли последние секунды жизни молодого партизана. Они все удивлялись великой силе, которая таилась в этом  парнишке.

Место гибели Саши Чекалина. Фото: www.globallookpress.com

Фашисты оторопели. Измученный и больной юный партизан, пытавшийся вступить  с ними в бой, уже с петлёй на шее заставил их содрогнуться…

Надежду Самойловну привели на площадь, когда её сына уже не было в живых. Её сразу же отправили на допрос, но она, воспользовавшись удачным моментом, смогла сбежать вместе с младшим сыном. 

Двадцать дней немцы не давали снять с виселицы тело Саши. Позже местные жители и партизаны нашли его на площади в сугробе. Александра Чекалина похоронили с почестями. Проститься с Шурой пришёл весь освобождённый от немцев город. За гробом, склонив голову и не скрывая слёз, шёл Павел Николаевич Чекалин. О смерти сына он узнал самым последним. 

Надежда Чекалина, перейдя после побега линию фронта, попросила зачислить её санитаркой в медсанбат. Первое время она находилась там с Витей. Но позже их пути разошлись. Виктор мечтал отомстить за старшего брата. В 13 лет его зачислили бойцом в 3-й батальон 740-го полка 217-й пехотной дивизии. Как и Саша, он стал разведчиком. Спустя несколько лет Витя выучился на танкиста, шесть раз горел, но снова возвращался бить врага «за Сашку, за своих». В мае 1945 года он случайно встретился в Берлине с мамой.

О том, что Саше дали звезду Героя Чекалины узнали из газет. О подвиге «отважного сына своего Отечества» писали и в «Правде», и в «Известиях», и в «Комсомольской правде». А 5 февраля 1942 года  Указом Президиума Верховного Совета СССР Саше Чекалину посмертно было присвоено звание Героя Советского Союза. В 1944 году  именем Александра Чекалина был назван город Лихвин, село Песковатское, площадь, где его казнили, и школа, где он учился. Память о юном герое и настоящем сыне своего Отечества должна и будет жить вечно!