"Тело мое ищите в Днепре": карателя с Украины арестовали в глубинке Челябинской области

На московском полигоне "Коммунарка" его расстреляли 26 февраля 1940 года. Приговор озвучили в тот же день, и, не дав опомниться, повели к стенке. "Конвейер", действовавший по принципу "от ареста до расстрела" зажевал и его жизнь. До сих пор Александр Успенский, высокопоставленный сотрудник ОГПУ-НКВД СССР, комиссар государственной безопасности 3-го ранга, заместитель начальника УНКВД Московской области, начальник УНКВД Оренбургской области, нарком внутренних дел Украинской ССР, не реабилитирован.

Человек патологической жестокости

Современники вспоминают о нем как о человеке патологической жестокости, он был карателем. Как начальник Управления НКВД по Оренбургской области входил в состав особой тройки НКВД СССР, фраза "приговорить к расстрелу" была единственной в документах арестованных, которые к нему попадали. Он активно вел так называемое "кулацкое дело", фигурантами которого были 15 тысяч человек, занимался "чисткой" партийного аппарата на Украине.

Успенский скрывался по липовым документам. Фото: соцсети.

Работавший под началом кровавого маньяка Николая Ежова, генерального комиссара госбезопасности, "врагов народа", он видел повсюду и строил карьеру на крови. Ежов было одним из главных организаторов массовых репрессий 1937-1938 годов, вошедших в историю России как Большой террор. В 1937 году он возглавлял НКВД. Через два года, в 1939м, был арестован, спустя год расстрелян. В страшенном периоде истории была поставлена точка, полетели головы и сподвижников Ежова. В том числе, Успенского.

Своего подчиненного Ежов пытался предупредить: звоночки по прекращению их разгула пошли с осени 1938 года. Первым заместителем Ежова стал Лаврентий Берия, развернувший бешеную активность: постов лишались все, на ком лежала кровь жертв ежовщины.

В августе 1938 года на госдаче Ежов сказал Успенскому: "Нужно прятать концы в воду. Нужно в ускоренном порядке закончить все следственные дела, чтобы нельзя было разобраться". Им было ясно, что массовые операции НКВД шли к завершению, что будут искать виновных в "перегибах. Потом Ежов запил, топя в водке животный страх. 14 ноября 1938 года генеральный комиссар госбезопасности позвонил Успенскому и поверг в глубокое раздумье и тревогу. Если вокруг идут аресты, фраза "Тебя вызывают в Москву, дела твои будут разбирать" говорит обо всем. В конце разговора Ежов намекнул: "А вообще, ты сам посмотри, куда ехать…".

Театральщина и побег

К побегу Успенский подготовился, как ему казалось, тщательно. Стреляться он не собирался. Планировал имитировать самоубийство и скрыться: страна большая, тихий уголок найти можно. Товарищам по партии оставил записку: "Тело мое ищите в Днепре". Вечером 14 ноября 1938 года вышел из дома и пропал.

Фото: соцсети.

Но в театральщину Успенского Берия не поверил. Приказал усилить охрану госграниц и искать исчезнувшего. Понимал, что Успенский не будет метаться по стране с настоящим паспортом, тем более, что изготовить документ в НКВД было можно. Так оно и вышло.

Стал Александр Ивановоч Успенсий Шмашковским Иваном Лаврентьевичем. Неприметный мужичок в гражданском, фибровый чемоданчик в руках. Сколько их таких колесило по СССР, устраивалось на большие стройки Союза: ищи-свищи!

Узнав об исчезновении наркома внутренних дел Украины, Сталин пришел в бешенство. Это был третий случай побега, исчезновения, самоубийства, перебежки, как хотите, так и называйте, произошедший с высокпоставленными руководителями народного комиссариата внутренних дел. К японцам сбежал начальник УНКВД по Дальневосточному краю Генрих Люшков. Начальник УККВД по Ленинградской области Михаил Литвин застрелился за два дня до исчезновения Успенского.

Фото: соцсети.

В гневе Сталин пишет Берия:

Т-щу Берия. Нужно поставить чекистам задачу: поймать Успенского во что бы то ни стало. Задета и опозорена честь чекистов, не могут поймать одного мерзавца — Успенского, который на глазах у всех ушёл в подполье и издевается.

Нельзя этого терпеть". 22/XI-38 И. Сталин".

Метался Успенский, как загнанный зверь. Страх гнал его вперед, заставляя пересаживаться из поезда в поезд, менять маршрут. В ночь на 15 ноября 1938 года он сел на Воронежский поезд, сошел в Курске. Помчался в Архангельск, побывал в Калуге и добрался до Москвы. В столице было опасно, и он остановился в Московской области у знакомой, Ларисы Матсон. Муж Ларисы, чекист Генрих Матсон, был расстрелян в июне 1938 года. Успенский и Матсон стали жить как муж и жена и перебрались в Муром. На новом месте Лариса стала заведовать родильным отделением, Успенский выдавал себя за писателя. Но в марте 1939 года гражданский брак развалился: у беглого наркома закончились деньги, Лариса от него ушла.

Золотые прииски и донос

А Успенский снова побежал: колготня прокопченных плацкартных вагонов, грязные заплеванные буфеты на маленьких станциях, ночевки в дешевых общежитиях, милицейские проверки и вечный страх: а ну, обман вскроется? Эх, где вы, преференции депутата Верховного Совета, коим он был избран 12 декабря 1937 года. Не жизнь — прах и пепел.

Стремясь затеряться, Успенский решил податься на Урал, на золотые прииски. 16 апреля 1939 года он оказался на железнодорожном вокзале в маленьком заводском городе Миассе (Челябинская область). Есть версия, что его все-таки узнали и донесли "куда надо". 

Главного карателя Украины арестовали в тот же день. Далее, как по конвейеру, суд, приговор и расстрел. Карьера 37-летнего Успенского закончилась на полигоне 26 февраля 1940 года. Он стал одной из "щепок", которые летят, если лес рубят…

Жену наркома УССР Анну Успенскую, которую он предал и бросил, арестовали через неделю после его исчезновения. В марте 1940 года ее расстреляли. Через много десятков лет реабилитировали. В отличие от мужа, творившего беззакония массовых репрессий.