Протоиерей Андрей Ткачёв: Вернуть человека к книге

Мне кажется, что православной книгой является всякая книга, прошедшая отсев временем и вошедшая в то, что мы называем классикой. Но можно ли называть православной книгой, к примеру, произведения Тургенева? Казалось бы, с формальной точки зрения — нет, потому что Тургенев был человеком нецерковным, который не мог кадило от паникадила отличить, причём в буквальном смысле слова. У него можно найти такой ляп, как "еле живой дьячок вышел из кухни, с трудом раздувая ладан в старом медном паникадиле". То есть он был человеком, совершенно необразованным в этом вопросе. Но тем не менее существуют тургеневские девушки. Хорошо ли это? Для современного человека — очень хорошо, потому что образ женщины был выписан по-христиански, очень красиво и созидательно.

Точно так же, не говоря уже о Достоевском, можно говорить и о Гоголе, и о Чехове, и о многих других писателях, которые прошли "сито времени", вошли в нашу классику. Более того, я робко смею полагать, что тот же Сэлинджер или Брэдбери, которые, с формальной точки зрения, не православные писатели, написали вещи, заставляющие остановиться, подумать и взглянуть на банальности свежим взглядом. А ведь именно это и нужно православному человеку.

Поэтому я считаю, что в широком смысле слова православная литература — это не только книги о Православии, не только житийная агиография, не церковно-историческая литература, не воспоминания о старцах или книжки, написанные священниками или мирянами о Церкви. Если брать шире, то это любая настоящая литература. Такая, как та, которую Томас Манн назвал "святой русской литературой".

Святейший Патриарх Кирилл и протоиерей Андрей Ткачёв на награждении лауреатов и номинантов Патриаршей литературной премии 2016 года. Фото: www.patriarchia.ru

Мы помним, что греческие святые отцы нашей Церкви учились на античности. То есть читали не только Священное Писание, не только Моисея и Давида, Павла и Петра, но и Гомера, и античных философов. И даже когда Юлиан Отступник пришел к власти, то он с гневом запретил христианам заниматься словесностью, античной словесностью, языческой словесностью. Поскольку считал, что христиане должны изучать только Писание своих рыбаков и плотников, но никак не должны читать Гесиода или, скажем, Демокрита. То есть он пытался присвоить античность исключительно языческому миру. А святитель Григорий Богослов целое Слово написал на эту тему. Он говорил, что всё, что написано правильно, всё, что написано красиво, принадлежит всем. То есть христианам принадлежат Гомер и Гесиод точно так же, как и эллинам, не верующим во Христа.

Что же касается празднующегося 14 марта Дня православной книги, то, конечно, хочется всеми мерами и способами, всеми силами и средствами возбуждать в людях желание читать. Чтобы мы вновь, как в советские времена, видели в метро людей, которые не играют в тетрис на гаджете, не решают кроссворд или судоку, но сидят с книжкой, лучше всего в печатном варианте, и читают что-нибудь серьёзное, что-нибудь, касающееся души. Поэтому наша главная задача, задача христианская — вернуть человек к книге, а через неё — и к Книге книг.