Вас слушает Пентагон. Предатель сдаёт все секреты русских

Об этом и многом другом в программе "Интервью" ведущая Елена Афонина беседовала с заместителем председателя Комитета Совета Федерации по международным делам Андреем Климовым.

АНБ – это как гигантский компьютер, обрабатывает всё, что вы говорите

Елена Афонина: Научите нас цифровой гигиене. Очень уже не хочется, чтобы наши частные разговоры или встречи становились известны некоторым людям. Закрывать подушками или что-то другое делать?

Андрей Климов: Цифровая гигиена – это отдельная тема. Можно вспомнить хороший совет, который дал Эдвард Сноуден: положите телефон и другие гаджеты в СВЧ-печь и закройте дверцу. Конечно, ничего не надо варить или жарить, даже включать не надо. Просто микроволновка так устроена, что является надёжным экраном.

Поговорили, потом можете достать телефон и можете спокойно поговорить с детьми о новых фильмах, о чём-то другом. Но если вы собрались обсудить вопросы перевода ваших денежных средств или, не дай Бог, поговорить о работе, которая связана с государственной тайной, то тут могут быть большие неприятности.

Если говорить о том, как они обрабатывают такой большой массив данных, то все платформы США, а тут блуждает три четверти глобальной информации, имеют особое взаимодействие с АНБ, которое определяется нормативными актами США. 

А АНБ, как известно, подчиняется непосредственно Пентагону и представляет оно собой, образно говоря, сверхгигантский компьютер. При помощи элементов искусственного интеллекта он перемалывает невообразимый объём информации, отделяет нужную от ненужной и её ещё сохраняет.

И в принципе всё, что вы сказали по этим сетям, передали, сделали, с высокой долей вероятности будет обработано в рамках этой системы, отсортировано и может быть использовано очень разными способами.

Например, вы обсуждали поведение своего ребёнка. Ваш ребёнок призывного возраста. Вы говорите о том, что ребёнок, например, пристрастился  к каким-нибудь уличным акциям, и вы из-за этого беспокоитесь, чтобы он не попал в беду, да и психика может быть неустойчивая, То есть обычный разговор мамы со своей мамой, или с подругой, или с мужем. Но вы, сами того не ведая, рассказываете специалистам американских специальных служб о том, что есть такой парень, которому лет 16-17, которому, скорее всего, скоро идти в армию и у него вот такие настроения.

Затем эти специалисты выходят уже на его гаджет, и они слушают всё, о чём он говорит, куда он ходит, с кем он переписывается. И если они видят, что парень перспективный клиент, то к нему начинают искать подходы. А для этого у них есть целая сеть отщепенцев, которые у нас живут и выполняют все поручения своих кураторов.

Сенатор Андрей Климов. Фото: Телеканал Царьград

То есть молодого человека берут в разработку. А кураторы начинают рассуждать, как лучше этого паренька использовать – в качестве штурмовика во время очередных уличных беспорядков, в качестве сакральной жертвы, в качестве крота, который будет стучать в дальнейшем.

Вообще это очень серьёзная история. В центральном аппарате ЦРУ есть целый штат сотрудников, которые планируют разного рода акции. Их примерно 500-600 человек, они курируют регионы, политические партии, разрабатывают схемы и так далее.

В 80-х годах, когда интернет не был столь распространён, эти цели достигались немного другими способами – в нашу политическую систему и в экономику инкорпорировались люди, которые потом либо сбежали, либо были разоблачены, либо затаились и остаются в стране.

Поэтому я предлагаю очень внимательно рассмотреть практику использования 275-й статьи Уголовного кодекса России, которая называется "Государственная измена". Пока мы эту статью используем однобоко, по ней главным образом возбуждаются дела, связанные со шпионажем.

Но там есть и другие определения. К примеру, к государственной измене относится финансирование иностранных организаций, лиц и государств, оказание им разного рода услуг не только информационного, но организационного характера, которые могут нанести ущерб безопасности нашей страны. Под понятие "другая деятельность" попадают и попытки составлять санкционные списки, и организация беспорядков в России, и многое другое.  

При этом неважно, где находится человек – в стране или уже сбежал. Вот даже если он сбежал, это не повод не рассматривать вопрос о возбуждении в отношении его этой 275-й статьи.

Фото: Телеканал Царьград

Не стоит воевать с ветряными мельницами: не все сбежавшие изменили Родине

– А как это может повлиять на сложившуюся ситуацию? Люди сначала убежали за рубеж, потом начинают говорить, что им там несладко, возвращаются обратно. И что мы тут можем сделать? Они же граждане России, если бы к ним применялась статья о госизмене, это что-то изменило бы?

– Мы, в отличие от западных варваров, цивилизованное государство, даже если мы боремся с нечистой силой, не надо ей уподобляться. Многие люди выехали, по моим данным, по очень разным причинам. Тех, кто могут стать фигурантами уголовных дел по этим статьям, немного, и мы примерно знаем, о ком идёт речь. Вот они могут быть особо опасными.

Но воевать с ветряными мельницами не стоит, а в целом к людям, которые по каким-то причинам уехали, а потом вернулись, надо относиться спокойно. Они граждане России, и если они не совершили предательства, а мысли, если у них такие и были, то за это никто привлечь не может. Надо всё оценивать с позиций нашего законодательства.

– Вы можете привести пример?

– Сейчас мы внесли в Госдуму законопроект с коротким названием "О контроле за лицами, находящимися под иностранным влиянием". В этом документе я использовал весь опыт начиная с 2012 года.

Мы этот опыт обобщили, посмотрели практику применения наших разных законов и сделали такой сводный документ, который упрощает работу наших правоохранительных органов, судов, он помогает гражданам лучше разобраться, что такое хорошо, что такое плохо и позволяет человеку прийти в себя, прежде чем к нему будут использованы механизмы жёсткого государственного воздействия.

Что в этом законопроекте нового? К примеру, лицам, которые признаны иноагентами, не запрещают политическую деятельность, но если они захотят участвовать в выборах, то должны будут зарегистрироваться в качестве кандидата-иноагента.

Если они хотят работать преподавателями или воспитателями с детьми младше 18 лет, то должны для этого отказаться от своей политической деятельности и прочей деятельности, которая проходит на фоне их же снабжения со стороны иностранных лиц и организаций. Потому что если кто-то получает поддержку из-за рубежа, при этом занимаясь политической деятельностью либо сбором данных в сфере безопасности России, то рядом с подростками такому человеку делать нечего.

Кроме того, там есть ещё целый ряд изъятий, которые позволяют ограничивать допуск этой категории лиц к некоторым видам государственной деятельности, что называется, от греха подальше. Раз уж они работают на дядю зарубежного.

Это как раз наши фигуранты: кто такой иноагент?

– Но ведь одной политической или научной деятельностью дело не ограничивается. На одном концерте, и мы это видели в Уфе, можно собрать 8 тысяч человек и очень так доходчиво им объяснить, как не любить Россию. Можно, например, не занимаясь политической деятельностью, собрать порядка 12 миллионов и отправить их на поддержку Украины, тоже не занимаясь политической деятельностью.

– Это вы так считаете, что они не занимаются политической деятельностью.

– Почему же? Человек выступал на концертах, накопил деньги, находится за рубежом.

– Давайте так. Иноагент – это не человек, который занимается научной деятельностью и получает на это деньги из-за рубежа.

А вот если он занимается научной, педагогической и прочей деятельностью, но одновременно занимается политикой, которая сама по себе не является ни научной, ни культурной, ни экологической, а именно политической – в законопроекте есть определение, что это такое – при этом получает вспомоществование из-за рубежа и работает точно не в наших интересах, то тогда это как раз наши фигуранты. Вот такие люди подпадают под действие этого закона.

Что такое политическая деятельность среди всего прочего? Это разного рода призывы, а не просто сыграл на балалайке или спел под гитару. Это конкретные призывы, а они предполагают изменение поведения и мышления человека, когда этот человек действует в интересах, далёких от национальных интересов России.

Кстати, в США с этим очень строго, там как раз за такие истории можно очень быстро лишиться всего. И если говорить о нашем примере, беда ведь не в том, или не только в том, что у нас не было этого закона раньше. 

Вспомните похождения наших в Юрмале. Мало того, что люди использовали государственные деньги для финансирования их инфраструктуры и всего остального, так они там ещё и таким образом свою работу строили, что унижали нашу страну, потакали разного рода русофобским тенденциям. Они могли с удовольствием гулять в красивых интерьерах с людьми, которые на следующий день маршировали вместе с ветеранами Ваффен-СС. Это же правда.

И огромных трудов нам стоило прекратить  финансировать это безобразие. Если мы вспомним, на чьи деньги все эти моральные уроды поднимались. Они что, поднимались на свои деньги? Народ им платил? Нет. Они блистали на телеканалах, которые имеют государственное финансирование, они получали проекты, которые реализовывались за счёт государства, они кормились с рук компании, где государственный капитал составляет едва ли не главную часть.

То есть здесь мало принять такого рода законы, здесь мало иметь людей со своими убеждениями, работающих с нашим населением. Здесь очень важно, чтобы само государство прямо либо косвенно никоим образом не поддерживало тех, кто работает против нашего государства в интересах наших оппонентов.