Сказка о Буратино - притча о блудном сыне
Протоиерей Андрей Ткачев о евангельских сюжетах в детских сказках
Сегодня я бы хотел поговорить о простой и всем известной сказке Алексея Толстого «Приключения Буратино, или Золотой ключик». Дело в том, что академик Дмитрий Лихачев когда-то в одной из своих работ, говоря об известной притче из Евангелия от Луки, о притче о блудном сыне, сказал, что притча эта является матрицей всей древнерусской литературы. Там заложено всё, что нужно русскому книжнику. Это уход от Бога, по безумию, по страстям... Потом, это скорбная жизнь вдали от Бога. Потом возвращение обратно. Потом удивительная милость принимающего тебя обратно родителя. Потом непонимание старшего брата. Это такие архетипические вещи, которые заложены в историю человечества, просвещенного верой, и отображаются неизбежно на его письменности.
Этот сюжет есть во многих произведениях. Предлагаю сегодня найти вам этот сюжет в сказке о золотом ключике, или в приключениях Буратино. Ибо это есть не что иное, как притча о блудном сыне, данная средствами сказки.
Буратино – это человек. Папа Карло – это, в общем-то, сотворивший этого человека. В сказке Карло – человек, а Буратино – кукла. Но мы повысим их на градус, и сделаем Буратино человеком. Неблагодарным человеком. Творением, сделанным из ничтожного материала.
Из любви, а не для забавы, сделал Карло это существо, которое тут же начало вести себя как-то хамски. Обидело сверчка, начало ругаться, лезть носом своим длинным, куда не надо. В общем, повело себя нехорошо. Потом выход из дома, бегство, и длинное блуждание домой. Потому что притча о блудном сыне – это возвращение домой.
Это тема всей литературы, может быть, начиная еще с «Одиссеи» Гомера, когда Одиссей возвращается домой. Он претерпевает кучу разных сложностей и попадает домой. А там женихов куча, и непонятно, что будет дальше. Вот это цель – вернуться домой. То есть, куда ты идешь, кого ты ищешь. Ты возвращаешься к себе, уже измененный. Ты проходишь какой-то длинный путь, возвращаешься и приходишь туда, откуда вышел. Но приходишь с покаянием, приходишь к отцовским коленям, приходишь к этому очагу. Собственно, сокровище, оказывается, было всегда рядом. Была «золотая дверца», завешанная тряпкой. Только нужно было найти ключик от нее. Ради этого ты ходил, ходил, ходил. И вот, собственно, россыпь золотых идей. Сокровище рядом. Но ты его не заметишь, пока не потеряешь его, и не выйдешь из отеческого дома. И не пройдешь очень длинный путь, полный опасностей и неприятностей. И вернешься с покаянием, и уже вразумленный, обретший друзей. И откроешь ту дверцу, возле которой ты спал, прикасаясь к ней своей макушкой. Это притча о блудном сыне. И это же сказка о Буратино.
Потому она так смотрится (в экранизации), потому так читается. Потому так сказка была глубоко и тонко снята. Потому что там есть, что снимать. Там много именно евангельской глубины. Искать следы Евангелия в жизни, в искусстве, в литературе, в отношениях – это, конечно, увлекательнейшее и захватывающее занятие. И я буду очень рад, если вы согласитесь со мной, что в данном случае сказка о золотом ключике и приключениях Буратино – это всего-навсего пересказ притчи Господней о блудном сыне, только на материале выдуманных персонажей, на материале сказки. И таких примеров в литературной жизни очень и очень много.
А иначе и быть не может.