"Отдайте ваших детей. Они – наши": Как мигранты стали настоящими хозяевами России

Два десятка молодчиков из местной таджикской диаспоры на глазах у множества прохожих, под присмотром правоохранителей и представителей органов опеки силой отобрали у русских приёмных родителей пятилетнюю девочку, удочерённую ими в 2-месячном возрасте, когда её бросила в роддоме биологическая мать.

Руководил процессом глава национальной общины – по крайней мере так он себя называет.

Супругов, пять лет отдававших все силы на воспитание ребёнка, добившихся для него получения гражданства России, который стал для них по-настоящему родным, избили, усадили в люксовую иномарку таджикского "предводителя" и увезли к нему в офис. Там – угрозами от диаспоры вперемежку с увещеваниями и давлением чиновников – заставили передать приёмную дочь в реабилитационный центр. А на следующее утро её вывезли в неизвестном направлении. Как позже выяснилось, в расположение консульства Таджикистана в Новосибирск.

А вот где она находится теперь – на минутку, речь идёт о пятилетней девочке, а ещё – о гражданке Российской Федерации! – никто толком не знает.

"Покинула больницу, оставив ребёнка"

3 октября 2017 года в одном из роддомов Иркутска появилась на свет девочка. А спустя месяц с небольшим женщина, которая родила её – некая Аноргул Гайбулаева, 35-летняя (на тот момент) гражданка Таджикистана, оставила ребёнка в Ивано-Матрёненской детской клинической больнице.

Попросту – бросила на произвол судьбы.

Сейчас человек по имени Алишер Ширинов, которого в СМИ называют председателем таджикской диаспоры в Иркутской области (об этом персонаже мы расскажем подробнее ниже по тексту), рассказывает в комментариях журналистам, что у биологической матери не было ни прописки, поскольку на территории России она и её муж находились нелегально, ни "денег на оформление", из-за чего "её быстренько сдали в миграционную службу и депортировали".

Но это не так.

Царьград получил в распоряжение копию документа – официального, подписанного четырьмя уполномоченными людьми (руководителем Ивано-Матрёненской ДКБ, лечащим врачом, юристом, и, внимание, представителем органа опеки и попечительства), в котором эти заявления опровергаются напрочь.

Документ называется "Акт об оставлении ребёнка матерью, не предъявившей документа, удостоверяющего личность, в медицинской организации, в которой проходили роды или в которую обратилась мать после родов". Там указывается следующее:

8 ноября 2017 года в 9 часов 30 минут в ОГАУЗ ГИМДКБ гражданка Гайбулаева Аноргул Холназаровна, проживающая по адресу (прочерк), обратилась после родов с ребёнком и покинула медицинскую организацию, оставив ребёнка, не оформив согласия на усыновление или заявление о присвоении ребёнку фамилии, имени, отчества и временном помещении ребёнка на полное государственное обеспечение.

Вот официальный документ, подтверждающий, что биологическая мать попросту бросила ребёнка в больнице. С подписями и печатью. Фото: Царьград.

Куда делась она после этого – неизвестно. Но, по всей видимости, некоторое время, несмотря на вполне нелегальное пребывание в нашей стране, она оставалась в Иркутской области. Как удалось выяснить отделу расследований "Первого русского", эта самая Аноргул была выдворена из страны, согласно данным отделения по вопросам миграции Эхирит-Булагатского райотдела МВД, с 12 ноября 2018 года.

Иными словами, как бы ни пытались перевернуть всё сейчас те, кто стоит за похищением малышки, получившей имя Мария, горе-мать не явилась за покинутым ею ребёнком ни через месяц, ни через два. Она возникла на горизонте лишь через девять месяцев.

Матери нет, отца нет: сведения не указаны

А в это самое время девочка уже находилась в приёмной семье Михаила и Марины Бухашеевых. Супруги – педагоги по образованию. Но сейчас они не работают по профессии: у неё парикмахерская, у него – тоже своё дело. Плюс он устроился недавно сторожем в будущий детский сад: ради того, чтобы получить там место для Анюты – так они с самого начала называли приёмную дочь, решив, что это имя ей подходит больше, чем Мария, которое фигурировало в документах, когда они её забирали к себе.

Своих детей у нас не было, так уж получилось. А рано или поздно ко всем, наверное, приходит осознание, что после себя надо оставить "ростки". И мы пришли к мысли, что будем усыновлять. Обсудили, поразмыслили – и договорились между собой, что возьмём на воспитание девочку – от нуля до трёх лет. Нас поставили на учёт в январе 2017-го. Долго-долго не было никаких новостей, потом осенью уже позвонили и сказали: есть такая девочка, приезжайте. Мы приехали. Дали нам талон на посещение, мы её тогда в первый раз и увидели. Кроха была совсем. Как-то сразу приглянулась,

– вспоминают сегодня Михаил и Марина, просматривая фотографии из семейного альбома – начиная с самого первого кадра, когда они её забрали из больницы домой, ей тогда было всего два месяца и пять дней, и до совсем свежих. Последние датируются серединой июля.

Бухашеевым только и остаётся сейчас, что разглядывать фотографии с приёмной дочерью. Фото: предоставлено Царьграду Михаилом Бухашеевым

У женщины слёзы не сходят с глаз. У мужчины то и дело срывается голос.

Они никак не могут понять: за что с ними так обошлись – и судьба, и Родина.

Ведь всё складывалось в их жизни так здорово, что совсем не верилось в то, что может случиться нечто подобное тем событиям, которые происходят сейчас.

Уже 6 декабря того же 2017-го им была одобрена предварительная опека. Причём в том документе никаких сведений о "биологических родителях" не имелось вовсе.

В первоначальном решении о назначении временной опеки указано всё чётко: сведений о биологических родителях нет. Фото: Царьград

Далее, меньше двух месяцев спустя – в конце февраля 2018-го, с Бухашеевыми был заключён постоянный договор опеки под номером 41, рассчитанный до 3 октября 2035 года. Основанием стало распоряжение №691, подписанное замначальника межрайонного управления регионального министерства соцразвития, опеки и попечительства №1 (по Иркутску) Т.А. Черняковой.

Бухашеевы были счастливы. И сразу стали готовить документы на удочерение – тем более всё складывалось как-то само собой, легко и просто. Им бы насторожиться тогда – по дереву постучать, чтоб не сглазить. Только кто же в своём счастье-то думает о плохом?

Поэтому вызов в суд в качестве "третьих лиц" по иску Аноргул Гайбулаевой летом того же 2018-го стал для них полнейшей неожиданностью: та требовала внести изменения в регистрационные записи – признать её матерью. Тогда-то они её впервые и увидели воочию.

Но уже в начале сентября Гайбулаевой отказали в иске.

И в том же месяце орган опеки даёт положительное заключение об удочерении девочки приёмными родителями и отправляет документ на судебное рассмотрение. К слову, биологическая мать к тому времени снова пропала.

То есть всё, нам сказали: идите и оформляйте (удочерение),

– вспоминает Бухашеев.

19 октября 2018 года Ленинский районный суд принял решение разрешить Бухашеевым удочерить девочку.

И они тогда решили, что внезапное появление, а потом такое же резкое исчезновение Гайбулаевой – это какой-то мираж, пусть и страшный.

Выдворить из России надо. Но лучше пусть сам уезжает

Однако, как позже оказалось, призрак из прошлого обрёл вполне конкретные черты. Биологические родители, чей брак не был даже зарегистрирован, незаконно находившиеся на территории России, стали добиваться признания своих прав на ребёнка – материнства и отцовства. Через суд. Независимо друг от друга.

Мы не знаем, что двигало, например, Иркутским районным судом, который на каком-то основании принял у иностранной гражданки, пребывавшей без необходимых документов в нашей стране, заявление о признании матерью брошенного ею же ребёнка? И кто скажет, что наши суды – не самые гуманные в мире, если иркутская Фемида, не открывая глаз, признаёт 19 ноября 2018 года Гайбулаеву таковой, при том, что она, если верить справке из МВД, к тому времени ровно неделю как была выдворена из России?

А через пару месяцев такой же вердикт был вынесен в отношении биологического отца – оказалось, что у Марии есть и таковой, представляете? – гражданина Таджикистана Азиза Асадова, который почти на десять лет моложе Гайбулаевой. К моменту рождения девочки ему не исполнилось и 26, а у гражданской супруги к тому времени уже имелись четверо старших детей, Мария была пятой.

По информации Царьграда, именно его родственники на родине и возмутились тем, что супруга (по крайней мере таковой она считалась, хоть их отношения и не были закреплены) оставила дочь в больнице. И потребовали вернуть ребёнка.

Оттого и пришлось ему крутиться-вертеться, пока родичи подключали к решению вопроса таджикскую диаспору.

В августе 2018-го Асадов попался на границе с Казахстаном – в тысяче семистах километрах от Иркутска, на автомобильном пункте пропуска "Кулунда" (недалеко от Павлодара): как указано в материалах дела №5-155-2018, рассмотренного судьёй Кулундинского райсуда Балухиной, "в ходе попытки пересечения границы РФ". Сам он объяснил, что не выехал за пределы России своевременно ввиду отсутствия денег, патент он не оформлял, работал неофициально. Суд учёл, что уважительных причин пропуска сроков пребывания Асадов не представил. То есть не прозвучало никакой информации о "семейной необходимости", восстановлении прав отцовства и т. п.

В Алтайском крае суд, однако, как и позже в Иркутской области, оказался добродушен: назначил ему штраф в 2 тысячи рублей и постановил выдворить его за пределы страны, но... сделать это повелел ему самостоятельно.

Скриншот с сайта ГАС "Правосудие". Дело №5-155-2018

Проще говоря, человек, слонявшийся по России (Сибирь-то большая, да) без денег и соответствующих документов долгое время, настолько внушил доверие судье, что она не стала сомневаться в исполнении им её предписания.

И ошиблась.

Уже спустя несколько месяцев его вновь задержали – в Иркутске. И в феврале 2019-го судья Игорь Горбатько в Иркутском райсуде выносил постановление по делу №5-88/2019 о принудительном выдворении Азиза Асадова, принимая во внимание то, что тот проигнорировал решение алтайской судьи Балухиной.

При этом повторно уличённый в нарушении миграционного законодательства Асадов уже приводил в качестве аргумента своего незаконного пребывания в России судебные споры о дочери, объясняя, что он собирается забрать ребёнка в Таджикистан.

К доводам защитника (Асадова) о наличии на территории Российской Федерации несовершеннолетней дочери отношусь критически, поскольку данные доводы не подтверждены допустимыми и достоверными доказательствами, при этом копия резолютивной части решения Иркутского районного суда по гражданскому делу №... таким доказательством являться не может, поскольку указанное решение не вступило в законную силу. Кроме того, как усматривается из указанной резолютивной части решения суда, хотя и установлено судом отцовство (Асадова) в отношении несовершеннолетней, ... однако в удовлетворении требований (Асадова) о передаче ему несовершеннолетней дочери на воспитание отказано,

– отметил судья Горбатько.

Был ли удивлён судья действиями коллег по рассмотрению иска Асадова, не имеющего никаких официальных оснований вообще пребывать в нашей стране (как ранее было и с Гайбулаевой), не указывается.

Многоходовка в пользу мигрантов

В этой истории вообще только и остаётся удивляться странностям и нелогичностям решений разных структур, взаимоисключающих друг друга.

Вот смотрите, что получается.

Как можно было принимать решение об удочерении (одобренное органами опеки, естественно), если одновременно происходили движения со стороны так называемых биологических родителей? Кто вообще превратил в фарс эту историю?

Ответ лежит на поверхности, просто на него, видимо, пока не обратили ещё внимания ни Следственный комитет, ни прокуратура.

В какой-то момент в историю приёмной семьи вмешалось другое подразделение Министерства соцразвития, опеки и попечительства Иркутской области – не то, межрайонное управление №1 (по Иркутску), которое изначально заключало договор о приёмной семье с Бухашеевыми, а другое – МУ №2, точнее, его отдел по Эхирит-Булагатскому району.

Причиной тому – то, что именно туда обратилась женщина, объявившая себя биологической матерью.

Оттого-то и появилась поддержка и Гайбулаевой, и Асадова в судах – органы опеки фактически выступали на их стороне. Потому им удалось добиться изменения регистрационных данных, а как следствие – отмены удочерения.

Дальше – больше.

Постоянную опеку снова заменили на предварительную. Казалось бы, ничего такого. А на самом деле разница существенная: она говорит о временности статуса, которого можно лишиться в один миг.

Но всё происходило, следует отдать должное, весьма хитро.

Помимо того что в метрике ребёнка появилась в качестве матери Гайбулаева, ни разу не видевшая рождённое ею дитя с того дня, как она её оставила в больнице, туда вписали отцом и Азиза Асадова. Фишка в том, что если в сентябре 2019-го указывалось, что "сведения об отце в актовой записи отсутствуют", то уже спустя пару недель там появились другие данные: девочке поменяли отчество, фактически присвоив ей принадлежность к биологическим родителям.

В этом документе хоть пунктом "а" и указывается, что Асадову запрещён въезд до 2024 года, главное – в пункте "б", где изменено отчество ребёнка. Фото: Царьград

В январе 2020 года в отношении приёмной семьи появляются новые изменения. Временную опеку опять заменяют постоянной, однако есть два нюанса. Первый – повторный договор заключается от МУ №2 Минсоцразвития, опеки и попечительства Иркутской области. Второй – там вписаны оба биологических родителя.

Но Бухашеевы вновь поверили, что угроза отступает, ведь в документе указывалось: они, как опекуны, обязаны осуществлять защиту личных и имущественных прав девочки, поэтому должны предъявить иск о лишении Гайбулаевой и Асадова родительских прав.

Малышка была счастлива в приёмной семье. Фото: предоставлено Царьграду Михаилом Бухашеевым

При этом чуть ниже предписывалось

обеспечить реализацию права несовершеннолетней на общение с близкими родственниками.

Ловушка захлопнулась, но тогда они ещё этого не поняли. Возможно, развязка наступила бы раньше, но вмешалась пандемия коронавируса и ограничительные меры, из-за которых был ужесточён миграционный контроль.

Западню с таджиками устроили госслужащие

Бухашеевым, однако, казалось, что государство их защитит в любом случае.

К тому же перед приёмными родителями тогда стояли вопросы куда более насущные и для них, и для самой девочки, нежели разборки с мигрантами, которым к тому же закрыт надолго въезд в Россию.

Во-первых, девочка с младенчества имеет проблемы со здоровьем, у неё серьёзные заболевания глаз, она носит с раннего возраста очки, причём офтальмологи рекомендовали регулярную смену линз для коррекции зрения. И на сентябрь нынешнего года Михаил и Марина планировали очередной этап аппаратного лечения для стимуляции роста хрусталиков, и отказ от этой процедуры может очень пагубно отразиться на зрении малышки – вплоть до полной его потери.

Во-вторых, они добивались получения ею гражданства. И добились-таки – как раз в июне текущего года это и случилось. Вот только в качестве родителей в свидетельство о рождении, на обороте которого стоит отметка о подданстве России, усилиями всё тех же чиновников вписаны Асадов и Гайбулаева.

Запись о гражданстве сделана 10 июня 2022 года. Фото: Царьград

Совпадение или нет, но буквально сразу, как только стало известно о получении девочкой гражданства, активизировалась "таджикская сторона".

Каким-то образом Аноргул Гайбулаева, которой, напомним, въезд на территорию нашей страны запрещён до 12 августа 2028 года (это подтверждается документом, составленным МУ №2 зимой 2020-го и подписанным замначальника управления – руководительницей отдела опеки и попечительства по Эхирит-Булагатскому району Натальей Рыгзыновой), через пару недель оказалась в России.

Гайбулаевой был закрыт въезд в Россию надолго, но она не просто каким-то образом появилась здесь, но и спокойно себя чувствует, встречается с чиновниками, например. Фото: Царьград

Более того, по настоянию органов опеки приёмным родителям было предписано организовать встречи ребёнка с этой дамой.

22 июня, как нам сообщили в отделе опеки, она приехала и написала заявление с требованием возвратить ей ребёнка. Нам об этом сообщили по телефону 30 июня. В общем, 11 июля, как и было предписано, состоялось первое их очное общение – в одном из кабинетов отдела опеки Эхирит-Булагатского района. И второе было там же. Третье – уже на детской площадке возле здания этого отдела. А на четвёртую встречу нас, считай, выманили – в Иркутск. Сказали, что цель – установление контакта между нами всеми. Мы сами настояли, чтобы это случилось в людном месте, опасались провокации, но вышло ещё хуже,

– Михаил сжимает кулаки так, что белеют костяшки пальцев – от рвущегося наружу гнева и осознания, что позволил себя так провести.

Они ведь очень детально продумали и место, и как это всё будет происходить. Назначили встречу возле набережной Ангары, в самом центре Иркутска: в одну сторону – 10 минут ходьбы до облправительства, в другую – ещё меньше до офиса уполномоченного по правам человека. Большая детская площадка, опять же. Рядом – ресторанчик. И вообще там всегда много людей кругом.

Плюс они попросили быть поблизости своих родственников, чтобы, если вдруг случится нечто непредвиденное, те могли подскочить – по крайней мере своим присутствием поддержать.

Это происходило 22 июля в начале пятого вечера, – продолжает Бухашеев. – Когда мы приехали, там уже находились представители органов опеки – сама Рыгзынова, её зам Мухтанова, психолог, ещё несколько сотрудников, потом – Гайбулаева и её представительница Толмачёва. Но главное – человек двадцать таджиков, которые тут же нас окружили и вели себя очень агрессивно.

Дальше – цирк.

Рыгзынова, словно фокусница, достала подписанное ею же – в тот самый день, 22 июля! – распоряжение, которым указывалось, что Аноргул Гайбулаева написала заявление о возврате ей ребёнка, а Бухашеевы освобождаются по этой самой причине от опекунства и обязаны немедленно передать девочку "таджикской матери".

"Она захотела сама воспитывать. Надо позволить!"

Мы процитируем бумажку дословно, дабы читатели оценили весь цинизм ситуации – вспоминая, что мы вообще-то в России живём, у нас своё законодательство есть, свои граждане (и девочка, если что, тоже гражданка РФ), и защищать мы должны как бы свои интересы, а не обслуживать пожелания мигрантов.

Просто найдите в себе силы прочитать это:

Рассмотрев заявление Гайбулаевой о возврате несовершеннолетней дочери, также представленные ей документы: акт проверки социального положения и условия проживания гр. Гайбулаевой, гр. Асадова, жителей Душанбе, пос. Шараф, и основанное на нём заключение председателя комиссии по правам ребёнка исполнительного органа власти района Сино г. Душанбе от 30.12.2021 года о возможности воспитания, обучения и присмотра несовершеннолетнего гражданами Гайбулаевой и Асадовым, заключение психолога ОГБУ СО "КЦСОН Эхирит-Булагатского района" Баенгуевой, учитывая, что мать ребёнка выразила желание самостоятельно заниматься воспитанием дочери, так как ранее не имела возможности осуществлять родительские права в полной мере, принимая во внимание, что супруги Гайбулаева и Асадов не лишены, не ограничены в родительских правах, ... не были признаны судом недееспособными, ограниченно дееспособными в отношении дочери, ... передать несовершеннолетнюю матери.

Понимаете, что это такое?!

Жила в Иркутске семья мигрантов – многодетная семья. Еле перебивалась. Денег ей не хватало – сам же Асадов признавался. Нежданно женщина в пятый раз забеременела. Родила. А потом оставила ребёнка в больнице – есть документ, который не опровергнут никем.

Обоих супругов, отношения между которыми не были оформлены, живших нелегалами в России, выдворили, запретив им долгое время появляться в стране.

Они каким-то образом проникли. Стали добиваться родительских прав. Наши суды отчего-то закрывали глаза, что иски подают люди, вообще-то не имеющие права находиться на территории нашего государства, доводы их сомнительны.

Но вмешиваются чиновники – и у гастарбайтеров всё начинает складываться. Они приносят справку – акт проверки, составленный на их родине, что у них там всё чудесно, и это всех устраивает. Гайбулаева, которой запрещён въезд в страну, не особо по этому поводу переживает: с госслужащими общается, встречи назначает.

Что же происходит-то, а?

Выразила она желание спустя пять лет девочку забрать из приёмной семьи, где её воспитывали, пестовали всё это время! Вот как! А если бы это случилось через 10 лет? Органы опеки с мадам Рыгзыновой подумали об этом вообще?

Переговоры в офисе диаспоры – вместе с опекой

Впрочем, подумали или нет – вопрос десятый. Но то, что они имели прямое отношение к последующим событиям, сомнений, наверное, нет.

После того как зачитали нам бумажку о лишении нас опеки, мы, конечно, возмутились: это всё-таки не судебное решение, как можно на основании такого распоряжения принимать подобные меры?! Тогда вышел человек, назвавшийся руководителем таджикской диаспоры. За ним – два десятка молодчиков. Явно специально их подготовили для силового применения. В итоге на улице нас завалили, избили, хотели забрать ребёнка,

– рассказывает Бухашеев.

Марине, его жене, стало плохо. Быстро подъехала скорая, её стали откачивать. Михаил схватил девочку на руки, но понял, что убежать не получится. Они окружены. Тем более избиение, как он указал в своём заявлении на имя главы Следственного комитета Александра Бастрыкина, происходило на глазах у сотрудников правоохранительных органов. И никто не вмешивался.

Остановился, говорю – всё, стоп. Давайте решать, иначе мы все делаем плохо в первую очередь ребёнку. Они согласились поговорить в другом месте. Меня усадили в чёрный "мерседес" Е-класса этого руководителя диаспоры, повезли. Сначала не понял, куда. Потом стало ясно: в офис таджикской диаспоры. И чиновники из опеки туда поехали. В общем, последние и убедили нас, что нашу дочь (да – мы настаиваем, что она наша доченька, а не их!) отдадут, поскольку мы не можем договориться, временно в реабилитационный центр. А потом уже, типа, будет видно,

– периодически в глухом голосе Михаила вспыхивают краски – и быстро гаснут.

Их обманули. Наутро девочку вывезли из центра в неизвестном направлении. Как позже стало известно – в Новосибирск, в консульство Таджикистана.

На публике выступают говоруны. Настоящие воротилы – в тени

Что с ней сейчас – неизвестно. Только слухи по сарафанному радио: то ли в консульстве, то ли на каком-то из объектов дипмиссии.

За исполнением этого плана стоит, по всей видимости, тот, кого называют в СМИ главой таджикской диаспоры в Иркутской области – Алишер Ширинов.

Вот только такой персонаж есть в публикациях журналистов и в соцсетях, а по документам общественной организацией под названием "Таджикская диаспора Иркутской области" руководит лицо с другим именем: Ширинов Хилолидин Гиясович.

По нашим данным, это один и тот же человек, но предпочитающий представляться на публике "попроще". Ширинов значился также владельцем фирмы "Самира", предоставлявшей финансовые услуги с апреля 2014-го по сентябрь 2021-го (и пик по выручке она показала лишь в год основания – чуть больше миллиона рублей).

Любопытно, что в декабре прошлого года Хилолидин Ширинов и несколько его земляков (из которых лишь двое официально были зарегистрированы как ИП, остальные – просто "уважаемые люди") вышли из состава учредителей своей диаспоры.

Скриншот с сайта checko.ru: Ширинов и Ко вышли из учредителей диаспоры в декабре 2021-го.

В то время, когда как раз шло обострение риторики между Россией и коллективным Западом, сокрытие либо юридическое отстранение от владения бизнесом или организациями было обычным явлением. Правда, зачем это нужно было региональной общине таджиков – вопрос.

Хотя, возможно, на него есть ответ.

Таджикистан долгое время является одним из главных поставщиков гастарбайтеров в Россию. Причём в последние несколько месяцев наблюдается рост числа мигрантов из этой солнечной среднеазиатской республики. Только за первую половину 2022-го в нашу страну въехали 1,8 млн "гостей" оттуда – из общего числа в 5,9 млн прибывших за полгода мигрантов.

А Иркутская область – лидер в СибФО по приёму приезжих (почти 139 тысяч явились в этот регион на заработки за 6 месяцев; ещё 7,5 тыс. указали "частную цель" посещения России), на втором месте – Красноярский край (92 тысячи плюс 15,6 тыс. "частников"), на третьем – Новосибирская область (76 тыс. и 21,8 тыс. соответственно).

Так вот, в Иркутске зарегистрированы сразу несколько общественных объединений для таджиков – есть и национально-культурное общество "Соотечественник", и русско-таджикский центр развития молодёжной политики и межнациональных отношений, да и сама диаспора тоже имеется.

Правда, последняя возникла совсем недавно – осенью 2020-го. До этого Ширинов – под именем Алишер – фигурировал как председатель Иркутской областной общественной организации "Союз таджикистанцев", просуществовавшей десять лет – до апреля 2018 года. Только вот в учредителях упомянутого "союза" значились совсем иные люди, среди которых можно встретить и представителей довольно успешного бизнеса, но таковых немного. Никакого Алишера Ширинова в учредителях и руководителях официально не встречалось.

Скриншот с сайта правительства Иркутской области.

Как утверждают наши собеседники в силовых структурах, Ширинов, скорее, исполняет роль публичного лица, эдакого связного между официальным Таджикистаном и авторитетными представителями диаспоры, которые предпочитают не светиться. Как, в частности, Шермат Махмадбеков – владелец и гендиректор фирмы "Шер", в числе разрешённых видов деятельности которой, помимо работы ресторанов и доставки, имеются лесозаготовки, а также добыча нефти и газа. Выручка её составила за прошлый год 62,3 млн рублей.

Так вот, учитывая приток мигрантов в Россию – с одной стороны, и демонстративного разворота среднеазиатских республик в сторону США и НАТО на фоне спецоперации на Украине, с другой, реальным лидерам общин есть смысл прятать концы в воду.

Правда, при этом всём таджики ещё и научились отвешивать России грубые оплеухи – на примере вот этой истории с похищением ребёнка в Иркутске. Кстати, представительницей интересов Гайбулаевой выступает русская – некая Ирина Толмачёва, тесно связанная с таджикской диаспорой. Такое тоже случается.

Иркутские чиновники: Получили ноту от генконсульства Таджикистана. Исполнили

А Алишер Ширинов между тем активно участвует в разрулировании инцидентов, связанных с таджиками в Иркутской области. Естественно, на стороне самих мигрантов. И делает он это на родном языке в эфире национального радио "Озоди".

Так было, например, с инцидентом между местными жителями и гастарабайтерами, спровоцировавшими конфликт с оскорблениями в адрес девушки. После чего возникла разборка с жертвами. Оказывается, глава МИД Таджикистана лично звонил Сергею Лаврову, чтобы узнать про ЧП.

Впрочем, стоит ли удивляться такой напористости условных Шириновых, если наши отечественные официальные структуры готовы делать всё, лишь бы их не заподозрили в предвзятости к мигрантам?

В качестве наглядной иллюстрации – комментарий Минсоцразвития, опеки и попечительства Иркутской области по поводу похищения девочки, в котором чиновники регионального ведомства просто скопировали выражения, использованные районным отделом опеки, принявшим возмутительное решение.

Органы опеки и попечительства Иркутской области действуют в соответствии с федеральным законодательством, а также в соответствии с решениями судебных органов. Кроме того, в министерство поступила нота от Генерального консульства Республики Таджикистан "об оказании содействия в возвращении ребёнка в законную семью в целях воссоединения семьи".

Согласно семейному законодательству, основания для отказа матери в передаче ей ребёнка отсутствуют. В связи с установлением первичного контакта ребёнка с матерью органом опеки было принято решение об освобождении опекунов от исполнения обязанностей и передаче ребёнка матери. Рёбенок был передан матери, все документы у неё были оформлены надлежащим образом. На момент передачи ребёнка матери ребёнок чувствовал себя хорошо, эмоциональное состояние девочки было позитивное,

– отмечается далее в заявлении ведомства.

Знаете, это уж совсем какой-то сюрреализм. Про ноту генконсульства – просто чудесно. На них рыкнули – и они взяли под козырёк.

А по поводу "позитивного состояния" в момент передачи – тут просто нет слов. Агрессивные мужики избивают при ребёнке тех, кого она с рождения считает папой и мамой, увозят её силой, она плачет – и, как считают чиновники, чувствует себя при этом хорошо.

Кстати, вот несколько цитат из заключения психологов научного специализированного центра экспертиз и исследований "Альфа" – о ситуации в семье Бухашеевых.

Между ребёнком и приёмными родителями был сформирован высокий уровень взаимообусловленной привязанности, исключение которой приведёт к психической травматизации ребёнка и возможному формированию фобий, неврозов или других личностных расстройств,

– говорится в этом исследовании.

Выдержка из заключения психологов. Фото: Царьград

Что с того?

С другой стороны – подобные прогибы чиновников, особенно региональных, перед национальными диаспорами давно стали обыденностью. Вспомнить, в частности, прошлогоднюю историю в Новосибирской области, где под давлением азербайджанской общины едва не запрессовали гаишника, применившего табельное оружие при задержании дерзкого нарушителя.

Тогда "горячие закавказские парни" устроили публичные выступления с оружием, угрожая расправой сотруднику полиции, ситуация накалилась до предела.

И только вмешательство таких весомых СМИ, как Царьград, который рассказал в своём расследовании и о самом инциденте, и о том, почему так вольготно чувствуют себя диаспоры в России, привлекло внимание руководства Следственного комитета. Лишь после этого этническая группа немного угомонилась, а с офицера сняли обвинения в преднамеренном убийстве, на чём настаивали азербайджанцы.

Но всё равно соучастники того трагического вояжа каким-то чудом, подвластным сибирской Фемиде, столь доброй к приезжим, фактически избежали наказания.

Другой пример – совсем свежий случай с жестокой расправой мигранта-таджика над 17-летней девушкой там же, в Новосибирске. В том материале мы отмечали: убийства могло бы и не быть, отреагируй должным образом судебно-правоохранительная система, ведь будущий убийца ранее привлекался к ответственности за угрозы убийством, но был отпущен из зала суда.

Мигрант жестоко расправился с 17-летней девушкой, отказавшейся с ним встречаться. Фото: оперативная съёмка СКР.

А после того как депутат Новосибирской гордумы, общественный деятель Ростислав Антонов объявил, что намерен поднять вопрос о целесообразности финансирования таджикской диаспоры, как в эфире всё того же радио "Озоди" прозвучало заявление главы таджикской общины Новосибирска Минходжидина Каримова (он входит в экспертный совет при мэре города) с обвинением уже Антонова в разжигании ненависти и вражды.

На самом деле вопрос не столько в том, сколько конкретно они получают из бюджета. А в том, что они получают возможность влияния: приходят к чиновникам, рассказывают, что им не нравится, и достигают своих целей. И не всегда речь идёт о прямом финансировании. Общины могут получать помещения, допустим, или решать свои оргвопросы. И я говорю о том, что если они не способны качественно работать со своей молодёжью, если происходят инциденты различные, то нечего и потакать им,

– высказался в беседе с Царьградом Ростислав Антонов.

Собственно, считает эксперт, мы, русские, сами сделали их, организации приезжих, такими смелыми. Изначально, когда создавались советы по межнацотношениям, была задача коммуницировать с диаспорами, а в результате благодаря играм в поддавки мы получили на выходе лоббистские структуры, где люди, представляющие те или иные интересы, могут выходить на нужных чиновников.

Вроде как общественная организация, и сам он – гол как сокол. А живёт хорошо. Потому что есть люди внутри диаспор, которые занимаются реальными делами, и не светятся, когда нет нужды,

– не сомневается Антонов.

А что будет с маленькой девочкой, которую отобрали силой у приёмных родителей и могут увезти в Таджикистан, продолжает Ростислав Антонов, даже думать не хочется: получи она здесь, в семье Бухашеевых, воспитание и образование, ребёнок бы вырос нормальным полноценным гражданином своей страны – России. Но, особенно если учесть психологическую травму, уже полученную ею, и давление, которое обязательно будет оказано там, у "биологических", с высказываниями неприязни в адрес государства, в котором она родилась, вряд ли стоит ожидать от неё какого-то доброго отношения к нашей стране. Да, она приедет, с большой долей вероятности, сюда, но – кем? И это вызывает опасения.

Тем временем депутат Госдумы Александр Якубовский обратился в Генпрокуратуру и СКР с просьбой дать оценку правовым действиям чиновников и сотрудников правоохранительных органов, участвовавших в принятии решений, которые привели к таким тяжёлым последствиям.

Царьград, в свою очередь, направил запросы в адрес руководителей этих ведомств, чтобы было проведено расследование на предмет законности действий представителей органов опеки Иркутской области, постановивших изъять ребёнка из приёмной семьи, на наш взгляд, на совершенно некорректных основаниях, а также выяснить, имеется ли коррупционная подоплёка в произошедшем. Кроме того, бездействие сотрудников правоохранительных органов, безучастно наблюдавших, как мигранты избивают граждан России в центре русского города, требует самых жёстких оценок. А подтверждение факта избиения можно найти в записях с камер наблюдения, расположенных поблизости.