Александр Дугин: У Запада есть план уничтожения России – оружие выбрано

Трагедия, произошедшая в центре Белгорода в канун Нового года, унесла жизни 25 человек. Люди пришли на каток вместе со своими детьми, и вдруг – удар! Киевский режим предпринял попытку нанесения неизбирательного комбинированного удара по Белгороду двумя ракетами "Ольха" в запрещённом кассетном снаряжении. Так рассказали об этом инциденте в Минобороны.

Отмечается, что противник также использовал реактивные снаряды РСЗО Vampire чешского производства. Часть снарядов была перехвачена средствами ПВО. Несколько снарядов и кассетные части от "Ольхи" упали на территории Белгорода. Помимо погибших, есть сотни пострадавших, которые и сейчас находятся в больницах. 

Как сказали представители Минобороны, в случае прямого попадания ракет по городу "последствия были бы неизмеримо более тяжёлыми". Глава региона Вячеслав Гладков назвал этот удар самым тяжёлым за последние два года.

Атака на Белгород была попыткой спровоцировать российских военных на подобные ответные действия, подчеркнули в Минобороны России. Однако наша стратегия осталась неизменной. Да, ответ последовал. Но по военным целям. А дальше массированный удар не прекращался днями и ночами, сейчас также этот процесс идёт.

Тем не менее за последние два года Белгород фактически превратился в прифронтовой город. Он находится менее чем в 40 километрах от границы с Украиной. Противник регулярно ведёт обстрелы приграничных населённых пунктов в Брянской, Белгородской и Курской областях, издеваясь над мирным русским населением. Над нашими с вами соотечественниками. При этом некоторые надеются до сих пор, что с киевскими террористами можно как-то попытаться мирно договориться и поскорее закончить СВО.

Каким образом нам выстраивать отношения с этим государством-террористом, с киевским режимом? Как реагировать России на происходящее, учитывая, что нацисты прицельно били по мирным гражданам, по центру города, где нет никаких военных объектов? Об этом ведущая "Первого русского" Елена Афонина спросила у директора Института "Царьград", философа, общественного и политического деятеля Александра Дугина.

С Украиной договариваться не о чем

Елена Афонина: Александр Гельевич, Украина совершила очередной теракт. Я говорю "очередной", потому что мы вновь говорим о жертвах, об убитых детях и мирных жителях в России. Скажите, пожалуйста, как сейчас, по вашему мнению, нужно выстраивать логику отношений с Украиной, какое будущее у этой страны?

Александр Дугин: Я думаю, что ни будущего, ни самой этой страны нет. И для того, чтобы правильно, адекватно отреагировать на происшедшее, на предшествующую серию терактов, следует прежде всего отозвать признание этого режима легитимным.

Фото: Царьград 

Это критическая для нас ситуация. Поскольку нанесён удар по мирным гражданам. Осознанно, сознательно, целенаправленно. Убиты дети. Перед Новым годом нацистский режим в Киеве ударил по мирным гражданам русского города. Это предлог. Это уже не преступление. Ничего личного. Просто необходимо реагировать адекватно. И признать, что мы имеем дело не со страной, не с национальным государством, а с группой террористов и экстремистов, с террористическим режимом, с террористической группой, захватившей власть и заложников на Украине. И её необходимо дезактивировать.

Бывший премьер-министр Украины Николай Азаров правильно говорил, что он, собственно, ответственен за то, что этот режим появился. К нему претензии-то какие? Они взяли и, как "Аль-Каиду"* или ИГИЛ*, поддержали экстремистскую нацистскую хунту на Украине. А мы играли в легитимность. Мы играли в щедрость. Мы играли по правилам, которых нет. Наш президент Владимир Путин говорит: правил нет, они меняют их, как только они надоедают. Но если мы имеем дело с теми, кто не соблюдает своих же правил, то давайте утверждать свои правила. Например, то, что для нас не существует Украины. Вот наши правила.

Украины нет. Есть террористическая группа, захватившая власть на части нашей территории, на старых землях, с которой мы боремся. И всё встанет мгновенно на свои места.

Переговоры? С кем? Будущее? С кем? Будущее в Евросоюзе?.. Это к нам вопрос – будет Украина или нет членом ЕС. Этот вопрос надо задавать Москве – согласимся ли мы часть наших территорий включить в Евросоюз?.. Может быть, да, кстати. Но не к террористам это вопрос. На мой взгляд, сейчас самое время признать киевский режим террористической группой и отозвать, аннулировать любое признание суверенитета украинского государства.

Поэтому должны быть очень серьёзные меры. Либо попытка ликвидации главарей этой террористической организации, всех до единого. Я думаю, что у нас такие возможности есть, но мы всё ещё играем в эту легитимность: если мы сейчас их уничтожим, то с кем нам, от кого нам принимать в дальнейшем капитуляцию, как выстраивать какие-то отношения... Но если сейчас отозвать это признание, то и вопрос отпадёт. То есть можно убрать эту преступную верхушку. Как это делает Израиль, как это делают США в отношении своих врагов.

Будет ли прямое столкновение с НАТО?

Кроме того, нам надо готовиться к новой волне, может быть, добровольного призыва, а может быть, и мобилизации, когда пройдут выборы. Нам нужна армия в миллион человек, чтобы закрепить наши успехи, наши победы серьёзными действиями. У нас много людей, но где-то половины не хватает. И надо быть готовыми к прямому столкновению с НАТО.

Фото: Царьград

Обратите внимание, какие ракеты попали по Белгороду. Это чешские ракеты. Чехия поставила ракеты террористической организации, которые долетели и убили наших детей, русских. На нашей российской территории. Что после этого надо делать с чехами? Сами подумайте: они соучастники преступлений. Так же как американцы, немцы, так же как и французы. То есть соучастники в терроризме… Надо сделать все эти выводы и быть готовыми к любому развитию событий. Потому что никто нас в покое не оставит.

Да, мы отодвинем их от Харькова или от Донецка, от Марьинки или от Авдеевки. И что, вы думаете, на этом закончится? Снова прилетят ракеты, снова наши детишки погибнут. Пока этот террористический режим существует, мы спать спокойно не можем. Никакого мира, никакой договорённости не может быть. Даже если они пообещают сейчас не вступать в НАТО и признать наши земли, территории, которые мы освободили, нашими. Потому что это будет нашим поражением…

Фото: Telegram-канал Вячеслава Гладкова 

Пока существует Украина, нам покоя не будет. Наши дети будут постоянно под угрозой ракетных ударов и новых терактов. У этой войны нет никакого другого решения, кроме нашей Победы. Мы об этом на Царьграде постоянно говорим. Это говорит учредитель Царьграда Константин Малофеев. Либо Победа, либо поражение…

Кто-то говорит: ну, или перемирие. Мы говорим: нет, никакого перемирия. Либо Победа, либо России придёт конец. Спросите у этих людей в Белгороде, которые потеряли своих детей… И такое поражение придёт в страну, если мы не победим… Поэтому либо Победа, либо поражение. И никаких промежуточных вариантов.

Если неприятель сдастся, поднимет руки, мы будем милосердными. Я думаю, что мы не будем мстить, мы будем очень справедливы, очень гуманны и очень милосердны. И даже простим, может быть, тех, кого и не стоило бы прощать. Но только после Победы. Милосердие может быть проявлено только к побеждённому, сломленному, поставленному на колени, с выбитыми зубами, врагу. Таких можно пожалеть. А пока он огрызается, пока он убивает наших детей, ни о каком милосердии, ни о какой гуманности говорить не приходится.

Не надо недооценивать противника

– Александр Гельевич, вы говорите, что только Победа. Но смотрите. Звучат заявления, которые же на чём-то базируются? Тот же Михаил Подоляк, советник главы офиса президента Украины, потерявший совершенно ощущение реальности, заявляет, что "Россия приползёт на коленях и будет всячески умолять". Это бред сумасшедшего или у них всё-таки есть основания, видя, что происходит в нашей стране, и вот эту странную, зыбкую позицию, надеяться, что этот сценарий может быть разыгран?

– Здесь два ответа я бы дал. Первый, что люди вообще живут мыслями... И в украинском сознании, в украинском солипсизме, действительно, ситуация не так плоха. Там "контрнаступ", да, не дал цели, но они близки к победе. Даже если это не имеет никакого отношения к реальности.

Последствия атаки на Белгород. © Фото: Chumakov Sergey/Globallookpress

Человеческий дух, в принципе, достаточно свободен от реальности. И в случае украинцев, и в случае американцев, и в случае мусульман, и в случае нас. Нельзя говорить, что мы такие реалисты, а все остальные бредят, нет. Каждый живёт своими собственными представлениями о той ментальной вселенной, которую он выстраивает. У украинцев – она своя… В этой картине мира Россия стоит на коленях, она не существует, она разделена. И над Кремлём развеваются кружевные украинские трусы, впущенные в Евросоюз. Это их мир.

Я думаю, что изменить это сознание Подоляка, как и значительной части этой террористической сущности, которая сложилась на Украине, уговорами, чем-то ещё – трудно. Можно продемонстрировать всё что угодно, но они увидят иное. Это в каком-то смысле достоинство и сила человеческого сознания.

Мы их материалистически занижаем. Даже если мы им покажем прекрасные дома в Мариуполе – они будут видеть развалины. Мы им покажем горы тел украинцев, а они будут видеть в этом раздавленных, расчленённых москалей. Это не наркомания – это просто свойство человеческого сознания.

Я, как социолог, антрополог, философ, изучаю всё это. В некоторых африканских племенах, если человеку, воину, сказать, что в него попала отравленная стрела, он умирает. А если сказать, что неотравленная, то нет. Причём независимо от того, отравленная она или нет. Вот так же и Подоляк: они будут видеть только своё.

Запад сделал ставку на либералов

У них есть определённый рациональный аргумент. Я думаю, что они очень внимательно присматриваются к нашей шестой колонне – к нашей интеллигенции, которая живёт ещё в своём каком-то отдельном от России, от президента, от армии, от фронта, мире. Это некое сообщество конвергенции, которое осталось ещё в 80-х годах. То есть вот эта советская, позднесоветская интеллигенция и их детишки, которые осуществляют переход, слияние с западным миром. То есть идёт процесс либерализации, демократизации и борьбы с тоталитарным прошлым. И Запад делает ставки на этих людей.

Запад, действительно, считает, что в России всё очень хрупко. Они видят, в каком состоянии находится эта наша научная, особенно гуманитарная интеллигенция, как она ненавидит Путина. И как она ненавидит патриотический поворот, как презирает "Z-поехавших". То есть людей, которые поддерживают СВО, которые гибнут, которых убивают, которые на фронте. Тех, кого российская интеллигенция из Института философии, МГУ и других мест называет Z-поехавшими. За это слово вообще, на мой взгляд, надо карать немедленными санкциями… И вот это – слабое место нашего общества.

Другое дело, что мы, может быть, недооцениваем их опасность… То есть и власть живёт в войне, народ живёт в войне, а вот эти люди живут в конвергенции. Они хотят на Запад. Вот такие институты, как Институт философии РАН, или вот эти "гуманисты" антипутинские из МГУ – это те же "кружевные трусы". Это сообщество "кружевных трусов", которые ничем не отличаются от украинских селян. Там дикая русофобия, ненависть к российской государственности и убеждённость, что русские – это худший народ, тоталитарный, а все патриоты – это маргиналы. Даже если они будут представлять 90% населения, вместе с их государством, вместе с общностью. Они не понимают только, что "кружевные трусы" – это и есть пик цивилизации...

Мы считаем, что вообще неважно, что они говорят там в своих чатах. А Запад делает на них ставку. Американский миллиардер Джордж Сорос и другие институции подкармливают их своими грантами, чтобы они своими конференциями внедряли собственные "Скопусы", свои оценки. И считают, что их пятая колонна принесёт реальный ущерб России. Но Запад их явно переоценивает, а мы их явно недооцениваем.

Ментальные войны

Самое главное в этой ситуации – не смеяться над тем, что люди думают. Даже если это террористы, экстремисты или радикалы. Потому что они верят в то, что думают. И действуют, исходя из этой веры. И это очень болезненно. Это и обстрелы Белгорода, и взрывы, и диверсии, и теракты... Потому что люди живут не тем, что есть. Никто не знает вообще, что есть... Поэтому я бы не занижал значение этих воображаемых миров. Потому что это серьёзно. Некоторые из них опасны, некоторые убийственны, некоторые чудовищны, некоторые подрывные.

Фото: Царьград

К сожалению, этим занимаются люди, у которых с ментальностью не очень хорошо. Они поняли, что есть война со зданием, есть когнитивные столкновения. Что есть вот эти комплексы ментальных представлений, которые скрещиваются и сталкиваются в мире. Но это всё не сводится к технике, или к Telegram-каналам, или к пропаганде, или к повторению одних и тех же образов.

Чтобы говорить о ментальных или когнитивных войнах, нужно иметь очень глубокое, нетривиальное, небанальное, а очень серьёзное понимание структуры ментальности и структуры менталитета. Включая философию, психологию, антропологию, социологию. Эти дисциплины требуют от людей десятилетий, если угодно, знаний. И когда, к примеру, приходит какой-нибудь военный специалист, патриот, может быть, очень искренний, и говорит: мы сейчас будем вести ментальные войны, – то замечательно! Но сдайте, пожалуйста, экзамен на представление о том, что такое менталитет в разных гуманитарных дисциплинах.

Но суть в том, что, если вы попытаетесь учиться по тем учебникам, которые есть, вы, к сожалению, этот экзамен не сдадите. Потому что эти ответы никуда не ведут либо ведут к какой-то ложной картине мира. Само представление о ментальности, о значении сознания, об идеях, о мыслях, о логике мировой истории, о структурах общества — всё это должно быть базой для ведения суверенных ментальных войн. Но для этого надо обладать суверенитетом сознания, суверенной ментальностью, если угодно. А вот с этим как раз проблема.

То есть задача поставлена верно: ментальные войны. Но она не может быть выполнена. И всё сводится к тому, что журналисты должны погромче визжать, искать более убойные мифы… Но это только микроскопическая часть ведения цивилизационного противостояния. Всё гораздо глубже. Но мне кажется, сейчас до этого должны дойти руки. Потому что если не сейчас, то никогда.

И вот этот киевский режим, террористический… Их бред имеет под собой основания. Поэтому не надо легковесно к ним относиться.

Многие вещи, в которые они верили, а мы нет, – реализовались. Увы… Всё пошло не так, как в нашем представлении, и не так, как в их представлении.

Пережить потерю ребёнка невозможно

– Александр Гельевич, вот те родители в Белгороде, которые потеряли своих детей, которым сейчас тяжело. Эта трагедия была и в вашей жизни. Что вы можете сказать, какие слова найти для того, чтобы поддержать тех, кто потерял своего ребёнка?

– Тут слов никаких нет. Это вообще не лечится. Ни время, ничего… Жить, потеряв своего ребёнка, совершенно невозможно. Я не могу никого ободрить… Это значит – вас больше нет. И боль, которую вы будете испытывать, она ни на секунду вас не оставит. Ни месть, ничего не компенсирует это. Остаётся только по-настоящему раствориться в том общем, что мы должны делать, независимо от того, пережили мы трагедию или нет.

Мы должны жить в народе, мы должны жить в истории, мы должны жить в обществе. Это не облегчит наши страдания. Но мы должны понять, что это не случайность. Это не несчастный случай, который не имеет ни смысла, ни объяснения. Шли на ёлку, а вдруг раз – и такое... Это глубокая закономерность борьбы дьявола с нашим избранным, богоизбранным русским народом.

Легче не будет. Но будет понятие. Знаете, иногда человек задаёт себе вопрос, за что он страдает, за что такой ужас, за что с ним это произошло. И когда он не знает ответ – с этим вообще невозможно жить. А у нас есть ответ. Мы русские, мы носители света, мы богоносный народ. И дьявол убивает нас, мутит нас, пытает нас именно за то, какие мы есть. Это не облегчит боли, но это объяснит, что произошло.

За павших надо молиться

Это герои. Дети, женщины, гражданские люди. Любой русский человек, гибнущий в этой войне, на своей территории, на фронте, или в тылу, или просто случайно, от рук нашего врага – он воин Христа, он воин Небесной Руси. Это здесь никаких сомнений.

Фото: Telegram-канал Вячеслава Гладкова

Есть даже в христианстве такая формула, как кровавое крещение, крещение кровью. И если христианин, который не был крещён, особенно в ранний период христианства, погибал за свою веру, за Христа, то считалось, что он был крещён. Это просто путь к спасению души.

Вы не представляете себе, насколько важна эта жизнь после жизни. Поскольку у Бога нет смерти. У христианского Бога, у нашего Бога нет смерти. И когда мы окажемся там, мы увидим, насколько счастливы те, кто пали во имя друзей своих, во имя своей страны. Кто оказался на стороне воинов света.

Нашу боль ничто не ослабит и не компенсирует. Но когда мы окажемся на той стороне, мы увидим, каким колоссальным божественным даром была эта героическая гибель. Это мученичество, это святость. Поэтому за наших павших надо молиться, надо их любить и поминать. Ну, а страдание, может быть, и не надо заглушать. Может быть, пусть оно будет. Значит, наверное, так хочет Бог.

* "Аль-Каида", ИГИЛ – запрещённые в России террористические организации.