Страх и ненависть к «этому народу». Лабиринты «Кинотавра»
Фестиваль «Кинотавр» – это место, где привечают своих, награждают своих, защищают своих, а чужие здесь просто не ходят. При этом фестиваль претендует на то, чтобы задавать тон если не в массовом кинопрокате, то в том, что с большим или меньшим основанием считается у нас киноискусством
Но по большей части демонстрируют кино, которое за пределы самой тусовки не выходит, да и ею самой быстро забывается. Злые языки прозвали «Кинотавр» не иначе как «Татлером» на выгуле». И трудно поспорить с тем, что тусовочная сторона мероприятия с демонстрацией обнаженностей Елены Берковой или пляшущей дочерью Бориса Ельцина имеет не меньший резонанс, чем кинематографическая с демонстрацией Ксенией Собчак фильма о своём отце (да, она еще и сценарист). Впрочем, в этом году всё затмила украинская политика.
Главными героями кинотаврианских разговоров были, на сей раз, «Сенцов и Серебренников».
Фото: www.globallookpress.com
Кто-то весьма умно ухитрился смешать в одну кучу имя скандального российского режиссера, оказавшегося под арестом за неаккуратное обращение с выделенными государством на театральные проекты огромными деньгами, и имя осужденного украинского террориста, ставившего своей задачей гибель людей в Крыму в результате теракта. При всем моем негативном отношении к Серебренникову, такое уравнение для него все-таки оскорбительно. Он, если суд признает его виновным, - ворюга, но никак не кровопийца. Однако при помощи приемов обычной в России проукраинской пропаганды, до нас доводят мысль, что если террорист - «творческий человек» и, к тому же, с тризубом в сердце, то это «не считается».
Сегодня заканчивается 29-й «Кинотавр» и я бы перестал себя уважать, если бы не сказал, что сегодня же заканчивается 28-й день голодовки нашего коллеги Олега Сенцова, приговоренного к 20 годам заключения за намерение, причем недоказанное, поджечь дверь офиса правящей партии»,
- сказал российский кинокритик Виктор Матизен.
Вслед за ним заявления, показанные российским телевидением, в поддержку Сенцова сделали председатель жюри основного конкурса Алексей Попогребский, председатель жюри «Дебют» кинокритик Андрей Плахов, композитор Игорь Вдовин и другие.
Почтенные кинодеятели зачем-то лгут. Целью организации, в которую входил Сенцов, был не поджог офиса ЕР, а систематический террор против крымчан, решивших связать судьбу с Россией. Предполагались взрыв у мемориала Вечного огня в Симферополе в ночь на 9 мая, поджог офисов не только «ЕР», но и «Русской общины Крыма». Просто называть вслух эти обвинения в адрес Сенцова, установленные всеми судебными инстанциями России вплоть до Верховного Суда, творческая интеллигенция не сочла возможным. Партию «ЕР» как «партию начальства» любят не все, а вот с подрывом «Вечного огня» и «Русской общины» всё становится понятно само собой.
ММКФ: Там разобьют консервативные киносердца
Впрочем, считают ли кинотавриане вообще за людей «ватников», работающих в офисе «Русской общины», и «колорадов», собирающихся у Вечного огня, дозволительно усомниться. Террор против них большой провинностью точно не считается. В прошлом году приз «Кинотавра» за режиссуру получили «Заложники» Резо Гигинеишвили, где апологетика терроризма прикрыта лишь легоньким фиговым листочком.
В этом году обертоном «Кинотавра» оказалась более или менее явно выраженная русофобия. Русская традиционная культура — источник зла и средоточие мерзостей. Российское государство — чудовищный демон-мучитель, которого поддерживает народ-фашист. Лишь немногие избранные представители высшего творческого духа, люди с хорошими лицами, могут этому монстру противостоять. Остальных ждет разочарование и гибель.
Это обостренная ненависть креативного класса к стране и народу прячется, конечно, под остросоциальное кино. Мол, мы вам просто говорим правду, как она есть. Но, на деле, никакой социальности и правды не получается — обычное «в этой стране всегда так будет». «Вечная Россия» этого и в самом деле вневременного кино, это ад, мордор, и ничего больше. О чем бы не снимали креативные режиссеры, у них все время получается один и тот же фильм.
Комедия певца 90-х Григория Константинопольского - «Русский бес», удостоенная приза за режиссуру. Из названия уже понятна суть. Молодой прохиндей пытается открыть ресторан под таким маркетингово шикарным названием как «Русский бес» и для этого пытается втереться в доверие к будущему тестю, изображая из себя ревнителя православия и антизападничества. Только при этом герой, по факту, сходит с ума и превращается в садиста и психопата. Ну, или православие-самодержавие-народность его превращают.
Режиссер Григорий Константинопольский, получивший приз за лучшую режиссуру фильма «Русский бес», на церемонии закрытия XXIX открытого российского кинофестиваля «Кинотавр». Фото: Вячеслав Прокофьев/ТАСС
Картина Авдотьи Смирновой «История одного назначения» - эпизод из жизни Льва Толстого, защищавшего русского солдата, ротного писаря Шибулина, ударившего по лицу офицера и за это расстрелянного. Неудавшаяся попытка спасти человека изменила мировоззрение Толстого, и он стал борцом против смертной казни, да и вообще государства. Фильм получился совершенно неисторический, как будто это подмосковных гопников переодели для смеху в царские мундиры. Основная тема — ненависть к русским. Ненавидит русский народ Софья Андреевна Толстая в исполнении Ирины Горбачевой (очень сомнительная роль прекрасной актрисы). Зато любит, якобы, офицер-казнокрад из-за которого и заварилась катавасия. Россия представлена страной, где все врут, дуркуют и воруют, развесив по стенам иконы.
Но, главное, Смирнова совершенно исказила нерв этой истории - дискриминированное положение русского народа в имперском сословном обществе. Ротный командир-поляк Яцевич ненавидел рядового-писаря русского Шабунина, всячески изводил его придирками и довел до агрессии. Шабунин ударил ротного со словами «За что же меня в карцер, поляцкая морда?» и был, несмотря на защитные усилия графа, за это расстрелян.
Сценарист Анна Пармас и режиссер Авдотья Смирнова (слева направо), получившие приз имени Г. Горина за лучший сценарий за фильм «История одного назначения», на церемонии закрытия XXIX открытого российского кинофестиваля «Кинотавр». Фото: Вячеслав Прокофьев/ТАСС
Всем было понятно, что это подлость из национальной ненависти, наложившейся на личную спесь офицера, но даже после подавления польского восстания, когда поляки считались в империи не самым надежным элементом, остановить трагедию не удалось. Эта история могла бы быть иллюстрацией непростых национальных отношений в Российской Империи. Могла бы стать историей о том, как гуманность сталкивается с непреложным законом военной дисциплины. Смирнова представляет изверга-русоеда едва ли не мучеником — мол, он довел до убийства русского солдата ради закона и сам за это поплатился.
Страх и ненависть в Каннах
Фильм Дениса Шабаева «Мира» ложится в ту же канву расчеловечивания русских жителей Донбасса в глазах западной и восприимчивой части российской аудитории, как и «Донбасс» Лозницы, которому рукоплескали в Каннах. Это история живущего в Лондоне словака Миры, который знакомится по интернету с девушкой из Луганска, оказывающейся, разумеется, мошенницей, и отправляется в прифронтовой город, где начинает восстанавливать разрушенные войной памятники Ленину. Луганск предстает настоящим Мордором, зоной ужаса, тоски и абсурда, где кормят тушеной собачатиной, и это доводит героя до отчаяния. В общем, если режиссер рассказывает вам о том, что «не сочувствует ни одной из сторон конфликта», можно быть уверенными в том, что он душой и сердцем за Украину, считает дончан и луганчан орками и только по тем или иным причинам это скрывает.
Немножко и по касательной можно критиковать Украину лишь тем, кто снимает про Холокост, как Алексей Федорченко в «Войне Анны». Снятый на деньги, собранные на краудфандинговой платформе, камерный (почти в прямом смысле) фильм, рассказывает о маленькой девочке, выбравшейся из-под горы трупов во время массового расстрела евреев. Добрые украинские крестьяне девочку помыли, одели, сладили ей обувь и сдали в немецкую комендатуру, очевидно, чтобы её еще раз расстреляли. Но Анна прячется в печке и живет там почти два года, наблюдает за жизнью оккупантов и оккупированных, добывает себе еду немыслимо унизительными способами... По сути, перед нами такой же артхаус на тему Холокоста, что получился и у Хабенского с «Собибором», но если там была хотя бы героическая тема и минут 15 «экшена», то фильм Федорченко так и остался затянутой артхаусной поэмой.
А. Федорченко. Фото: www.globallookpress.com
Историю Ады, превратившейся в фильме в Анну, перепечатали многие СМИ, хотя статус её весьма сомнительный, блогерский, было ли это на самом деле, или кто-то сочинил красивый и страшный рассказ, - неизвестно. Зато точно известно, что Федорченко изменил концовку. В оригинале еврейская девочка выжила только благодаря русской уборщице Тёте Зине, подкармливавшей её еженощно, а заканчивалась история мытарств девочки так:
В одно прекрасное утро в комендатуре перестала звучать немецкая речь. Все шло совсем непривычно. Дом наполнился новыми запахами и звуками. Незнакомые люди говорили только по-русски. Ада целых три дня еще сидела в камине прислушиваясь, пока не решилась выйти к нашим».
Русская речь как знак освобождения... Какие-то «наши»... Разве может себе такое позволить по-настоящему креативный режиссер, рассказывающий, что не вышел в майке «Свободу Сенцову» только потому, что она оказалась мала? Поэтому девочка просто поет в конце фильма грустную колыбельную на идише и растворяется в неизвестности. Момент освобождения показан лишь туманным намеком.
Несмотря на массу критических восторгов и похвал в либеральной прессе победу «Война Анны» не одержала и, как сообщено, фильм в прокат не попадет.
О фильме-победителе, как водится в последнее время на большинстве наших фестивалей, сказать вообще нечего. Такие фильмы выигрывают по принципу «наименьшего раздражения», чтобы не было слишком большого скандала. Так получилось и с «Сердцем мира» Анны Мещаниновой — написав отличный сценарий прошлогоднего триумфатора - «Аритмии» Хлебникова, фильм она сняла вялый и растянутый, не оставляющий ни на секунду вопросом «а собственно, зачем»?
Но зато ответ на вопрос «зачем он победил» — понятен. Чтобы общая атмосфера ненависти к «этой стране» и этому народу, выражавшейся обжиравшейся деликатесами под разговоры о голодовку Сенцова креативной публикой, не дали слишком уж шумного и скандального всполоха.
Впрочем, есть и хорошая новость — фильмы, которые варятся в нашем «креативном» болоте в этом году, настолько коммерчески бесперспективны и почти ничего не стоили бюджету, что можно констатировать: продюсерское кино, снятое для массового зрителя и временами действительно удачное, и кино, которое тусовка снимает сама для себя, стали двумя разными вселенными.
Справка:
Открытый российский кинофестиваль (ОРКФ) «Кинотавр» проводится в Сочи с 1991 года. В 2018 году состоялся 29-й по счету фестиваль. Первым создателем киносмотра был Марк Рудинштейн. С 2005 года по настоящее время новым президентом кинофестиваля является продюсер Александр Роднянский. До 2011 года в конкурсе полнометражного кино могли принять участие только фильмы, произведенные в России. С 2011 года географические рамки сняты, и на конкурс может быть подан любой фильм на русском языке.