Сардана Авксентьева: "Мы станем задавать вопросы. Для начала"

Кто вы, "Новые люди"?

Юрий Пронько: Сардана Владимировна, какие чувства, есть ли осознание произошедшего?

Сардана Авксентьева: Осознание, конечно же, есть. Я – взрослый человек, и, конечно же, мы понимали, что уже идём на победу, получаем поддержку людей. Я бы хотела ещё раз поблагодарить те три миллиона российских избирателей, которые поддержали нас.

– Поблагодарили? Теперь я предлагаю предельно откровенный разговор. Кто "новые люди", кто вы? Вы в момент стали самым популярным градоначальником России. Я вам не льщу. Мэр Якутска – это был бренд. Который стал разрушать стереотипы о власти. Оппозиционерка, несогласная, националистка и так далее.

– Мы – люди, которые готовы ломать стереотипы, мыслить по-новому. Оппозиция, не оппозиция – это мы будем судить по делам, но самое главное, что мы за здравый смысл, новые идеи, за консолидацию вокруг тех решений, которые действительно помогут людям. Звучит избито, но это реальные самоощущение и желание.

"Новые люди" действительно новые. Мы скоро огласим фамилии членов нашей фракции, и когда вы посмотрите, то поймёте, что это действительно люди, до сего времени в политике не участвовавшие…

– То есть не профессиональные политики?

– К счастью, нет. Потому что свежий взгляд, новые идеи, там есть очень молодые люди – это должно всё-таки внести свежую струю в Государственную думу, где почти два последних десятилетия заседали одни и те же партии, чем люди были недовольны. И наш проход в Госдуму – это волеизъявление граждан.

– А кто тогда Сардана Авксентьева? Давайте по пунктам, оппозиционер?

– Не надо фиксироваться на том, против чего мы. Важно – за что. Мы – патриоты? Мы – за здравый смысл и адекватные решения? Да. Мы поддержим любое решение, которое идёт на благо людей, на улучшение жизни, а не закон ради закона. Я думаю, что на этом надо акцентировать. Мы – граждане России, которые поддерживают идею федерализма. Когда мы критикуем существующие проблемы, то больше говорим о бюджетном неравенстве, неравенстве распределения средств от федерального центра к регионам.

– То есть вы готовы критиковать Минфин в части бюджетной и межбюджетной политики?

– Конечно! И это то, зачем нас избиратели отправили в Госдуму. Мы очень много ездили по регионам.

Люди новые, проблемы старые

– И что увидели?

– Давайте честно, своими именами. Я увидела нищету российских городов. Увидела, что люди недовольны состоянием здравоохранения, образования, коммунальной сферы, инфраструктуры, да много чего на самом деле. Мы с вами же тоже ходим по земле и всё это видим. Счастье, что в Москве, Санкт-Петербурге и Казани хорошо. Мы же не за то, чтобы кому-то стало хуже. А чтобы всем было справедливо. Когда я была мэром Якутска, то подход к бюджету был таким: проанализировать его и решить, где можно перенаправить расходы, чтобы стало получше в социальной сфере. Такой же подход и у нас в программе.

Почему у нас 28% на содержание госаппарата и силового блока? Поймите меня правильно – я не за то, упаси Господи, чтобы ослабить оборону, я патриот настоящий, я дочь советского военного, выросшая в многонациональном советском военном городке, где все мы были одной семьёй. Я говорю в данном случае о разумности расходов и постановке первоочередных целей. И это прописано в нашей программе, и всё это мы постараемся сейчас начать реализовывать. И это наша самая главная задача. Потому что три миллиона человек поверили в нашу молодую партию.

– Вы не боитесь стать "старыми людьми"? Ведь предстоящие 5 лет будут для вас серьёзным испытанием. И вы готовы к пикировкам с теми, кто доминировал? Там есть устоявшееся статус-кво, хорошо это или плохо. И вы готовы с этим спорить?

– Избиратель с этим и отправил нас в Государственную думу. Когда мы сказали, что мы станем в парламенте голосом регионов и всё, что нам сказали во время многочисленных встреч, будет там озвучено, нам сказали: "Окей, ребята, идите и делайте всё, как обещали".

– Приоритет каков ваш сейчас? То, с чем вы входите в парламент. Для меня лично это крайняя бедность наших соотечественников. Просто кричащий момент.

– Абсолютно с вами согласна. Больше 19 миллионов наших граждан официально за чертой бедности. Это наша общая беда. И когда люди, с которыми мы встречались, во всех городах говорили нам, что надо обратить внимание на социальную сферу – это действительно то, с чего надо начинать.

– А вы понимаете, что вам тот же Силуанов скажет, чтобы шли куда-нибудь? Не впрямую, конечно, а просто проигнорирует.

– Конечно, нам скажут, что денег у нас нет. Полемика будет. Когда я работала мэром Якутска, уже проходила подобные процедуры в масштабах нашего города, общалась с депутатами разных фракций. Когда есть здравая идея и рациональное предложение, обычно это поддерживается всеми.

Как в Якутске было…

– Даже в ситуации, мягко говоря, не очень дружественного большинства в городской думе Якутска вам удавалось находить общий язык. Я правильно услышал? И вы попытаетесь экстраполировать этот опыт в новых условиях?

– Конечно! Бюджет Якутска чуть больше 17 миллиардов рублей. Из них собственных доходов – половина. Казалось бы, очень скромные деньги. Но нам удалось путём экономии изыскать 800 миллионов, которые мы отправили на дорожное строительство. Потому что, когда дороги плохие, надо не джипы дорогие покупать, а дороги делать нормальные.

– А вы правда продали все джипы?

– Да. Но самое интересное – это вторая часть истории. Самое важное для меня как мэра – то, что мы эти небольшие деньги – 2,4 млн и 2,2 млн – направили на поддержку социального такси, которое начало работать в Якутске. И свыше 2 тысяч поездок совершили люди с ограниченными возможностями, ставшие за смешные для Якутска 300 рублей ездить, куда им надо.

Мы сэкономили деньги, отказались от корпоративов, набивших оскомину модных показов. Но вторая история заключается в том, что мы организовали проезд для всех школьников из малообеспеченных семей. Для всех. Стоило оно этого или нет? Я много слышала про популизм, хайп, но стоило то решение того?

И получается, что мы сэкономили 800 миллионов, но это нам позволило привлечь ещё 1 млрд 200 млн республиканского и федерального финансирования, и уже с этими двумя миллиардами мы зашли в дорожное строительство. Результат? Результат.

Ещё сэкономили миллиард двести на всякого рода закупках (когда я заступала на пост мэра, Якутск был на 33-м месте по прозрачности закупок, а когда оставила пост, уже на 11-м) и направили их на школы, детские сады и дополнительное образование детей. Это только крупными мазками.

– Когда вы стали мэром и столкнулись не только с публичной частью, но и с работой аппарата, вы ведь наверняка увидели и коррупционные схемы? Что делает в такой ситуации человек, наделённый властью? Он пытается остановить или же понимает, что и его могут срубить? Это ведь не абстракция, а всё конкретное, конкретные люди. Какие решения вы принимали?

– Все жители Якутска видели мои решения. Я предавала огласке, направляла документы на проверки. Гласность, публичность были обязательны в этом процессе. Это и защита, и позиция, и отношение к своим избирателям: я обещала вам это, я это делаю. Проверки в правоохранительных органах, внутренние проверки, увольнения. И нужно отметить, что в глобальном масштабе коррупцию в мэрии Якутска мы искоренили. Про меня, как про бывшего мэра Якутска, можно разное говорить, и я читаю про себя разное, но обратите внимание – ни один человек не смог сказать, что я коррупционер.

Собрать волю и пойти к людям

– Если вспомнить события, возникшие в Якутске, которые стали носить межнациональный характер. Хочу спросить, вы – националистка?

– Это просто удивительно. Впору вспомнить то стихотворение "Отчего прослыл я скандалистом"… Абсолютно нет. Вообще говорят, что характер человека закладывается в возрасте до пяти лет. Если я выросла в советском военном городке, в дружном многонациональном коллективе – это одна составляющая. Вторая – даже если взять мою семью, муж моей дочери татарин, второй зять – бурят. Племянница у меня в Екатеринбурге, родственники в Кирове, завтра я улетаю к другой племяннице в Калининград. Я – интернационалист до мозга костей.

– Хорошо. Те дни, когда вспыхнул конфликт в Якутске, помните? Испугались?

– Конечно, я буду помнить их всю жизнь. Чисто по-человечески, конечно, испугалась. Когда ты несёшь ответственность за огромный город – да, в российских мерках не самый большой, но самый большой в мире из тех, что на вечной мерзлоте, – любой дисбаланс сказывается в таких сообществах на каждом. И как человеку, который отвечает за всё, как женщине мне несложно признаваться, что было страшно. Но я поняла, что обязана пойти к людям, собравшимся там, потому что это происходит на территории города, который мне доверили, и там тоже какая-то часть моих избирателей. Мне надо было собрать волю в кулак, пойти и постараться найти какие-то слова, чтобы люди успокоились, не допустили никаких беспорядков, услышали нас, доверились, а мы бы сделали нормально свою работу.

– Вы же были там единственной женщиной? Вошли в зал, где в массе своей находились только мужчины.

– Когда я туда зашла и мужчины стали расступаться, сделав такой импровизированный коридор, я почувствовала себя в безопасности. Я поняла, что мне ничего там не угрожает точно. И тогда я сконцентрировалась на том, чтобы быть услышанной и понятой. Моей задачей было, чтобы люди поверили и разошлись. Мои слова потом всячески расшифровывали и осмысливали, но я потом в одном серьёзном месте, давайте сделаем официальную экспертизу моих слов. Я сказала, что российское законодательство должно соблюдаться, что мы не должны допустить массовых беспорядков, а мы, власти, обязуемся из всего произошедшего извлечь урок. И мы это сделали.

– Насколько серьёзной была ситуация? Могла ли она выйти из-под контроля в целом в городе?

– Я никогда не оперирую категориями если бы да кабы. Но, теоретически – наверное. Хотя после этого митинга я получила самую короткую сводку происшествий за ночь. Я каждый день их получала. А в ту ночь у какой-то бедной женщины отобрали сумку. Самая короткая сводка за всё время. Я признательна жителям города, что они не допустили ничего серьёзного.

Мигранты и демография

– Я убеждён, что в масштабах Москвы, Санкт-Петербурга, России в целом у нас есть проблема трудовых мигрантов. Я – патриот страны, как и вы. И я не согласен с тем бизнесом, который считает, что нажива и высокая рентабельность могут стать основой для ввоза к нам миллионов мигрантов. Отдельные персоны уже договорились до того, что нужны чартерные поезда с мигрантами сюда. Вы столкнулись с этой проблемой в конкретике, на земле. Вы её как видите сами?

– Считаю, что надо добиваться создания достойных рабочих мест с достойной зарплатой для граждан России. Мы обсуждали это на каком-то канале, и мне заявили, что там работа такая, что граждане России на неё не пойдут. Но, ребята, если вы будете платить нормальную зарплату, пойдут. Наш народ всей своей историей, всей своей судьбой доказал, насколько он трудоспособный и заряженный на успех. Достойная зарплата – и это уже задача законодателей.

– В Якутске и Якутии эта проблема разрешилась?

– Якутия – это не что-то самостоятельное, а российская территория, и нам присущи все те проблемы, что и остальным регионам. Поэтому сказать идеалистично, что мы всё там решили – такого нет.

– Ещё одна ключевая проблема – демография. Мы находимся в демографической катастрофе. В прошлом году нас стало меньше на полмиллиона. В этом, боюсь, побьём те цифры. Как выходить из этого?

– Скажу как женщина, как мать и как бабушка: когда нет уверенности в завтрашнем дне, детей рождается меньше. Достойная зарплата, хорошее образование, нормальные детсады, да что там, даже нормальные детские площадки – это то, с чего мы должны начинать, чтобы было больше детишек. Когда мама будет знать, что у неё не будет проблем, достойное пособие, сохранится зарплата, когда будет выстроена вся цепочка для детей – тогда у нас станет больше детей.

Голос прозвучит, а идея останется

– А что касается места нравственных ценностей?

– Я – православный человек, у нас традиционная, даже патриархальная семья, и я это принимаю с радостью. И я считаю, что это правильно, дома я никогда не была мэром и не буду депутатом Госдумы. Дома я мама, "давай на стол, что поесть". Меня это радует, я этим живу и горжусь. А поскольку я всё пропускаю через себя, то навязывание и пропаганда чего-то мне не близкого мне не нравится.

– А что делать с проблемой безнравственности?

– Думаю, что мы пожинаем плоды того периода, когда мы упустили что-то очень важное в системе образования, когда школы стали поставщиками образовательных услуг. Мы с вами помним, что для нас такое была школа, кто для нас был учитель. Второй дом.

И тут ещё другая история. На встречах учителя жаловались, что им не хватает времени на детей. А чтобы оно появилось, должно стать меньше бюрократии в вопросах контроля, отчётности и т. д. Не только медики погрязли в отчётности. Нам жалуются, что врач, бывает, даже не может поднять глаза, посмотреть на больного, потому что всё время что-то пишет, составляет отчёты. Но это же можно решить без всяких денежных вливаний. Это надо просто отрегулировать изнутри. Я уверена, что если ты чего-то не знаешь и не умеешь, надо обратиться к тем, кто это знает и умеет. Поэтому надо обращаться к практикующим врачам, что они предложили бы изменить в своей работе. К учителям. Нагрузка ведь на них растёт, а они вынуждены отдавать приоритет не детям, а отчётности.

– А вам скажут, что вы ничего не понимаете, а тут уже люди зубы стёрли.

– Да, нас пока всего 13 человек, но люди прекрасно понимают, что мы маленькая партия и мало что сможем. Они просят: вы хотя бы скажите там. Историзм момента заключается в том, что люди начинают понимать – их голос влияет. Сейчас нас мало, но люди посмотрят – и на следующих выборах отдадут больше голосов, экологическая партия там зайти сможет какая или ещё кто. Да, даже если мы все проголосуем за или против, это картину мира не изменит. Но голос-то прозвучит, идея-то останется.

– Пенсионную реформу как восприняли?

– Непонятно зачем её проводили, так ничего хорошо и не просчитав. И ничего в итоге не получив. Я сижу перед вами – как раз один из продуктов этой пенсионной реформы. Когда мне родное государство объявляет, что мне добавляют годы работы, плюс к этому приходит новая команда и говорит, что вы, старичьё, никому не нужны – всё это тоже сподвигло меня выдвинуться в мэры. И мы ещё почему-то скромничаем и не задаём вопрос, куда девались два триллиона рублей наших накопительных пенсий.

– Вы будете возвращать эти деньги?

– Мы будем задавать вопросы. Для начала.

Командный боец

– Вы понимаете, что это будет не городская дума? Могут надавить, позвонить…

– Вот что замечательно в этой ситуации, так это быть членом партии, иметь однопартийцев и региональные отделения по всей стране. Мэром Якутска я была беспартийной одиночкой – я и моя небольшая команда. А сейчас, вступив в ряды новой политической силы, я приобрела помощь и поддержку соратников.

– Но и провалы партии придется экстраполировать на себя.

– Конечно. Я всё это понимаю. Мне 51 год. Но надо делать, что считаешь необходимым. Не буду приводить разные цитаты на этот счёт.

– Вам будет тяжело. На Охотном ряду публика специфическая, там некоторые пяткой себя в грудь бьют, что 30 лет там сидят.

– Что вы меня пугаете? У меня был эфир с Жириновским, я ему сказала: "Владимир Вольфович, вы возглавили партию ЛДПР, когда мне было 19 лет. Когда я закончила университет, вы стали депутатом Госдумы". Да, десятилетиями, и всё им с рук сходит. Но появление нашей партии в парламенте – это начало большого позитивного эволюционного сдвига. Мы не поддерживаем революционные крики и лозунги, мы партия здравого смысла и поступательного развития. Из того, что есть, вычленить самое лучшее, подвинтить, подмазать.

– Политика – грязное дело? Власть меняет человека?

– Политика – непростое дело. Грязным его делают. Я пришла к власти и стала мэром Якутска достаточно поздно, мне было 48 лет, уже устоявшимся человеком. И меня испортить было уже трудно. Мы с мужем считаем себя людьми, у которых есть всё, что нам надо. Я не думаю, что в Государственной думе меня вдруг перебьёт, и я – опа! – почувствую себя хозяйкой Медной горы.

– Пять лет – это очень короткий срок. А что дальше? Сардана Авксентьева уйдёт на пенсию? Или?

– Зависит от результатов, которых мы добьёмся. Если мы заручимся поддержкой и люди скажут, что мы молодцы, хорошо отработали и надо оставаться, то посмотрим, как решит партия. Я теперь член команды, а не одиночка. В другом случае… В чём прелесть быть женщиной – через 5 лет, в 56 я могу трудиться бабушкой. И буду чувствовать себя не менее хорошо, чем на любом другом месте.

Не будем загадывать, посмотрим на результаты. Но после работы мэром самого большого города в зоне вечной мерзлоты любая работа уже не кажется такой сложной. Мы как-нибудь с этим справимся.