Страх и вирусы для российской экономики
Зачем кабмин навязывает промышленности и бизнесу ненужные полисы "страхования от киберрисков"
Российское правительство выступило с очередной нестандартной инициативой – ввести в стране обязательное страхование киберрисков. Иными словами, обязать все предприятия страховаться от ущерба, который могут причинить компьютерные вирусы, трояны, программы-вымогатели и другое нехорошее ПО.
Соответствующая норма прописана в правительственной программе «Цифровая экономика», текст которой «утек» в СМИ. Если верить этому документу, полисы информационной безопасности должны стать обязательными уже к 2020 году. Их будет обязан покупать широкий круг предприятий и учреждений – от самых скромных банков до крупных производств.
Курированием проекта займется Сбербанк. При этом правительственные эксперты уже потирают сладострастно ладони, предвкушая, что объем нового рынка страхования составит около 50 миллиардов рублей.
И снова «особый путь»
Для неискушенной в экономических вопросах публики уже заготовлено ведро пафосного информационного мусора: Россия, мол, может стать мировым первопроходцем и лидером в страховании киберрисков. Ведь пока нигде такой практики нет.
В реальности ни о каком первенстве тут речи не идет. Обязательное страхование от киберрисков не практикуется в других странах не оттого, что Соединенные Штаты или, скажем, Китай населены идиотами, а гениальные Дмитрий Медведев и Герман Греф придумали новый прорывной стартап. Просто компании, для которых информация является жизненно важным ресурсом, умеют обеспечить защиту и резервное хранение данных без всяких полисов. А остальные легко переносят и вирусные атаки, и проделки хакеров.
Те, кому защита данных представляется проблематичной, а убытки – существенными, страхуются в добровольном порядке. Почти 100% таких страховок приходится на долю США.
На данный момент не известно ни одного случая разорения банка, краха машиностроительной, телекоммуникационной, фармацевтической или любой другой компании, которую бы довел до банкротства компьютерный вирус. Да, ущерб от хакерских атак временами бывает серьезным, но опять же – не идет ни в какое сравнение с убытками от стихийных бедствий, безответственных финансовых и политических решений или международных конфликтов.
Фото: www.globallookpress.com
Даже если гипотетически допустить, что одна из киберугроз приведет к масштабной катастрофе, вроде взрыва реактора на атомной станции – неужели страховка от Сбербанка позволит нивелировать последствия или покроет ущерб от инцидента?
Ответ на этот вопрос однозначно дала история с аварией на японской АЭС «Фукусима» в 2011 году. Станция была застрахована. Но причины ЧП – мощное землетрясение и спровоцированное им цунами – не признали страховым случаем. Вся ответственность за катастрофу была возложена на компанию-оператора TEPCO, которая после катастрофы была национализирована. Угадайте, кто в конечном счете заплатил за экономию на системах безопасности АЭС? Правильно: японские налогоплательщики.
Не менее очевидно и то, что ни один из российских страховщиков просто не потянет выплаты компенсаций по мало-мальски крупным ЧП. Достаточно взглянуть, с какой скоростью ЦБ отзывает у них лицензии.
Друзьям – все, остальным – страхование
Зачем же правительство стремится навязать российской промышленности и бизнесу заведомо бесполезные полисы? Видимо, все дело в 50 миллиардах, которые кабмин и околоправительственные круги рассчитывают прибрать к рукам.
Грабеж реального сектора экономики всегда плох, однако в том варианте, что предложен «Цифровой экономикой», он плох вдвойне.
23 октября Царьград разбирал текущую ситуацию в экономике с академиком Сергеем Глазьевым. Очень советуем посмотреть эту программу. Часть беседы как раз касалась особенностей работы Сбербанка.
Как отметил Глазьев, в отличие от большинства зарубежных банков, контора Грефа не занимается превращением сбережений в инвестиции. Проще говоря, Сбербанк не кредитует российскую промышленность, сельское хозяйство и развитие инфраструктуры: собранные в России средства он направляет в основном на покупку зарубежных активов, вкладывает в спекуляции на международных финансовых рынках. А, значит, и миллиарды, которые правительство выжмет из нашей экономики при помощи полисов киберстрахования, не пойдут на нужды страны, а прямиком отправятся на международные биржи.
По сути, кабмин прокладывает еще один канал для выкачивания из РФ финансовых ресурсов. До сих пор, если не брать криминальных схем, капитал утекал по трем основным направлениям: через покупку облигаций американского госдолга, вывод средств иностранными инвесторами и отправку трудовыми мигрантами на родину денег, заработанных в России. После реализации «Цифровой экономики» к ним добавится еще один путь. Россия станет еще усерднее финансировать красивую жизнь западных финансистов, банкиров и их отечественных подельников.
Фото: www.globallookpress.com
Перспективы каменного века
При этом следует понимать, что даже скромные успехи, достигнутые нашей экономикой за 2016-2017 годы, стали результатом жесточайшей эксплуатации населения, а не какой-то осмысленной экономической политики. В прошлом году труд граждан России оценивался вдвое дешевле труда китайцев (средняя зарплата – 413-420 долларов в месяц против 800), и в полтора раза дешевле труда турок. В 2017-м из-за небольшого укрепления курса рубля доходы немного подросли, но по уровню едва догнали страны Восточной Европы.
Теперь же правительство намерено утилизировать это преимущество, раскулачив бизнес под надуманным предлогом и отдав его средства иностранным спекулянтам.
Впрочем, проедать много не придется: даже восстановительный, то есть относительно бодрый рост российской экономики откровенно жалок в сравнении с темпами развития других стран. В октябрьском обзоре мировой экономики МВФ (IMF World Economic Outlook, October 2017) отмечается, что за последние 8 лет мировой ВВП вырос на 30%. В РФ же он увеличился… на 4,3%. Это значит, что в год наша экономика прибавляет максимум пол-процента.
Сравнивать такое «достижение» с китайскими ежегодными 6-7% не поднимается рука. Почти не верится, но – сравнимые с КНР показатели демонстрируют также экономики Узбекистана, Афганистана, Индии, Зимбабве, Руанды и Лаоса.
Темпы развития США и западноевропейских стран более скромны, но это связано с тем, что они уже занимают господствующие позиции в ряде отраслей, и им объективно расти намного трудней. Для России же имеющаяся тенденция означает фактическую деградацию и потерю позиций по отношению не только к развитым странам, но и к государствам-аутсайдерам.
Придумывать в этих условиях новые предлоги для осушения нашей экономики могут лишь те, кто твердо решил: для них Россия – страна временного пребывания, и надолго они здесь не задержатся.