Вакцины выгоднее наркотиков и нефти: Запад нашёл способ расквитаться с Россией

"Пандемия" ковида, о которой так долго говорили… Большевики тоже… Закончилась как-то сама собой, без фанфар. На прошлой неделе в России были отменены последние ограничения, связанные с эпидемической опасностью, – везде, где они формально ещё сохранялись. Этого никто не заметил, потому что никто этих ограничений уже более полугода и не думал соблюдать. Вслед за этим распространилась новость о том, что российское государство отменило все ограничения на выезд в разные страны мира, связанные с ковидом. Этого тоже никто не заметил, потому что сложности с посещением разных стран для русских теперь связаны не с ковидом, а с санкционной войной: из России можно ехать в любом направлении, да только далеко не в любом направлении нам рады.

Вообще, ковид исчез так же, как исчезает из информационной повестки любая наскучившая публике сенсация – её вытесняет злоба нового дня. Запад больше не интересуется ковидом, потому что главной опасностью теперь стала агрессивная Россия, из-за войны с которой растут цены и, того гляди, следующей зимой придётся замерзать в собственных квартирах. Россия не интересуется ковидом, потому что вынуждена вести боевые действия на Украине и потому что наконец-то не доверяет информации с Запада.

Теперь всерьёз: ковид создан в лабораториях США

Казалось бы, самое время забыть о мучившем нас целых два года безумии, как о страшном сне. Большинство, действительно, обо всём уже начало забывать, никто не пытается обсуждать, "что это было" – разве что в шутку могут припомнить, как в метро в Москве полиция штрафовала людей без масок. Однако на самом деле как раз сейчас настало время для серьёзного разговора о том, почему "самая странная пандемия в истории" могла случиться и, самое главное, не грозит ли человечеству следующая. И кто стоит за этой угрозой.

Поскольку пандемия закончилась так бесславно, этого вопроса сейчас почти никто не задаёт – и вполне серьёзные разоблачения, связанные с ковидом, избегают внимания широкой публики.

А зря. На прошлой неделе Джеффри Сакс, глава комиссии по ковиду всемирно известного медицинского журнала "Ланцет", сделал на конференции в Испании заявление, которое, если бы оно появилось ещё год назад, привлекло бы к себе самое серьёзное внимание всего прогрессивного человечества. Сакс сообщил, что коронавирус, вызвавший пандемию и виновный в смерти более 6 миллионов человек во всем мире, был создан искусственно, причём, судя по "почерку" создателей, – в американских лабораториях. По мнению доктора Сакса, никакая другая страна, кроме США, не располагает такими технологиями.

Зачем американцы баловались с этим вирусом, как и почему искусственно созданный штамм попал в Китай и начал распространяться оттуда, Сакс не рассказал. Журналисты, которые его слушали, предположили, что речь могла идти о сознательной диверсии, авторы которой всерьёз собирались бороться с перенаселением, прежде всего в самых бедных странах мира. Другая версия гласит, что утечка вируса была случайной, что авторы разработки собирались предложить ее военному ведомству США, но ошибочка вышла.

Вакцина выгоднее наркотиков и нефти

Та и другая версии отдают дешёвыми детективными комиксами. Чего не скажешь о версии менее популярной и совсем не простой, зато правдоподобной – никто ничего не делал ради абстрактной борьбы с перенаселением и никто никаких пробирок случайно не разбивал. Всё гораздо хуже – речь с самого начала шла о серьёзной бизнес-задаче, которую решали не злодеи и не дилетанты, а большие корпорации, которые не совершают ошибок.

О том, сколько заработали на борьбе с эпидемией создатели вакцин, хорошо известно. Выручка Pfizer за 2021 год превысила 21 миллиард долларов, выручка Moderna составила 18,5 миллиарда (в 23 раза больше, чем в 2020 году). Основная выгода при этом была не от прямых продаж вакцин, а, как водится в западной экономике, от капитализации – та же Moderna в конце 2021 года достигла уровня в 140 миллиардов долларов.

Вопрос юристов qui prodest – кому выгодно? – задавать при таких условиях просто как-то неловко, настолько очевиден ответ.

Цена человеческой жизни известна

Менее очевиден ответ на другой вопрос: была ли фантастическая выгода от борьбы с этой эпидемией единичным случаем или речь идёт о системе, в которой работают производители лекарств? О системе, которая предполагает заботу не о пациентах, а исключительно о доходах?

"Некрасиво подозревать, когда вполне уверен", – писал польский сатирик Станислав Ежи Лец. Создание новых лекарств и их цены – это такой бизнес, в котором здоровье и жизнь обычных людей – не более чем самая незначительная часть прибавочной стоимости.

На днях телеграм-канал "Вирусная нагрузка" – один из самых компетентных источников информации в русскоязычном сегменте интернета – опубликовал новые данные о том, как устроено ценообразование на лекарственном рынке Запада.

Главное в их исследовании: с 2008 по 2021 год средняя стоимость новых лекарств в США ежегодно увеличивалась на 20%. Медианная стоимость препаратов на рынке за эти годы выросла в 10 раз.

Это никак не было связано со стоимостью разработки производства этих препаратов. Зато прямо связано с расчётом, который осуществляет в Америке Институт клинических и экономических обзоров (IСER).

ICER исходит из простой констатации: каждый дополнительный год жизни пациента стоит 150 тысяч долларов. Раз так, медианная цена "при запуске" новых лекарств против рака или против редких заболеваний составляет теперь – вы ещё не догадались? – да, именно от 155 тысяч до 168 тысяч долларов за годовой курс лечения.

Лекарства всегда находятся на пределе платёжеспособности пациентов из верхнего сегмента среднего класса,

– констатируют исследователи.

При этом те, кто не может платить сам и рассчитывает на дешёвую медицинскую страховку, в коммерческом плане не интересен фармкомпаниям и больницам в США:

При применении критериев ICER, из более чем 200 тыс. человек, получающих помощь в рамках Medicare Part B по 4 заболеваниям, 140 тыс. потеряют доступ к оптимальным схемам лечения. Из них 59% пациентов с ревматоидным артритом, 62% с раком лёгкого, 67% с множественной миеломой и 93% с рассеянным склерозом.

Как же будут лечиться эти люди? Никак. Они просто умрут. Ничего личного, просто бизнес, не вписались рынок, нужно было больше зарабатывать.

Что с того?

Самое отвратительное во всём этом – осознание, что мы теперь не можем верить на слово сообщениям международных организаций о появлении новых опасных болезней. Мы должны понимать, что тот, кто сообщает о новой "чуме", в последнюю очередь заботится о нашем здоровье, а в первую – о капитализации фармкомпаний в США. Любую информацию о том, что людям угрожает новая болезнь, нужно теперь подвергать самым серьёзным сомнениям. Если нет – одна "чума" будет следовать за другой, пока в погоне за прибылью "большая фарма" не разрушит экономику всего мира. Или пока увлечённые "оспой обезьян" или ещё какой модной находкой исследователи не проморгают действительно опасные изменения в каком-нибудь давно известном и очень дешёвом в лечении заболевании. Или в порыве корыстного исследовательского интереса в самом деле не спровоцируют смертельную для большого числа людей эпидемию. Такую, что придётся думать уже не о прибыли.

Но и это полбеды. Беда – в совершенно реальной опасности распространения критериев, которыми сейчас пользуются западные фармкомпании и медицинские организации, на всё остальное человечество, включая Россию.

Американцев, положим, не жалко – только фармчума от них расползается по планете. Для наших "либералов" придуманная там "эффективность" кажется очень соблазнительной. Мы ещё не забыли "оптимизацию", которая стоила стране тысяч совершенно необходимых на случай беды коек в больницах. Если зазеваемся – та оптимизация покажется детской шалостью по сравнению с системой, которая точно знает, сколько стоит год твоей жизни, и не делает скидок.