"Я молюсь о том, чтобы это было остановлено": Почему разжигают русофобию в Казахстане

Так кто они, русские жители Казахстана? Могут ли он ощущать себя полноправными членами общества? Об этом и многом другом в студии "Первого русского" ведущая Елена Афонина беседовала с режиссёром Константином Харалампидисом.

На минувшей неделе в Казахстане встречали премьер-министра России Михаила Мишустина. Его казахский коллега уверял русского гостя:

Русский язык имеет в Казахстане статус официального. Он является ключевым элементом и межгосударственного, и межнационального общения.

Тем не менее именно в Казахстане активисты движения Til Maydani проводят "языковые патрули", в рамках которых местные радикалы ходят по магазинам, барам и ресторанам и следят, чтобы все разговаривали по-казахски, а результаты "рейдов" записывают на видео.

В одном ролике женщина приносит извинения за свои слова о том, что город Актау построили русские, на другой записи женщина за кадром на казахском требует соблюдения законодательства от продавщицы и возмущается, что та не знает государственного языка. "Тут не Россия", – назидательно говорит автор ролика.

Более того, создатель движения Куат Ахметов выкладывал на своём канале в YouTube видеоролики с записями акций этих "патрулей". За это блогеру запретили на полвека приезжать в Россию. Однако вскоре на канале Ахметова появились 10 новых записей.

Куат Ахметов. Скриншот страницы Инфа / vk.com

Гость программы "Не могу молчать" Константин Харалампидис родился в Казахстане, помнит, что происходило в республике в 90-е годы, затем он учился в России и имеет возможность сравнить времена своего детства и то, что происходит там сейчас.

"Это всё разжигается в людях"

Елена Афонина: – Откуда столь неожиданно появились эти странные вспышки русофобии?

Константин Харалампидис: – Я убеждён в том, что всё разжигается какими-то людьми, которым это нужно. Я родился в этой стране и бываю ежегодно там, у меня проживают там родные, очень близкие мне люди: мой папа, моей супруги мама, мой брат, мои двоюродные сёстры, тёти. Более того, я сотрудничаю с Казахстаном, снимаю там фильмы, которые финансируются Казахстаном.

Я могу сказать, что большинство населения как раз настроено очень положительно в отношении России. Это близкие отношения, и их невозможно разорвать. То, с чего мы начали разговор, – это точно не мнение большинства, к счастью. Но это разжигается в людях.

– Разжигается внутри или извне? Кто-то в Казахстане хочет привлечь внимание к подобным акциям? И вот этого блогера Ахметова тоже кто-то использует?

– Я думаю, что и не нужно искать какой-то логики во всём этом. Наверняка сам этот блогер в школе учился на русском языке, у него были русские соседи и друзья. Очевидно, тут вопрос финансирования всей этой истории как некого проекта.

Конечно, такие вещи происходили и раньше. Точно так же, как они и в России происходят. Вот представьте, я еду в такси, а таксист мне говорит: "Как же меня эти чурки достали!" В этот момент мне хочется сказать таксисту: мил человек, возможно, дедушка того, кого ты назвал чуркой, защищал Москву.

Ведь Панфиловская дивизия формировалась в Казахстане и в Киргизии. Но новое поколение об этом уже не знает. Да и вообще, разве знают те, кто родился в 90-е годы, как началась Великая Отечественная война, разве знают они о героях, которые нашу страну защищали?

– В эти дни исполнилось ровно 30 лет со дня путча, организованного ГКЧП. И вот то поколение, о котором вы сейчас говорите, родилось как раз после того, как случился страшный развал большой страны и все стали разбегаться по национальным квартирам. А дальше началось выдавливание русских из бывших советских республик. Причём кое-где это происходило максимально жёстко.

Мы говорим о молодых гражданах России, которые не знают своей истории. Это вопрос к тем, кто начал её переписывать в 90-е годы, кто продвигал новые учебники. Но если историю так активно переписывают у нас, можно представить, какие процессы происходят, скажем, в Таджикистане или в Казахстане, где очень активно подогревается националистическая тема.

К примеру, председатель президиума Совета генералов Казахстана генерал-майор Махмут Телегусов на Международном общественном форуме сохранения памяти о Второй мировой и Великой Отечественной войне, говоря о солдатах-казахах, которые воевали за фашистов против Советского Союза в так называемом Туркестанском легионе, заявил, что оценка этих людей – внутреннее дело Казахстана и, вообще, надо ещё разобраться, так уж ли виноваты те, кто воевал на стороне фашистов. Очень бы не хотелось, чтобы и Казахстан встал в этот общий ряд стран, где предателей чествуют как "героев-освободителей от ига Советского Союза".

– Я всегда возмущаюсь, когда слышу о том, что людей, покинувших страну после 1917 года, участвовавших в Белом движении, не стоит судить строго. Мол, когда они воевали на стороне фашистской Германии, они хотели вернуть свою Родину. Они не Родину хотели вернуть, а свою недвижимость хотели вернуть, свои средства материальные хотели вернуть.

Важный вопрос: а где произошла перестройка? В городе Кзыл-Орда в Казахстане? Или в Чимкенте? Нет, она произошла здесь, в Москве. И с этого начал рассыпаться Советский Союз. А то, что тогда происходило с русскими в национальных республиках, каким-то образом волновало Россию? Нет.

Сейчас работает какая-то программа переселения в Россию, но она очень слабая, и этой программой недовольны русские люди, раз накаляется ситуация. В первую очередь политики в России сегодня должны думать о том, во-первых, как этот конфликт разрешить, а его нужно разрешать, и мирным путём.

Ведь всем русским жителям Казахстана и представителям других национальностей, которые себя и своё будущее отождествляют с Россией, не могут предоставить какую-то недвижимость. А куда им переезжать? Какие им могут предложить условия?

Вот это та тема, о которой нужно сейчас говорить и думать, решать этот вопрос. Мы на протяжении 30 лет слышим разговоры об упрощённой форме получения гражданства. Но ничего не происходит.

– А вы видите на протяжении этих 30 лет, как изменяется отношение к русскоговорящим и русским в Казахстане? Это прослеживается? И в чём оно выражается?

– Повторю ещё раз: наверняка находятся негодяи, которые могут начать какую-то травлю русских. Но эти негодяи далеко не в большинстве. У меня огромное количество друзей-казахов, которые очень хорошо относятся к русскому народу, многие из них постоянно говорят на русском языке, особенно те, кто родился в Советском Союзе в таком интернациональном городе, как Алма-Ата.

Что же до требования говорить только на казахском языке, то в советское время этому внимания не уделялось. Мы, русскоязычные, не отказывались от изучения казахского языка, но в школе нам его преподавали, наверно, всего одну четверть. А сейчас как изучать язык людям в возрасте? К тому же существует психологический барьер.

У меня многие предки приехали в Казахстан, чтобы его поднимать, некоторые попали сюда в эвакуацию, кого-то направляли на работу. То есть оказались они здесь не по своей воле, но внесли свою лепту в развитие этой страны. Поэтому у некоторых и происходит отторжение: люди не хотят, чтобы их заставляли это делать.

Но при этом нам хорошо известно, как даже в советское время в Прибалтийских республиках в магазинах нередко не реагировали на вопрос, если он был задан на русском языке.

– Я сама с этим столкнулась. После окончания института в 1988 году я работала в Эстонии в театре русской драмы. Уехала оттуда в 1994 году. И я хорошо помню, как после известных событий приходила в магазин, куда ходила постоянно, где работает та же самая продавщица, что и вчера, но сегодня она смотрит, качает головой и говорит на эстонском: "Я не понимаю".

– И в этом смысле Казахстан был исключением. Ни в Узбекистане, ни в других соседних республиках не проживает столько русских людей и представителей других народов. В Казахстане остались не только те, кто не может выехать из-за сложностей. Многие и не хотят уезжать. Это последняя республика, где сохранилось лояльное отношение к представителям других народов.

"Мы говорим "Всё плохо", но что мы сделали, чтобы это изменилось?"

– Мы всё это прекрасно понимаем и именно поэтому с такой тревогой смотрим на Казахстан. Мы понимаем, что, действительно, большинство и говорит на русском языке, и вопросов никаких не возникает у них, и действительно любит нашу страну. Всё это замечательно. Но давайте опять же вспомним пример Украины, в которой русский язык чуть ли не под запретом.

И ещё меня волнует название канала этого блогера в YouТube "Онлайн-партия языкового "майдана". Где Казахстан и где "майдан"? Где этот Ахметов – и где нацики, которые бегают с портретами Бандеры? При этом власти Казахстана говорят: "Нет-нет, у нас всё хорошо, у нас русских любят". Но пройдёт два-три года – и при таком отношении к чему всё придёт?

Некоторые политики в Казахстане говорят, что свой язык казахи должны защищать. Никто не спорит, что должны, но не за счёт других. Кроме того, как мы видим, в Казахстан активно пытается залезть Америка. В июле даже проходили совместные учения "Степной орёл". И это при том, что Казахстан – член ОДКБ и ЕАЭС, то есть он связан с Россией и военными, и экономическими связями. Что там делать США?

– Мировоззрение человека формируется книгами, которые он читал в детстве, в школе, фильмами и спектаклями, которые он смотрел, – любое произведение, по сути, является идеологией. Но скажите, за 30 лет какие совместные проекты в этом плане были у России с Казахстаном? Какие картины снимались, как рассказывалось о страницах общей истории?

Предположим, картина о голодоморе, который был и на Украине, и в Казахстане, снималась совместно с украинцами. А что Россия? Почему она никак не участвует в создании проектов о славных страницах общей истории? Зато мы говорим о том, что там может случиться такой же сценарий, как на Украине, что там может быть ещё страшнее, если придут американцы. А что мы делаем для того, чтобы этого не произошло?

Я каждый год к 9 мая, ко Дню Победы, провожу в Казахстане концерты, посвящённые памяти павших во время Великой Отечественной войны. Я привозил туда прославленный хор Валаамского монастыря. По моей просьбе они выучили несколько песен на казахском языке. Вы не представляете, как зрители приняли это выступление: зал плакал. И я думаю, что те казахи, которые были на концерте, никогда не позволят себе уже какой-то выпад по отношению к русским людям, настолько они были тронуты тем, что происходило.  

Василий Лановой вместе со мной неоднократно приезжал. На этих концертах присутствовали до 10 тысяч человек, и большинство из них – казахи. И они пели вместе с Лановым о героях былых времён. Казахи несут портреты своих дедов в "Бессмертном полку". Но это только акция, и нужно понимать, что такие акции объединяют людей на очень короткое время, а ведь надо внутренне изменить человека, дать внутреннюю "начинку", в программы обучения это включать.

Послушайте, мы 30 лет только и говорим о том, что "всё плохо". Но как что-то изменится, если мы и в России только и делаем, что говорим "ГУЛАГ, КарЛАГ". И там, в Казахстане, в других республиках за нами повторяют это – "нас уничтожали". Но почему никто не скажет: а голод в Поволжье вы помните? И почему вы говорите "голодомор", ведь это означает осознанное уничтожение голодом другого народа, а ведь этого не было! Но никто об это не говорит.

– Говорят. Давайте вспомним, как и Царьград, и те, кто очень внимательно следит за такими вспышками русофобии здесь, в России, и попранием нашей исторической памяти, отреагировали на спектакль театра "Современник" "Первый хлеб".

– Спектакль сняли? Нет. Вот так всё и происходит.

– Это другой вопрос. Но вы как человек, работавший в московских театрах, вы же прекрасно знаете логику людей из "мира культуры": вы дайте нам денег – и ничего с нас не требуйте. У нас запрещено государству вмешиваться в дела культуры. Не прописано такой нормы.

– Так надо прописать! И действовать в рамках закона. И потом, в Советском Союзе у нас была идеология, которая нас направляла.

– Это мы с вами так жили. А сейчас дети в школе учителям говорят: "Я имею на это право". Но никто про обязанности не вспоминает. То, на чём выросли мы с вами, сейчас не работает. Зато работают активные блогеры, TikТok, YouTube – вот они по капельке вливают отраву в наших детей. А мы в результате разводим руками и спрашиваем: как же так получилось?

– Если в России молодёжь ничего про это не знает, то что мы можем ждать от казахстанцев, родившихся уже после развала Советского Союза? Молодые люди совершенно ничего не знают об общей славной истории. Вот это – самая страшная проблема.

А ведь целину поднимало огромное число людей самых разных национальностей. И все они жили рядом друг с другом – и татары, и немцы, и уйгуры, и греки. И никогда не били по морде из-за национальности – только за подлость. Такова была идеология страны. Сейчас никто этим не занимается.

– Сейчас мы говорим о русских людях, для которых Казахстан – это Родина. И вот от них требуют, чтобы они не смели говорить по-русски. И потом, я очень часто слышу: Россия должна, Россия обязана, Россия что-то не делает... А что не делает Казахстан? И если мы говорим о том, что у нас общая история, то движение должно быть навстречу друг другу. Что в этом направлении делает Казахстан?

– А вы не думаете о том, что всё это, все эти рейды, – реакция на заявления депутатов Госдумы о том, что Казахстан – это подарок и арендованная территория России? Вы помните эти заявления?

– Помню, но скажите, город, за который заставили извиняться на камеру несчастную женщину, он кем был построен?

– Национальный вопрос – один из сложнейших вопросов. Я же в самом начале спросил: разве перестройка произошла в Кзыл-Орде?

– А разве стыдно говорить, что Актау построен жителями Ленинграда, которые приехали строить этот город? И разработан он был в Ленинградском проектном бюро? Это стыдно сказать?

– Да, молодые люди об этом не знают.

– Так чья вина это, России или Казахстана?

– А в России молодёжь об этом знает?

– Конечно знает. Фильм "Иван Бровкин на целине", я думаю, смотрели многие.

– Вы назовите сегодняшние картины, которые говорят о дружбе двух народов.

– Хорошо, назовите мне картины, в Казахстане снятые, которые говорят о дружбе России и Казахстана.

– Я знаю кинематографистов, казахов по национальности, которые выходили с предложением – на Первый канал и так далее – о совместной продукции. Это я вам говорю не понаслышке. А им сказали, сейчас, мол, это несвоевременно, какие-то у нас сложные политические отношения.

А может, лучше задуматься над тем, чтобы эти "сложные политические отношения" переросли в другие отношения – в хорошие отношения? Может, что-то нужно делать для этого?

Может, нужно задуматься в конце концов и начать делать так, как это было в советские годы, когда приезжали в Казахстан репертуарные театры из Москвы – МХАТ, Таганка, "Современник", а не везли пошлые и вульгарные спектакли антрепризные, только бы заработать деньги? И казахи тоже ехали в Россию, показывали свои спектакли. Это был залог дружбы. Где этот культурный обмен? Где это? Нет ничего.

– То есть вы считаете, что нынешняя ситуация, о которой мы говорим, она упущена Россией?

– Да, упущена.

Что Россия делает для русских людей в Казахстане?

– А Казахстан всё со своей стороны делает?

– Там тоже свои песни поют – и справа, и слева. Я считаю неправильными действия националистов. Но я также считаю, что Россия ничего не делает для того, чтобы было объединение между двумя народами и государствами, – это первое. И второе – она ничего не делает для русских людей.

Понятно, что многие оттуда уезжать не хотят – им дорога страна, в которой они живут. Мой отец, к примеру, никогда не уедет, хотя он родился и вырос в Геленджике. Но есть те, кто и хотел бы уехать в Россию, но у них нет на это денег. Вот об этом надо подумать.

А негодяи есть везде. Но есть и замечательные люди. Признаюсь, что после заявлений наших депутатов мне было неловко смотреть в лица казахов, которые хорошо относятся к России и к русским людям. Я честно скажу: если при мне кто-то в Казахстане скажет, что русские такие-сякие, то я потребую, чтобы он заткнулся. Но и когда у нас в России легко кидаются словом "чурка", я тоже говорю "заткнись". Потому что дедушки и бабушки этих людей во время войны в тылу принимали представителей других народов, спасали их от голода, давали кров над головой.

Вот об этом нужно думать – о милосердии, о любви. И думать о том, какие найти слова, чтобы остановить всё это. Потому что я хочу бывать там, я хочу, чтобы были живы те, кого я знаю и кого не знаю. Надо найти слова мира. Вот о чём разговор.

– Я вижу, что ваши слова сейчас прямо из сердца, из души выходили. Как вы думаете, много таких, кто всё это так, как вы, остро переживает, на личном уровне, или единицы?

– Я общаюсь со своими одноклассниками, с теми, кто учился в параллельных классах, – по телефону, в чатах. Люди разбросаны по всему свету – кто в России, кто в Казахстане, кто в Германии, кто ещё дальше уехал. Вы не представляете, что в сердцах людей происходит сейчас. Нам всем больно. Между собой мы говорим только об этом. Поэтому я молюсь о том, чтобы всё это было немедленно остановлено.