Дальше - только христианство. Японский фильм о настоящем самурае

Материал "Царьграда", посвящённый фильму Сергея Бондарчука "Судьба человека", помогает увидеть библейские смыслы в советском и, казалось бы, никак не связанном с религией произведении.

Ещё одно неожиданно открытие - христианское звучание японской исторической картины режиссёра Ёдзи Ямады "Сумеречный самурай" (2002).

Жизнь и миссионерские труды равноапостольного Николая Японского дают повод задуматься о невосприимчивости жителей страны Восходящего Солнца к проповеди Православия. Да, святитель Николай (Касаткин) совершил с помощью Божией чудо, прибыв в чуждую Православию страну - а оставил после себя полноценную Поместную Церковь.

Но всё же малочисленность японских православных ощущается как несправедливость, трагедия и недоразумение. Национальный самурайский менталитет мог стать настоящей золотой жилой для всемирной проповеди Православия. В самурайском кодексе бусидо неожиданно много схожего с христианством и с монашеством в частности.

Тому, что Япония не стала православной, существует множество объективных исторических, культурных, политических причин. Наглядно они отражены в противоречивом фильме Мартина Скорсезе "Молчание" (2016), посвящённом японскому христианству. Но не покидает сожаление, что народ с идеалами, столь близкими христианским ценностям, не принял Христа, за исключением редких драгоценных душ.

После просмотра фильма "Сумеречный самурай" сожаление это укрепляется. "Сумеречный самурай" - рассказ о человеке, ведущем христианскую жизнь в нехристианской стране и не подозревающем о своей праведности. Настоящий учебник христианских добродетелей.

Главный герой - бедный самурай Сэйбэй Игути, живущий в Японии середины XIX века. Человек, находящийся на краю нищеты, воспитывающий после смерти жены двух маленьких дочерей и присматривающий за дряхлой матерью. Внешне - ничего общего с привычным образом самурая. Образом воинственного, самодовольного человека, ставящего личную воинскую гордость превыше всего.

Сэйбэй пожертвовал своей гордостью ради близких. Подлинное самопожертвование мужчины проявляется не только в готовности умереть за семью, но и в готовности работать ради нее не жалея сил, сна, здоровья.

Игути в свободное от "основных должностных обязанностей" время занимается позорным для самурая крестьянским трудом, ночами мастеря птичьи клетки на продажу. Приучает дочерей к трудолюбию, поощряя в них тягу к знаниям в те времена, когда женщин обучали лишь простейшей грамоте. Проявляет искреннее рыцарство, не желая обрекать любимую женщину на совместную жизнь в нищете.

Смирение Сэйбэя не отменяет его воинской доблести. Перед нами не забитость, что рождается от бессилия, но смирение, что происходит от настоящей силы. Игути, тайком продавший меч, чтобы организовать похороны жены, искусный фехтовальщик. Он не ищет конфликтов, но когда они неизбежны, вступает в них без кровожадности, стремясь прекратить максимально быстро.

Разумеется, ни режиссер фильма "Сумеречный самурай" Ёдзи Ямада, ни писатель Сюхэй Фудзисава, по роману которого поставлена лента, не задавались целью изображать японского нечаянного христианина. Сюжет подан как пример чистого самурайского духа - но произведения нередко обретают более глубокий смысл, нежели замысел автора. Перед нами человек, исполнивший самурайский кодекс если не по всей букве, то по духу. И на этом пути дошедший до той ступени, за которой остаётся только христианство.