Протоиерей Андрей Ткачёв: "Не надо стыдиться того, что Россия – Империя"

Россия и мир: ждать ли войны?

Царьград: – Самая главная страшилка последних недель – возможное нападение России на Украину. Возможна ли эта война – двух русских по сути народов?

Протоиерей Андрей Ткачёв: – Война России не нужна ни с одной стороны: ни с политической, ни с экономической, ни с геополитической. Война нужна каким-то силам за пределами России и Украины. Фактор войны – это чрезвычайно полезный фактор для всех жуликов мира: она переворачивает страницу и предаёт забвению всё, что было до. Но мудрость политического руководства заключается в том, чтобы не идти на поводу у провокаторов, а если что – то бить так, чтобы пропало всякое желание дёргаться дальше.

– В конце прошлого года был так называемый ультиматум Западу, где были прочерчены "красные линии" в отношении возможного примирения России и Запада и поставлены чёткие условия для этого. Может ли этот документ стать некой дорожной картой мира?

– Западу невыгодна мирная конкуренция, он постоянно занимается экспансией своих идеологических убеждений, своих смыслов. Когда они верили во Христа, они активно миссионерствовали, потом перестали верить во Христа и поверили в то, что нужно беречь пушных зверьков и насаждать зелёную экономику, стали вбивать в мозги эти идеи. Они и уверены, что имеют право и обязаны вбивать в мозги всем то, во что уверовали сами.

– Притом что они нас постоянно обвиняют в русской экспансии – мол, русские идут...

– Как вы знаете, громче всех "Держи вора!" кричит собственно вор. Но Божий суд будет, потому что человеческими силами здесь никак не разберёшься.

Православный пастырь и проповедник, автор и ведущий программы "Святая правда" протоиерей Андрей Ткачёв. Фото: Телеканал Царьград

От Союзного государства – к Империи

– Другой вопрос, который тоже постоянно обсуждался, и ещё с позапрошлого года, – это вопрос российско-белорусского сотрудничества. В конце 2021 года были приняты дорожные карты по дальнейшей интеграции. На Ваш взгляд, необходима ли нам более тесная интеграция, возможно, даже в формате единого государства?

– Интеграция совершенно необходима более тесная и в разных формах. Это в интересах обоих народов, или, точнее, двух субэтносов одного русского народа. Мы взаимно обогащаем друг друга общением. Белоруссия, например, показала, как можно было выйти из советской эпохи, ничего не развалив. А не как наши горе-реформаторы, крушившие Родину, как чужую хату.

– У белорусов тоже это было поначалу, но в 1994 году они избрали Батьку – и сразу другие процессы начались.

– Начались совершенно здоровые процессы – сохранение того, что нужно сохранять. Поэтому они в плане инфраструктуры там подвинулись поближе к Европе. Это замечаешь, приезжая в Белоруссию. С другой стороны, они сохранили и продолжают творчески использовать потенциал советской эпохи – то, что у нас просто разбазарили. Поэтому общение и интеграция взаимовыгодны. Но при этом внешнеполитические усилия России должны быть щадяще аккуратными и уважительными к любой стране, как бы мала она ни была. Потому что нет маленьких стран во внешней политике.

– Великий русский консерватор Константин Леонтьев говорил про "цветущую сложность" этносов в рамках единой Империи. Многие не любят этот термин, да, но тем не менее исторически мы действительно Империя.

– Империя не ругательное слово – есть множество слов, которые прочитаны в ложном смысле. Вот, к примеру, "прогресс" – не обязательно похвала, ибо никто не доказал, что будущее лучше прошлого. А Империя – это похвала. Не каждый народ способен её создать – Империю, это высшая форма государственного творчества народа. Потому что Империя в силу необходимости толерантна и мультикультурна, но не в европейском понимании. Русские – внутренне очень богатая культура, поскольку мы граничим со всем миром и весь мир присутствует в нас. И не надо стыдиться того, что Россия – это Империя.

Традиционный Запад смотрит на Россию с надеждой

– Украина и Белоруссия, безусловно, часть Русского мира, но также они рядом с Европой, в том числе с католическим миром, который тоже может на них влиять. Однако Европа давно не "Христианский мир": новый германский канцлер Олаф Шольц, принимая присягу, отказались даже Бога упомянуть.

– Видите ли, папа Бенедикт XVI, который жив, но который не занимает пост понтифика, публично продолжает высказываться и открыто говорит о том, что из общественного пространства Европы исчез Господь. То есть там вообще нет адекватной оценки вклада христианства в развитие европейской цивилизации и идентичности. Это самоубийственное занятие на наших глазах обернётся позорным крахом и большой бедой. Мы просто будем наблюдать её со стороны как посторонние.

– Но многие традиционалисты Запада на Россию и лично даже на Владимира Путина смотрят с некой надеждой...

– К сожалению, они смотрят на нас даже лучше, чем мы сами на себя. Спроси среднего русского: "Ты вообще понимаешь, что мы самая большая в мире православная страна?" Он скажет: "Нет". – "А ты ходишь каждое воскресенье в церковь? То есть как-то вообще духовная жизнь у тебя присутствует?" Большинство тоже скажет "нет". Поэтому проблема не в том, кем видят нас со стороны, – они-то всё правильно видят, проблема в том, что самосознание наше не соответствует нашей внутренней сущности.

Россия продолжает "сидеть на западной игле"

– Но согласитесь, что и Россия тоже в значительной степени сидит на той же антихристианской игле, что и Запад. Телеканалы мы смотрим – это сплошная похабщина. В интернете и соцсетях – та же история. И вот итог: мы видим те же самые суициды; мы видим self-harm, когда дети себя уродуют, членовредительством занимаются; мы видим уже неоднократные случаи "колумбайна", когда приходят с оружием в школы и устраивают кровавую бойню. Есть ли возможность соскочить с этой иглы у нас, русских?

– Есть, безусловно. Но иногда, глядя федеральные каналы, ты приходишь к мысли, что главный враг традиционной России – это российское телевидение. Вообще главный вопрос – это вопрос об информации. Мы живём в информационную эпоху и потребляем огромное количество информации, от качества которой зависит наше психическое здоровье и жизненные векторы. По сути, человек живёт мыслями.

Поэтому мы тяжко согрешаем или ведём себя просто глупо и неадекватно, когда открываем эту умную сферу человеческой жизни под перекрёстный огонь пулемётов, которые стреляют дерьмом. Я имею в виду наши федеральные каналы, степень пошлости большинства контента которых зашкаливает. Отсюда и массовые убийства в школах и институтах, самоубийства, перверсии половые, смена половой идентичности и т.д. – всё это информационная вещь. Сырая душа, потребляющая бесконтрольно всякую информацию, рано или поздно сильно испортится.

– Прошедший 2021 год прославился бешеным ростом цен. Уровень жизни большинства народа значительно упал – люди начинают судорожно искать возможность выжить. Что же мы, в этом плане возвращаемся в "лихие 1990-е"?

– Надеюсь, нет. Видите ли, Советский Союз как бы оставил нам тяжёлое психологическое наследие. Мы привыкли, что нам как бы что-то должны гарантированно. Но дать нам должны только одно – свободу трудиться и зарабатывать тем, кто хочет и умеет. Это инерция большого поезда – длинный тормозной путь. И люди живут всё ещё в той, старой парадигме: вы мне должны, так дайте, повысьте, умножьте, приплюсуйте... Вот превращение русского человека в хозяина на своей земле – это психологическая задача.

– Мы с Вами неоднократно говорили, что есть идея создания огромных мегаполисов-агломераций, а есть идея малоэтажной России…

– На неё и нужно ориентироваться, потому что всё внимание направлено на "человейники", где культ потребления, "разделяй и властвуй", "хлеба и зрелищ" и т.п. Да, в последнее время кое-что делается: газификация обычных хозяйств бесплатная, материнский капитал, который для Москвы, может, и невелик, а в провинции где-нибудь на эти деньги можно дом построить – если за двух детей. Но всё равно информация сохраняет первичность.

Тот же вопрос информации – это многодетная семья и помощь государства многодетной семье. Не бомжам, которые плодятся, а нормальным людям, которых большинство, которые любят детей и рожают их. Это тоже вопрос информации. Человека можно запугать до паранойи при помощи информации и возвеселить до бесстрашия.

Рожать самим или завозить чужих?

– К теме народосбережения. Есть две позиции: либо мы действительно поддерживаем русские многодетные семьи, либо поддерживаем миграцию. Мигрантский вопрос очень острый, много было проблем, в том числе и кровавых, в течение 2021 года, но какой-то просвет в конце тоннеля вроде стал виден. Или нет?

– Да, это вопрос принципиальный: рожать или завозить? Конечно рожать! Завозить тоже можно – любая страна должна быть более или менее открытой для приезжих, но здесь должна быть глубокая инкультурация. Не та европейская, которую мы видим, когда приезжают в Германию не Баха слушать, а создавать свои анклавы, куда местные полицейские и заходить не будут.

Короче, должны быть какие-то фильтры и тормоза. Так, чтобы человек знал язык, и понимал русскую историю, и желал жить в этом обществе по этим законам, чтобы он не развращался здесь. Потому что, приезжая из своих кишлаков и аулов в мегаполис, они здесь развращаются и научаются всем грехам, которыми больно цивилизованное общество.

– То, о чём Вы как-то уже говорили, – это "культура стыда", которая утрачивается?

– Именно так. Более традиционное общество – это общество стыда. Где, например, аборты разрешены, но их не делают. Потому что стыдно. Разводы разрешены, но это стыдно. Можно напиться и лечь под забором, но стыдно. Не потому что полицейский придёт, а потому что постыдное это дело. Значит, нужно культивировать эти вещи. Моя мечта, например, чтобы русские читали Библию, хотя бы по странице в день. И тогда через пару лет мы не узнаем страну во всех отношениях: и в демографическом, и в культуре труда, и в культуре взаимного общения. Потому что Библия – это тоже правильно поданная информация сверху.

– Но национальность у преступников есть?

– Есть. Особенно когда толпа преступников одной национальности забила до смерти человека другой национальности – перед нами этническая банда, которая, может быть, в своих действиях руководствовалась какими-то национальными, архаичными какими-то представлениями о враге, о чужаке, с которым так поступать можно и нужно.

– К сожалению, речь не только о мигрантах, но и о приезжих из ряда наших регионов, которые, приезжая в ту же самую Москву, ведут себя неподобающим образом. Вот в отношении трудовых мигрантов в последние дни года был введён новый патент и новая карта мигрантов. Насколько эта инициатива правильная?

– Абсолютно правильная. Гости нашей страны, грубо нарушающие законодательство и ведущие себя как хотят, должны быть выдворяемы вон. Если они совершили уголовное преступление – пусть отвечают по Уголовному кодексу, а потом выдворяются вон. Если группа таджиков с ломами дерётся с группой киргизов, вооружённых лопатами, зачем нам эти таджики, эти киргизы?

Ну а если наши граждане, которые вдохновляются экстремистскими идеологиями или какой-то бытовой гордостью, совершают такое, значит, их нужно судить по закону – и всё. Потому что они не такие смелые на самом деле, как им кажется: когда надо не какую-нибудь девчонку затроллить и избить в метро, а сойтись мужик на мужика, да если ещё тот специалист... Значит, надо пресекать, наказывать, судить и ставить на место. Иначе нельзя.

И снова о ковиде и QR-кодах

– Помимо того, что есть социальное расслоение, экономическое, появляется и расслоение по другому принципу, связанное с вакцинацией и QR-кодизацией. То, что это разделяет людей, и очень сильно разделяет, – это факт. Мы видели в конце года, как люди отреагировали на пока ещё законопроект о QR-кодизации. И Святейший Патриарх Кирилл об этом говорил в своём Предстоятельском слове буквально в конце года на Епархиальном собрании Москвы перед духовенством...

– Это очень грамотное слово, которое отреагировало на все болевые точки этой проблемы. Вообще, цифровизация в повседневной жизни угрожает нам анонимным собиранием данных о человеке и использованием этих данных помимо его воли. По сути, мы стоим на пороге лёгкой возможности лишения базовых прав целых сообществ человеческих и отдельно взятых людей.

И это может обернуться в одну секунду таким тоталитаризмом, такой концлагерной действительностью, что сама болезнь окажется глубоко вторичной. Это же вопрос только повода. Разделить по любому принципу: еврей – не еврей; веришь – не веришь; привился – не привился. И какая тебе разница, по какому принципу тебя посадят в концлагерь, если все проголосуют, что тебя нужно побыстрее уничтожить и изолировать, вроде как чтобы не заражал никого? Об этом Патриарх как раз говорит. Это нельзя допустить, эта сегрегация чрезвычайно опасна.

В то же время не нужно называть QR-код "печатью антихриста", потому что принятие антихристовой идеологии вначале должно свершиться в духе человеческом. До тех пор, как Антихрист появится как личность, дух Антихриста действует в мире, и те, кто покоряются духу Антихриста, те поклонятся ему и как личности.

– Но всё-таки какой должен быть ключевой принцип в отношении друг к другу в этом вопросе?

– Помните апостольское слово про едящих мясо в пост? "Ядый не ядущаго да не укоряет: и не ядый ядущаго да не осуждает"? То же и здесь: "Привитый непривитого да не укоряет, а непривитый привитого да не осуждает". Судить будет Бог. То есть священник не имеет права запрещать прививаться или заставлять прививаться. Он должен действовать вне рамок этого. Привился, не привился – какая разница? Если ты каешься в грехах, или там просишь назидание, или хочешь принять святые тайны, я не должен спрашивать тебя об этом и не имею права осуждать.

Дела церковные

– Тем не менее и по внутрицерковной жизни довольно-таки сильно ковид ударил: в 2020 году храмы на Светлой седмице и в Пасху были закрыты для абсолютного большинства верующих. Но вот есть другая история. Например, Архиерейский Собор Русской Православной Церкви, который из-за ковида был перенесён именно на май 2022 года, будет рассматривать отношения с Константинопольским патриархатом. С которым мы ещё в 2018 году прервали евхаристическое общение, который вторгся на нашу каноническую территорию – Украину, признал раскольников, который очень много сделал и в отношении подвижек антиправославных – именно вероучительных. Есть ли смысл, на Ваш взгляд, осуждать Константинопольский патриархат не просто как канонических преступников, но как фактически еретиков?

– Я очень боюсь слова "еретик" и им бы не разбрасывался. Потому что у нас в истории были такие периоды, когда этим словом бесконтрольно пользовались и под анафему попадали люди, например, за отсутствие бороды или нарушившие пост в среду, скажем. То есть с этим термином нужно осторожно вести себя.

Наша Церковь вообще чрезвычайно осторожна, иногда, может быть, даже слишком, как кажется неким не в меру горячим. Но здесь лучше семь раз отмерить, один раз отрезать. Нам нужно выразить весь комплекс своих тревог по поводу поведения Константинополя, по сути разделяющего Православный мир на "прославянский" и "прогреческий", что непозволительно. А ведь кроме греков и славян у нас в православном мире ещё есть очень много людей разных, и это преступление на самом деле.

Нам нужно аргументированно высказать свои тревоги от того, что вытворяется различными кафедрами. Не так сейчас страшны католики, которые находятся в униженном положении и сами потеряли всякую веру в то, что именно они хранят веру вселенского масштаба. Нам их сейчас бояться вообще нечего. Но под нами, рядом, под боком у нас, выросла как бы новая греческая экклесиология, и мы просмотрели её.

Мы-то научились смотреть на мир греческими глазами. Теперь пришлось повзрослеть и посмотреть на мир своими глазами, потому что греческая, константинопольская экклесиология наделяет Константинопольскую кафедру небывалыми, неслыханными, исторически неоправданными, ничем не подтверждёнными привилегиями. То, что называется восточным папизмом. Хотя в принципе эта кафедра не имеет прямого апостольского преемства – это политический примат, это кафедра, возникшая из близости к Императору, не более того. Гораздо выше её и Антиохия, и Александрия, и, конечно, Рим.

Мы в целом любим их. Любим их за монашество, за то, что мы получили веру от них, за богословов их удивительных, за отцов, которые сплошь почти греки, но новая экклесиология Константинопольской кафедры – это страшная опасность.

– И в завершение вопрос на обозримое будущее: какой всё-таки должна быть роль Церкви в государстве и обществе?

– Роль фундамента в здании. И роль крыши духовной в этом же здании. Всё остальное забирайте себе: бизнес, политику, власть – всё. Но Церковь – это фундамент, вера, осмысленное бытие и главные нравственные принципы. Взаимопомощь, сострадание, покаяние, милость, вера, связь с Богом, любовь. Нет любви без Церкви. Есть только прелюбодейное сюсюканье и какие-то самолюбивые фантазии.

Настоящую любовь можно иметь только в Духе Святом. Об этом знают наши враги даже лучше, чем мы сами. Они и говорят, что основа активного консерватизма и русской непотопляемости и исторической этой парадоксальности русской цивилизации является её укоренённость в Православной Церкви. Если это убрать, всё посыплется, как домик из песка.