Оборона ведёт к поражению: СВО продлится ещё шесть лет?

Минувшие дни были тревожными: враг бил по русскому Запорожью, поражая Бердянск, Токмак и Васильевку. Британскими ракетами, которые до этого прилетали в Луганск. Ударил по Горловке, зашёл в Белгородскую область.

Динамика развития Специальной военной операции не даёт расслабиться – за полтора года мы очистили от необандеровцев четверть территории Украины. Но с осени прошлого года, не считая локальных успехов в Бахмуте и Соледаре, по сути, увязли в позиционной борьбе и лобовых штурмах Марьинки и Авдеевки, откуда по-прежнему бьют по Донецку.

Многие задают вопрос: когда же придёт желанная Победа?

Этот конфликт очень надолго. Это всё на десятилетия, наверное. Это новая реальность. Пока там такая власть, будет, скажем, три года перемирия, два года конфликта, и снова всё повторится. Нужно уничтожить саму природу нацистской власти в Киеве,

– заявил во время своего визита во Вьетнам в ходе встречи с журналистами заместитель председателя Совета безопасности России Дмитрий Медведев.

Положительные итоги

На эту тему Царьград поговорил с первым министром госбезопасности ДНР Андреем Пинчуком.

– Уже можно подводить какие-либо итоги СВО и есть ли среди них положительные?

– Положительные итоги, конечно, есть: мы теперь контролируем определённую часть территорий, которые имеют для нас стратегический характер. Это снабжение Крыма, это сухопутный коридор, это территории с преимущественно прорусским населением. Также прошла определённая ревизия внутреннего состояния России, что, может быть, ещё более ценно – ревизия её элит и общества на предмет их соответствия реальности, а не телевизионным лозунгам.

Но положительные итоги нужно оценивать в балансе с отрицательными. Последние тоже, несомненно, есть, и не нужно засовывать голову в песок.

– Как вам расчёт: если мы за полтора года взяли 20% Украины, то при такой динамике мы демилитаризируем и денацифицируем её полностью только через шесть лет?

– Контроль над пространствами является условием Победы. У нас сейчас обстреливают Белгородскую область, потому что ранее мы оставили граничащие с ней территории Украины. И когда говорят, что мы воюем не за территории, люди не понимают, о чём говорят. Мы оставили пространство, теперь его контролирует враг. Ещё и население, которое там проживает (а это дополнительный мобилизационный ресурс в несколько миллионов человек), находилось под нашим контролем, а теперь уже нет. Также они получили доступ к природным, промышленным ресурсам и так далее.

– Ещё говорят: нам надо убить миллион человек, и тогда через шесть лет мы победим.

– Но за эти шесть лет подрастёт новое поколение – те, кому сейчас 12 лет. Это возобновляемый ресурс. Люди выйдут из тюрем, госпиталей, приедут из-за рубежа. А вот если мы зашли в область, где проживают три миллиона человек, мы лишили противника возможности использовать эту территорию, эти промышленные ресурсы и сами три миллиона человек как возобновляемый мобилизационный ресурс. Надо понять, что если мы хотим добиться реального политического эффекта, то должны просто идти вперёд и брать под контроль эти земли.

– Ещё есть проблемы со снабжением, управлением, связью…

– Армейские проблемы являются калькой проблем более высокого плана – экономики, промышленности, народного хозяйства, состояния элит. Армия просто не могла находиться в каком-то ином состоянии, потому что в противном случае она бы вступала в конфликт со всей остальной системой. И когда речь идёт о том, что надо что-то исправлять в армии, это означает, что нужно исправлять системные процессы в России в целом.

Это главный вывод, который нужно сделать обществу и элитам. Потому как если у тебя есть повозка с погнутыми "восьмёрками" колесами, то ты на ней доедешь куда угодно, но только не до цели. Потому колёса нужно либо выровнять либо заменить. Обстановка на фронте, повторюсь, лишь производная от государственных проблем.

– Хорошо, какие шаги следует предпринять, чтобы оздоровить наше общество: полностью перевести экономику и всё общество на военные рельсы?

– С точки зрения достижения победы в войне – да. Но у нас, как всегда, всё гораздо сложнее. Простой пример: не хватает снарядов. Казалось бы, нужно выпускать их больше, но это невозможно, поскольку недостаточно артиллерийских порохов. А их не хватает потому, что в современной России не развито или вовсе убито хлопковое дело. А артиллерийский порох делается из хлопка.

Андрей Пинчук. Фото: Царьград

– Наверное, ещё нет достаточного количества станков, на которых можно делать эти снаряды?

– И это тоже. Но если даже вы решите эти задачи, у вас нет достаточного количества кадров для оборонных заводов: хороший слесарь или столяр сейчас – большая ценность, мы производим менеджеров. Поэтому надо изменить сельское хозяйство, систему образования, машиностроительную отрасль. Но даже когда вы и это сделаете, всё это не даст нужного результата, потому что промышленность обеспечивает финансовый сектор – это кассовые разрывы, длинные налоги и длинные кредиты на запуск новых производств.

– То есть следующим этапом нам нужно менять финансовую систему?

– Да, но чтобы это сделать, нужно изменить подход к кадровой системе на общегосударственном уровне. И вот я представляю Путина, который понимает, что вся эта цепочка локальных изменений, перевода на военные рельсы возможна только в том случае, если снести всю существующую систему и построить другую. Без каких-либо гарантий, что получится.

– Путин постоянно говорит, что "времени на раскачку у нас нет". Идёт война.

– Нам с вами для начала нужно сформулировать проблемы. Конечные решения примет только один человек. И все хорошо знают, как его зовут. Те, кто сейчас формирует элитарные слои в России, на сто процентов заинтересованы, чтобы таких изменений не было. Потому что эти изменения их бескомпромиссно снесут. Всех наших олигархов, политиканов и околоинформационную сферу.

Что делать?

Андрей Пинчук назвал конкретные действия, которые нужно сейчас предпринять:

• изменение экономического уклада и перевода его на планово-хозяйственную деятельность;
• восстановление Госплана, направленное на переформатирование и частичную национализацию промышленности, на изменение финансово-экономической модели;
• отказ Центрального банка от монетарной политики;
• перестройка кадровой политики – уход от формирования бесправного управленческого персонала, имитирующего деятельность, главным качеством которого является отсутствие инициативы. Передача этой инициативы на уровень непосредственных руководителей, отказ от военной и гражданской централизации.

Кто управляет боем?

– Вернёмся к Вооружённым силам России.

– У нас вся военная структура управления оказалась выхолощенной и полностью лишённой инициативы на местах на уровне командиров – в отличие от, допустим, тех же войск НАТО. Потому и создан Комитет начальников штабов, потому что все функции по управлению боем – оперативному, тактическому и местами стратегическому – переданы непосредственным командирам.

У нас же всё замкнуто на Генштаб, и самое страшное преступление, которое может совершить командир, – это проявить инициативу. Поэтому чтобы не брать на себя ответственность, дабы тебя не посадили, бойцы иногда бегут. И ровно такая же ситуация у нас сложилась и в гражданских секторах управления. Отказ от этой логики – главный залог успеха. Но есть очень большие вопросы по поводу того, кто к этому готов.

Перечисленные выше решения – не про СВО толком, а, на самом деле, про кардинальную перестройку (не путать с горбачёвской) России, которая в ходе эволюции предыдущей системы оказалась в тупике. И власть предержащие лучшим выходом из него пока видят заморозку. Потому что в шахматах подобное положение называется цугцванг – когда любое твое действие ухудшает ситуацию. А значит, давайте ничего не будем делать! То есть кто-то пусть воюет, а мы будет жить в нашем замечательном застывшем мире.

– И всё-таки хотелось бы услышать от Вас прогноз: когда будет Победа?

– Не может быть таких прогнозов. А тех, кто вам их даст, бейте по лицу. Потому что всё зависит от принятых решений.

Если у нас берут верх персонажи, которые хотят заморозиться по пресловутой 38-й параллели (по нынешней линии разграничения. – Ред.), то война продлится ещё 20 лет.

Если мы настроены на Победу, то в течение трёх-четырёх лет мы этот вопрос можем теоретически закрыть. Если же мы хотим кулуарно договориться и потихонечку сдаться (у нас стали понемногу прорезаться сторонники подобного решения), то нужно это остановить! Или мы концентрируем всю государственную мощь и идём вперёд, или мы вязко топчемся с ноги на ногу, забывая известную истину, что перманентная оборона ведёт к поражению.

Что с того?

Итак, длину пути к Победе в войне с необандеровщиной заранее мерить не стоит. Нужно просто идти по нему. Не сворачивая. Не отказываясь от намеченных планов. И не теряя время на позорные договорняки. Войны начинают ради побед в них. А значит, нужно просто с самоотдачей и самопожертвованием делать своё дело.