Первая мировая война как результат дехристианизации Европы

Ещё сказал Евреям славный Господь наш: Как вы можете веровать в Евангелие, если принимаете славу друг от друга, а славы, которая едино от Бога, не ищете. Очень подходит к еретическим богословам…Каковы последствия такого еретического преклонения перед миром? Опустошительные, с точки зрения Евангелия. Опустошительные для жизни еретических народов, как индивидуальной, так и социальной. Опустошительные для веры, для культуры, экономики, политики, морали и для брака – для всего. Ведь наше отношение ко Христу, Вестнику Радости, определяет математически точно все другие отношения в этом мире

Святитель Николай Сербский [1]. 

Наблюдая за Первой мировой войной, Николай Сербский констатирует, что никаких признаков того, что война в Европе носит религиозный, межконфессиональный характер, нет: «Сегодня почти все вероисповедания участвуют в политике той или другой из воюющих сторон. Отрадно, что вся англиканская и почти вся православная Церковь находится на стороне Антанты… нельзя сказать, что это война протестантов с католиками, либо епископалов с пресвитерианами, либо даже христиан с магометанами (ведь по обе стороны фронта есть и христиане, и мусульмане). Нет, этого мы не смеем утверждать, ибо не война это одной Церкви или религии против другой, а война патриотизма против патриотизма, патриотизма против империализма и империализма против империализма…Ни одна Церковь не воспротивилась позиции своего правительства. Церкви попросту согласились с позицией своих правительств. Судя по всему, у них и нет собственной точки зрения на сию мировую войну. Словно она вспыхнула впервые и внезапно, как нечто новое в истории»[2].

А ведь подобные войны были уже на европейском континенте. Взять те же наполеоновские или Франко-прусскую войну 1870-1871 годов. У церковных иерархов не оказалось своей точки зрения на мировую войну, поскольку они привыкли придерживаться комфортной для них позиции: «Церковь всегда вне политики».

А будущий святитель делает еще более жесткий вывод: европейская Церковь оказывается вне христианства: «Как смотрит Церковь на текущую войну? Ведь только Церкви известна ее загадка. Нынешняя война – плод дехристианизации Европы и дехристианизации европейской Церкви (курсив мой – В.К.). Церковь лишь осознает этот сговор и покорно безмолвствует. Нет у нее дерзновения кого-то обвинять, нет и мужества возложить вину на себя».

Дух Христов уходит из Европы – констатирует святитель. Истинная христианская ревность подменяется мелочными церковными спорами о церковных ритуалах. «Современная Церковь, - отмечает святитель, - нарочито осмотрительна, когда речь идет об органах ее внешнего устройства, но она совсем не следит за своим духом».

По мнению Николая Сербского, это очень напоминает фарисейство, которое Спаситель обличал в течение всего времени своего земного служения[3]. Этот дух фарисейства обличали и апостолы. Николай Сербский говорит: «Если святой апостол Павел появился среди нас, то высмеял бы наши мелочные споры и несогласия относительно церковного устройства и внешнего выражения христианства. Он спросил бы нас: «Что случилось с тем христианским духом, который я проповедал? Где дух, отвергший узкий еврейский национализм и римский империализм? Присутствует ли еще дух христианской любви, потрясавший весь мир и осуществивший величайшую революцию в истории?» Я думаю, что у него вдоволь было бы оснований адресовать каждой церкви и каждому из нас следующие слова: Если же кто Духа Христова не имеет, тот и не Его [тот не Христов]. Мы должны вернуться к единственному источнику христианской силы и величия – к духу Христову…»

Фото: www.globallookpress.com

Дух Христов испаряется в Европе, поскольку правда каждодневно смешивается с кривдой, свет – с тьмой, христианство – с язычеством. В бочку с некогда прекрасным вином христианства влили разные помои, и образовалась отвратительная смесь, которую по-прежнему выдают за хорошее вино. Если бы первые апостолы были склонны к такому смешению, то их приняли бы за своих и их не преследовали бы ни римские власти, ни иудейские начальники: «Ареопаг с Акрополем не изумлялись бы так сильно, если бы святой апостол Павел проповедовал бы им такое модернизированное европейское христианство – христианство со сложной и странной примесью разнородных духов, для которого характерны сделки с небом и с адом, с государством, с плутократией, с национализмом, с империализмом, с войной и дипломатией, со светской философией и наукой, с безбожными парламентами, с региональным шовинизмом, с бюрократией и т.д. и т.п.».

В этой связи на память приходят слова апостола Павла: «Какое согласие между Христом и Велиаром? Или какое соучастие верного с неверным? Какая совместность храма Божия с идолами?» (2 Кор. 6:15)[4].

Первая мировая война высветила многие несуразности политики автоматического следования Церкви данной страны ее светским властям.

Во-первых, Церкви противоборствующих сторон возносят молитвы о победе к одному и тому же Богу. Николай Сербский говорит: «Так получилось, что Церкви в Австрии и Сербии молились одному и тому же Богу, но одна против другой… Церковь в Германии противостояла Церкви в России… Церкви Германии и России молились одному и тому же Богу о погибели друг друга. Церкви Франции, Англии, Бельгии и Италии вполне признавали справедливость решений своих правительств в части ведения войны этими странами против других стран». В последнем случае вроде бы речь идет о Церквях стран, находящихся в одном военном лагере (исключение составляла Италия, которая пыталась лавировать между двумя лагерями). Но у упомянутых стран Церкви не проявляли единства, их молитвенные обращения к Богу напоминали какофонию: «Так, в прошедшие три года Небесному Отцу были воссылаемы самые противоречивые молитвы…»

Во-вторых, если предположить, что позиция Церквей (по вопросам войны и вообще политическим вопросам) воспроизводит позицию светских властей по той причине, что последняя является истинно христианской, тогда возникает весьма интересная ситуация: на свет рождается большое количество христианских «истин», которые отрицают друг друга.

Святитель рассуждает на эту тему: «Следовательно, если немецкая политика верна, то права и германская Церковь. И, наоборот, если российская политика справедлива, то и Русская Церковь права, а Церковь германская заблуждается. Точно также если сербский патриотизм, диктующий сербскую политику, оправдан, то справедливо и решение сербской Церкви; а если оправдан австро-германский империализм, то и австро-германские Церкви правы, а Церковь в Сербии ошибается. Естественно эту логику можно прилагать и к остальным воюющим государствам и Церквам».

Фото: www.globallookpress.com

Итак, теплохладность Церкви стала причиной того, что Европу удалось втянуть в Первую мировую войну, которую совершенно справедливо называли «империалистической», и что эта мировая бойня растянулась почти на четыре с половиной года. Число жертв этой бойни астрономическое: погибших на полях сражений – более 10 миллионов, раненых – 18 миллионов, потери среди гражданского населения – почти 11,5 миллионов человек[5]. Будь Церковь не в состоянии «каменного века», а в состоянии «железного» или «золотого» века, до мировой бойни дело бы не дошло. Истинные, горящие верой христиане и церковные иерархи ценой своих жизней сумели бы остановить распространение духа воинствующего «патриотизма» (читай: национализма) и «империализма». Но, увы, таких горящих верой, живых христиан на европейском «кладбище» уже почти не было.

Позицию неприятия ложного патриотизма занимали и некоторые трезвые представители Русской Православной Церкви. Но все это было до 1 августа 1914 года. После этого Русской Церкви уже пришлось полностью и, безусловно, поддержать лозунг правительства «Война до победного конца». Кстати, в годы войны большевики, справедливо определившие ее как «империалистическую», провозгласили лозунг поражения своего правительства в войне. То есть лозунг прямо противоположный «патриотизму» и «империализму». У нашей Церкви, которая отчасти уже была заражена идеями революции, хватило благоразумия не поддаться на такие призывы.

Святитель приходит к выводу, что соглашательская политика европейских Церквей в начале ХХ века не только сделала возможной мировую войну, но фактически уничтожала и христианство.

Вот его жесткие слова: «Следствием такой «правды» (одобрение церквями военной политики своих государств - В.К.) было развязывание войны, то есть непослушание и отвержение всех десяти Божиих заповедей, не говоря уже о Новом Завете, правда которого словно осуждена Церковью как неправда. Носясь и спотыкаясь с идеями крайнего патриотизма и империализма, Церкви не стеснялись даже проповедовать войну как явление оправданное и как орудие правды».

Святитель приводит пример такой проповеди: «Придворный капеллан кайзера, проповедуя в берлинском кафедральном соборе, после того как союзники отвергли предложение о начале мирных переговоров, заявил: «Мы обращались к нашим врагам (читай – к врагам германского империализма), но они не захотели даже прислушиваться к нашим словам; а теперь пусть говорят наши пушки, пока мы не заставим их послушать нас».

И пушки заговорили. Но германскую Церковь никто не захотел слушать не в ходе войны, не после ее окончания в ноябре 1918 года. А те страдания, которые европейцы претерпели во время этой войны, по мнению святителя, отнюдь не означают, что Бог оставил их.

Вот какова духовная трактовка мировой войны Николаем Сербским: «Нынешние страдания европейских народов ясно демонстрируют всему миру, что власть и господство над нашей планетой не принадлежит ни одному смертному властелину; нет, это собственность Небесного Царя, Царя царей, Господа Иисуса Христа». 

[1] «Любостыньский стослов. Соборность Православной веры и Церкви».   

[2] Здесь и далее цитаты относятся к работе Николая Сербского «Война и Библия»

[3] См.: В.Ю. Катасонов. Философия и христианство. – М.: Институт русской цивилизации, 2017 // «Ветхозаветные книжники и философствующая интеллигенция» (с. 389-418).

[4] Упоминаемый апостолом Велиар (Белиал, Велиал, Агриэль) - библейское антропоморфное демоническое существо. Имя Велиара происходит от ивр. ‏בליעל‏‎ (велийяар) - «бесполезный». Выступает в роли обольстителя человека, провоцирующего его на преступление. Этот демон свиреп и лицемерен, но обычно является в прекрасном облике. Древние иудеи отводили Велиару второе место после Люцифера в иерархии злых духов.

[5] «Людские потери стран-участниц Первой мировой войны»

Читайте также:

Церковь и войны

О "патриотизме" и "империализме"