Банки ставят блок
Но как снять его, точно не знают
Глава Федеральной службы по финансовому мониторингу (Росфинмониторинг) Юрий Чиханчин на встрече с президентом России Владимиром Путиным отчитался об успехах своей структуры. С начала года банки остановили 460 тысяч подозрительных трансакций общей суммой почти на 180 млрд рублей. «В первую очередь мы дали возможность банкам отказывать в проведении операций, в открытии счетов тем клиентам, которые, на их взгляд, являются незаконопослушными», - заявил Чиханчин.
Таким образом, почти 200 млрд рублей оказались выведены из возможного оборота теневого бизнеса. И это очень неплохо. Но, как и у любого процесса, здесь существуют и свои очевидные сложности.
На сегодняшний день не разработан механизм обжалования подобных решений, которые принимаются не государственными структурами, а частными банками. Между тем еще летом возник и используется «черный список», в который попадают все случаи отказа. В итоге, если человек нарывается на один отказ, за ним автоматически может последовать серия других отказов, в принципе не имеющих никакого отношения к тем причинам, поводам или подозрениям, которые привели к негативному решению в самом первом случае.
Юрий Чиханчин утверждает, что клиенты, которым банки отказывают в трансакциях, очень редко обжалуют полученный вердикт. По его словам, в этом году Росфинмониторинг рассмотрел около 1000 заявлений на эту тему, и это просто капля в море.
Сам чиновник предпочитает в данной связи чрезвычайно обтекаемую формулировку. Он говорит: «Не совсем, может быть, правомерно их отстранили от работы с банками». И именует ситуацию «рабочей». Что ж, спорить не станем, чиновнику виднее, какие подбирать слова…
На самом деле, жалоб поступает гораздо больше. Как свидетельствует глава центра финансово-кредитной поддержки «Деловой России» Алексей Порошин, «львиная их доля идет в Центральный банк, а где-то десятая часть – вновь в кредитные организации». Никакой регламентированной процедуры для обжалования таких решений, пока не существует.
Уполномоченный при президенте по защите прав предпринимателей Борис Титов свидетельствует, что на самом-то деле поток жалоб на безосновательные отказы банков принял в последние месяцы лавинообразный характер. Эта тематика просто победила все остальные, другие вопросы потонули в их море. Так что г-н Чиханчин, сознательно или бессознательно, но дезинформирует Президента. Он не может об этом не знать.
…Чтобы как-то разрешить проблему, Титов предлагает наделить специальными полномочиями Службу по защите прав потребителей на финансовом рынке. Сходные идеи содержатся и в поручении вице-премьера Игоря Шувалова. Но пока никакого позитивного движения мы не видим.
Уполномоченный при президенте РФ по защите прав предпринимателей Борис Титов. Фото: Артем Коротаев/ТАСС
Единственный способ для предпринимателя обжаловать соответствующее решение банка – это идти в суд. Но и в правовой области по этому вопросу не существует ясности. Из-за этого суды затягиваются и превращаются в крайне обременительную процедуру с непредсказуемым итогом.
Больше всего ситуацию усугубляет тот самый «черный список» отказников, который составляется Росфинмониторингом и ЦБ. Граждане туда попадают при любом случае отказа, вне зависимости от того, было ли нарушение закона или речь идет только о подозрении кредитной организации. В итоге получается, что любой частный банк, - будем смотреть правде в глаза, - всегда обслуживающий чьи-то интересы и использующий личные связи в бизнесе, особенно крупном, - по собственному произволу может отправить любого предпринимателя, конкурента или просто недоброжелателя - в «группу отверженных». Это решение будет «завизировано» Росфинмониторингом и Центральным банком уже от лица государства и распространено на все финансовые учреждения страны. Схема, по меньшей мере, странная.
При этом попасть в список легко, а как из него спастись, никто не знает. Не ведает об этом ни Росфинмониторинг, ни ведомство госпожи Набиуллиной, ни юристы, ни профессиональные защитники бизнеса. Дорога получается в один конец.
Кстати, «черный список» был доступен банкам с июня 2017 года, и уже летом в нем было 200 тысяч имен. С тех пор началась лавина отказов. Одно цепляет здесь за другое, и ситуация грозит полным хаосом. Что случится с банковской системой, если половина русских предпринимателей не смогут ей пользоваться, остается только догадываться. Также остается догадываться, кому она тогда будет нужна…
На словах Центральный банк понимает проблему. Так, 26 октября в Банке России должна состояться встреча с руководством бизнес-ассоциаций и банковских объединений, посвященная задачам методического сопровождения вопросов обслуживания в банках малого и среднего бизнеса. И там, конечно же, вопрос о реабилитации будет поднят. Но пока это только разговоры. А нужны решения, и очень конкретные.
Конечно, Центральный банк делает хорошую мину при плохой игре. Конечно, он рассылает банкам разъяснения, что «информация об отказах является важным инструментом для повышения эффективности борьбы с операциями по обслуживанию теневой экономики и финансирования терроризма, но этот инструмент не должен являться единственным основанием в отказе клиентам и затруднять обслуживание добросовестных клиентов». Регулятор заявляет, что «черные списки» должны быть поводом для того, чтоб лишний раз проверить клиента, но не для того, чтобы автоматически ему отказать.
Но банкиры, даже тогда, когда они не имеют корыстного интереса, предпочитают не тратить лишнего времени и просто перестраховываются. Это же так по-человечески…
…Однако последствия подобного рода перестраховки могут быть очень и очень опасными. Современный мир допускает множество вариантов полулегальных финансовых операций, и, если часть банкинга, вслед за частью бизнеса, будет вновь уходить в тень, это может иметь очень неприятные последствия, причем не только в области экономики, но и в сфере безопасности.
Разумеется, блокировать трансакции, связанные с нарушением закона – необходимо. Но ситуация, при которой презумпция невиновности отсутствует, частная кредитная организация определяет меру твоего законопослушания, а государственные структуры лишь систематизирует эти решения, выглядит достаточно противоречивой. И отсутствие прописанного и апробированного механизма реабилитации лишь обостряет это противоречие.