«Теневые» доходы российских граждан: Силовой вариант вывода из «серой» зоны

На конец апреля 2019 года трудоспособное население страны (граждане старше 15 лет, не вышедшие на пенсию) составляло около 75 млн человек. Это почти 62% от общей численности населения, которая в прошлом году впервые за десятилетие также начала сокращаться. Аналитики отмечают, что столь резкого сокращения трудовых ресурсов в России с начала этого века ещё не наблюдалось.

Ежемесячно экономика теряет в среднем по 80-90 тысяч рабочих рук, следует из данных Росстата. Именно сжатием рабочей силы, на которую давит стремительное старение населения, объясняется снижение официальной безработицы в стране. Численность занятых в экономике тоже падает: за минувший год – на 908 тыс. человек.

С точки зрения цифр, рынок труда России сегодня в оптимальной ситуации: официальная безработица в апреле осталась без изменений – на уровне 4,7%; уровень занятости оценивается в 59%. Однако все эти факты – формальность, реальная ситуация куда хуже, уверены эксперты.

Своей низкой планкой показатель безработицы обязан огромному количеству рабочих мест с неполной занятостью, а значит, с пониженным уровнем оплаты труда, – считает старший аналитик ИАЦ «Альпари» Анна Бодрова. – Обычно это нерентабельные производства и градообразующие предприятия, морально и физически устаревшие, но не подлежащие закрытию из-за потребности в сохранении рабочих мест хоть в каком-нибудь виде. Люди формально заняты, трудоустроены, получают какую-то зарплату. Но на практике они вынуждены искать дополнительный заработок, и в основном – теневой.

Тревожит и то, что хотя трудовые ресурсы сокращаются, потребность предприятий в новых сотрудниках практически не растёт. В апреле она лишь на 2,9% превышала показатель годичной давности. Это минимальный рост с 2015 года. Уход годовой динамики этого показателя в отрицательную область, как правило, является индикатором экономического спада. Сейчас мы близки к этому, предупреждают эксперты.

Прокомментировать ситуацию на рынке труда мы попросили советника генерального директора «СУЭК», члена Общественного совета при Министерстве труда и соцзащиты России Максима Довгялло.

Максим Довгялло. Большой проблемы пока мы не видим. Во-первых, мы прогнозировали, что такое развитие ситуации вполне возможно. Когда принимался закон об увеличении пенсионного возраста, было понятно, что рабочие места, на которые могли выйти молодые люди, будут заняты, соответственно, молодые люди не смогут трудоустроиться.

С другой стороны, мы понимаем, что объективная динамика старения населения, которая есть, не может быть изменена в течение 1-2 лет. Более того, те цифры, которые вы привели, говорят нам о том, что продолжается рост производительности труда. С одной стороны, у нас не растёт количество людей, которые имеют возможность работать. С другой стороны, у нас не растёт безработица большими темпами.

М. Довгялло. Фото: www.globallookpress.com

Юрий Пронько. Вы делаете вывод, что повышается производительность труда, что не может не радовать.

М.Д. Безусловно. Находясь в условиях жесточайшей конкуренции, в первую очередь на внешних рынках, российские компании вынуждены наращивать производительность труда, что, естественно, требует сокращения потребностей в персонале. С другой стороны, мы видим, что небольшой рост безработицы, который наблюдается, даже на этом фоне демпфируется тем, что у нас идёт старение населения. И этот рост всё-таки обусловлен тем, что в рамках пенсионной реформы у нас значительная часть молодого поколения оказалась нетрудоустроенной.

Ю.П. Кстати, о пенсионной реформе. ПФР проанализировал демографическую ситуацию в стране и сопоставил эти данные с размером отчислений, поступающих в фонд. Оказалось, что ежегодно Пенсионный фонд недополучает порядка 4 трлн рублей из-за 24 млн граждан, утаивших свои доходы от государства.

Инфографика: Телеканал «Царьград»

Эксперты отмечают, что в России наблюдается процесс массового перехода либо в самозанятые, либо в «серую» зону. И данный факт не удивляет, учитывая рост налогов и обязательных платежей.

Максим, я хочу понять с вашей помощью, насколько эти данные корректны? Ну как можно было потерять 24 млн соотечественников? Я помню, Голодец ещё в том правительстве, будучи вице-премьером по соцвопросам, теряла десятки миллионов российских граждан. Теперь ПФР даже цифру потерь обозначил, дескать, скрывают доходы российские граждане. Хотя тот же Росстат нам докладывает о продолжающемся падении благосостояния соотечественников.

М.Д. Здесь нет противоречий. Во-первых, люди, которые не платят взносы в Пенсионный фонд, как правило, имеют не очень большую заработную плату. Значительная часть этих людей занята в «сером» или «чёрном» сегменте экономики, который работает с наличностью. Вы правы, что первой эту проблему подняла госпожа Голодец, когда говорила о необходимости выведения этих людей в «белую» зону для того, чтобы решать проблемы с пенсионным обеспечением тех людей, которые сегодня имеют право на пенсию. Но это требует значительных усилий со стороны как правоохранительных органов, так и органов, которые должны наблюдать за социально-трудовыми отношениями. Это подразделения региональных администраций, Рострудинспекция.

Ю.П. То есть вы предлагаете достаточно силовой вариант решения этого вопроса?

М.Д. А другого не существует! Представьте себе, 24 млн человек (цифра, кстати, очень близка к реалиям), которые сегодня всё, что зарабатывают, получают на руки. Они ничего не отдают государству. Они не выполняют своих функций как граждане. Вы приходите к ним и говорите: давайте вы начнёте что-то вкладывать в общую копилку для того, чтобы люди, которые не могут сами себя обеспечить, имели такую возможность. Люди, которые думают об интересах общества, наверное, отреагируют положительно. Но они уже отреагировали. Мы видим, что более 50 млн человек так и делают.

Ю.П. Но 24 млн, т.е. треть всего населения, согласитесь, очень серьёзная цифра!

М.Д. Да, это серьёзная цифра. Но с ней должны работать именно правоохранительные органы и система принуждения. Ни одна экономика мира не могла заставить значительные массы населения добровольно отдавать свои деньги.

Ю.П. А, может быть, не трогать их? Ну, пусть они жирком обрастут. 2/3 населения сводят концы с концами. Волосы шевелятся от нищеты, бедности и той пропасти, в которую попала наша экономика и, собственно, граждане. Я понимаю, что большинство живёт более-менее сносно. Хотя, судя по динамике потребкредитования, которым уже обеспокоен ЦБ, понимая, что это может вызвать новый кризис, ясно, что они берут кредиты для того чтобы, простите, штаны поддержать, а не роскошествовать.

Может быть, ввести двух-трехлетний мораторий на их возвращение, что называется, из «серой» зоны? 4 трлн, согласен, это много. Но у нас даже в резервах ФНБ сумма уже сейчас больше. Я уже молчу про золотовалютные резервы государства. Или приспичило прямо сейчас выводить их в «белую»?

М.Д. Проблема имеет две плоскости. Все эти люди, которые сегодня не платят в бюджет государства деньги на свою будущую пенсию, по достижении пенсионного возраста придут за ней.

Ю.П. А знаете, что говорят люди? «Я не рассчитываю на вашу пенсию. Вы нас дурили неоднократно. Вспомните, сколько этих пенсионных реформ вы проводили. То вы вводили пенсионные баллы, которые… (не могу произнести, как их народ величает), то накопительную часть, то повысили пенсионный возраст», и так далее. Есть проблема недоверия. Я согласен фактологически, что люди, которые рассчитывают или предполагают получать государственную пенсию, должны участвовать в этой программе. Но встречные аргументы тоже весьма серьёзные.

Фото: www.globallookpress.com

М.Д. Безусловно. Для того чтобы население с доверием относилось к таким шагам, необходимо, чтобы была представлена стройная система. Чтобы мы понимали, куда идём. И чтобы каждый человек без помощи высокооплачиваемого консультанта мог понять, что вот сегодня он получает такую зарплату, столько платит в общий консолидированный бюджет, через определённое количество лет будет иметь вот такую пенсию. К сожалению, то, что правила игры постоянно меняются, такого доверия не формирует.

С другой стороны, даже если эти люди говорят, что они не верят в систему, всё равно, поскольку в нашем законодательстве прописано их право на получение пенсии, достигнув пенсионного возраста, они придут за этими деньгами. Может быть, это будут другие деньги по сравнению с тем, что сейчас, в реальном выражении. Но они всё равно придут. И этот резерв государство должно формировать уже сегодня.

Почему я и говорю, что это системная проблема, которую без участия населения решить невозможно. Нужно принять какую-то программу, провести её широкое обсуждение. Для того чтобы все понимали, почему мы предлагаем то или иное решение. И двигаться в этом направлении.

Вторая проблема. Вы говорите, давайте дадим мораторий на два-три года. А что изменится системно для этих людей?

Ю.П. Ну, я рассчитываю на обещания господ Силуанова и Орешкина. Они нас потчуют тем, что скоро выведут экономику на уровень выше среднемирового. Я же к взрослым людям апеллирую, когда говорю: участвуйте в пенсионной программе. И так же апеллирую к взрослым людям, которые находятся в правительстве. Правда, ведут они себя как безответственные дети.

Моё предложение исходит из того, что эти взрослые люди, сидящие на высоких постах, говорят о том, что к 2024 году или даже раньше они экономику выведут, благодаря бизнесу, обществу, каждому из нас, на темпы выше среднемировых. Поэтому я и предлагаю: давайте введём мораторий и не будем заставлять людей принудительно выходить из «тени».

М. Орешкин и А. Силуанов. Фото: Станислав Красильников/ТАСС 

М.Д. С точки зрения логики и морали, брать деньги с нищего человека не совсем хорошо, его нужно поддерживать. С другой стороны, давайте посмотрим на проблему системно. Даже если у нас возникнет рост экономики, люди, которые работают в «серых» или «чёрных» сегментах, которые вообще не платят ничего в виде взносов на жизнь общества, вряд ли сильно поменяются. Рассчитывать на то, что они через 3-5 лет будут интегрированы в новую экономику, можно с очень большим сомнением. Скорее всего, они останутся в тех же сегментах рынка, поскольку они не приобретают новых инновационных знаний.

Проблема номер два: у нас продолжается повышение производительности труда и одновременно с этим старение населения. В этой ситуации через 3-4 года тот баланс, который есть сейчас, сместится в сторону увеличения числа людей, имеющих право на социальную пенсию, на пенсию по старости и так далее. То есть количество людей, которые должны финансировать выплаты этим социально незащищённым гражданам, уменьшится. И в этой конфигурации проблема наполняемости Пенсионного фонда никуда не денется, даже если вырастет экономика.

Ю.П. Она может даже усугубиться.

М.Д. Как наполнить его деньгами? Либо поднять налоги на бизнес, который, мы предполагаем, начнёт нормально работать к 2024 году. Но тогда мы его выведем из конкурентной в неконкурентную зону. Мы его просто потеряем. В этой конфигурации единственный механизм, который должен заработать, – это механизм, когда все, кто имеют претензии в перспективе на помощь от государства в виде пенсий или в виде социального пособия, должны участвовать в формировании базы.

Надо изменить систему, в которой добросовестные люди и компании оплачивают взносы за недобросовестных, тем самым создавать условия, чтобы они могли развиваться. И второе: сделать прозрачную программу, которая бы позволяла каждому из нас понимать, что, в зависимости от той суммы, которую ты вносишь, ты и будешь получать от государства компенсацию, когда тебе это понадобится. Без этого система, к сожалению, не работает. Но последнего мы как раз и не наблюдаем.