Коммунисты и православные должны вместе покончить с «санитарной диктатурой»

Из телевизора нам голосом Левитана по несколько раз на день сообщают, что вот сегодня от ужасного вируса в Москве умерло целых четырнадцать человек и потому мы все должны закрыться дома и дрожать от страха. И лишь немногие, сохранившие разум среди всеобщей коронаистерии, задаются простым вопросом — если в Москве ежедневно умирает 300–400 человек, то означает ли печальная судьба этих 14-ти, что по улицам гуляет новая чума или холера, а на улицах будут лежать непогребённые трупы? И всё чаще возникает вопрос — что, собственно, происходит?

Сразу скажу — эпидемия есть, новая и потому — опасная. Но явно не чума и даже не пресловутый свиной грипп. Китай, Иран или там Южная Корея уже с эпидемией справились, а в Камбодже и Вьетнаме она даже не изволила начаться. Тем не менее, всемирный масштаб потерь (в том числе человеческих жизней) и разрушений от «борьбы с эпидемией» уже кратно превосходят любые прогнозируемые потери от самой эпидемии. То, что руководители ведущих стран мира «испугались», — не верю. На том уровне слабонервных не бывает. Но что они тоже не понимают, что происходит и что делать, – очень похоже.

И похоже, что мы столкнулись с совершенно новым в человеческой истории явлением — «санитары» захватывают власть и пытаются установить свою Санитарную Диктатуру.

Во избежание непонимания: все мы с огромным уважением относимся к врачам, с риском для жизни спасающим жизни инфекционных больным, к учёным, круглосуточно работающим над созданием лекарств и вакцины от вируса. Да и к компетентным и честным госчиновникам (а такие есть). Мы верим в них — они победят эту эпидемию и спасут большинство заболевших, как не раз делали в человеческой истории.

Но если говорить о катастрофе… То, что происходит сейчас в телевизионной пропаганде, по последствиям для доверия к властям уже превзошло Цусиму и постепенно приближается к Хиросиме. Я и раньше был не очень высокого мнения, например, о способностях московской мэрии к коммуникации с народом. А сейчас от её имени из телевизора льются потоки совершенно оголтелого вранья, идёт истеричное запугивание населения. Причём вранье это с гордостью объявляется великим подвигом: «Надо напугать этих несознательных баранов до ужаса, чтоб сидели дома. А если для этого нужно врать о количестве тяжёлых больных, об истинном количестве заболевших — ну так это для их же блага». Казалось бы, Сергей Собянин — опытный руководитель и уж точно не враг своей репутации. И ему должно было быть понятно, что ложь народу губила и не такие карьеры. Не могу поверить, что он и его команда могли быть авторами столь самоубийственной информационной политики.

Власть в целом — как и люди — явно растерялась, столкнувшись одновременно и с эпидемией, и с жёстким экономическим кризисом. Причём в своей профессиональной области — в экономике — она понимает, что происходит, действует быстро и трансформируется. Более того, даже непримиримые ранее оппоненты действуют вместе, гася кризис. Кубышек и копилок командир Кудрин, призывающий правительство больше денег тратить на поддержку экономики и промышленности, — ещё месяц назад такое и представить было невозможно.

Но к работе с Неведомым Ужасом власть оказалась не готова.

Вирус в общественном сознании твердо занял место Нечистой Силы. Он невидим, вездесущ и может убить любого, от него не спасают ни стены, ни Службы Охраны. Вирус побеждает не только РНК, но и первобытным, животным страхом, бегущим пред ним.
Чтобы противостоять Неведомому Ужасу, необходима редкая в наше монетизируемое время способность — сохранять рациональный ум и бесстрашие перед лицом новой смертельной опасности.

Сама Власть таким умением не обладает и это не её вина. Просто обстоятельства такие, монетарные — в том смысле, что единственной общедоступной ценностью и идеей является монета. Никаких «сверхидей», только монета, только карьера и успех. И уверенность в том, что «ничего такого» не будет. А оно — случается. А опереться — не на что.

Во все временя, чтобы сразиться с Неведомым, рядом с королями и президентами вставали Наука и Вера. А в медицинской области рядом с Властью таких сейчас не видно. Авторитетные научные структуры типа Академии практически уничтожены, а голоса отдельных специалистов заглушает многоголосый крик перепуганных хомяков — «Мы все умрём!».

И тогда приходят Санитары.

Можно говорить тут и о разнообразных чиновниках из медицинских ведомств (собственно «санитарах»). Но диктаторы — не они. Точнее, не только они. Множество разных групп и группочек — региональные и местные власти, «эксперты» из разговорных ток-шоу на ТВ, аналитики и комментаторы, бизнесмены, заинтересованные в сохранении или окончании карантина, «консультанты» разных башен, пытающиеся под шумок порешать вопросы с информационными войнами своих патронов с чужими. В общем, имя им легион.

«Санитарная диктатура» начинается в тот момент, когда власть, опустошённая непониманием, в растерянности передаёт контроль этим многочисленным щупальцам, начинающих командовать своим осьминогом. В такой ситуации государства — и речь далеко не только о нашем — перестают управлять страхами и фобиями, а попадают под их управление. Начинаются метания, противоречивые решения, пафосные заявления, меняющие содержание раз в два дня. Негативные результаты кризиса умножаются с пугающей скоростью.

У Санитарной Диктатуры есть одна неприятная особенность. В человеческой истории было много военных и иных диктатур разной степени тоталитарности и кровавости. Накоплен немалый опыт, что при этом происходит. Так вот: даже самый жестокий и кровавый диктатор понимает пределы власти и последствия своих решений. Хотя бы из инстинкта самосохранения, он знает, чего делать категорически нельзя. А Санитар (вахтёр, пресс-секретарь, директор рынка, блогер) до власти дорвался впервые в истории и с энергией неофита и уверенностью Бога крушит всё на своём пути. На волне борьбы с пандемией Санитар дорвался до эфира и до внимания власти — и теперь, без злого умысла и ответственности, может крушить всё что угодно.

Однако любая диктатура может захватить власть, только если ей не сопротивляются должным образом.

Мне кажется, что в стране остались лишь две организованные группы, сохранившие ясность мысли и способные сказать слово так, чтобы успокоить панику и дать власти необходимую опору для принятия решений по спасению нашей страны от надвигающейся катастрофы. От окончательного крушения государственной воли и её замены хаосом.

Это — настоящие научные коммунисты и искренне верующие православные (как правило, консервативные монархисты). Для обеих чёткость и ясность мысли — основа мироощущения (не так важно, что у одних это познание природы, а у других — познание Бога). И это — надежная внешняя опора. В отличие от нашего общества в целом, которое, как Мюнхгаузен, умеет только вытаскивать сама себя из болота за волосы.

Самое главное: в наше благополучное время современный обыватель, привыкший к комфортной жизни, гонит от себя любую мысль о смерти. У нас, за редким исключением, не умеют достойно встретить неизбежный уход на Восток Вечный.

Но коммунисты всегда помнили, что их единственная привилегия, — в случае опасности услышать «Коммунисты — вперёд». А чем можно в этом мире напугать истинного христианина, чей Бог победил саму Смерть, а поколения мучеников бесстрашно свидетельствовали веру в Жизнь Вечную перед лицом любых мучителей? Точно не вирусом.

Проблема в том, что трудно представить более далёкие сейчас друг от друга силы. У нас тяжёлая и кровавая история противостояния. Между нами, увы, лежит кровь. Много крови. Конфликты возникают и сейчас — зачастую по надуманным поводам, чаще — по самым важным, основным вопросам, в которых они не могут найти общей точки зрения. И сейчас это вряд ли преодолимо. Почти ничего общего.
Кроме одного — врагов. Они сейчас у нас общие. Чтобы спасти наш прекрасный общий мир, — неважно, создан ли он Богом или Большим Взрывом, — пришло время прекратить раздоры и протянуть друг другу руки. Потому что сейчас мы рискуем отдать нашу судьбу в руки хаосу, в руки обезумевшему санитару-контролёру-турникету. А они нас просто порвут.

Главное — дать власти и стране в целом надёжную научную и нравственную опору, вырвать из рук Неведомого Ужаса.
К сожалению, вряд ли мы сможем прекратить столетнюю гражданскую войну, но пока можно объявить перемирие. Сейчас надо сохранить нашу общую страну и не дать превратить её в цифровой концлагерь под надзором добрых санитаров.