Протоиерей Андрей Ткачев обрушился с критикой на кричавших «ура!» на поминках Караченцова
Не утихают споры вокруг «веселых поминок» Николая Караченцова, где пришедшие смеялись и кричали «гип-гип-ура!», говоря, что такова была последняя воля ушедшего из жизни. О подобном исполнении последней воли Царьград говорил с Протоиереем Андреем Ткачевым.
На поминках ушедшего из жизни Николая Караченкова его вдова Людмила Поргина, просила веселиться, потому что такой, по ее словам, была последняя воля супруга. В какой-то момент даже кричали «гип-гип-ура!». Однако общество по-разному оценило подобные проводы усопшего, даже если он сам просил не плакать, а веселиться. Царьград спросил у Протоиерея Андрея Ткачева, насколько оправдан подобный подход к поминкам.
«Ну, конечно, это перебор. Если он просил об этом, конечно, они и ни при чем как бы. Но иногда можно и не выполнять просьбу покойного, если она не совсем корректна. Дело в том, что есть много попыток преодоления смерти. Преодоления страха смерти. Люди желают со смертью сдружиться, например, чтобы ее не бояться. Для этого существуют хеллоуины разные и, там, шутки на смертную тематику, - объясняет Ткачев. - Допустим, в джазовых штатах Америки, на джазовом юге – там хоронят покойников под джазовые мелодии и с такими веселыми церемониями, чтобы эта музыка веселила собравшихся и, буквально пританцовывая, на кладбище, под саксофоны, под барабаны, под все остальное прощаются с людьми. Это, конечно, оригинально. Но это надо расценивать именно как попытку преодолеть смерть или, по крайней мере, преодолеть страх смерти».
В то же время существуют и другие формы преодоления страха, классические, сказал Ткачев.
«В данном случае мы с ними не встречаемся. В общем, я не буду судить покойника. Тут больше вопросов к собравшимся. Потому что мало ли что запросил. А попроси он их выпрыгивать с окон в память о нем, так сказать? Они бы вряд ли это сделали. То есть какое-то нравственное чувство должно запретить человеку «гип-гип-ура» кричать на поминках. Мне так кажется, я так думаю. Ладно, можно всячески взбадривать себя мыслью, что он рядом, в этом нет ничего злого. Но все остальное у меня не вызывает сочувствия. Так же написано у Экклезиаста: «Есть время плакать, есть время смеяться». Всему есть свое время. А человеку великое зло от того, что он не знает времени для того и другого. Поэтому, ну, было время не раз посмеяться. Но это вряд ли то самое время. Так что, мне кажется, здесь перебор и ошибка. Перебор и ошибка с благими намерениями. То есть намерения их не осудительны, они понятны. Выполнить волю покойного и взбодрить себя перед лицом пришедшей смерти. Намерение хорошее, но исполнение очень сомнительное».