"Не надо врать!": Стала известна правда о том, что государство вернёт Церкви
В начале июля Владимир Путин подписал поправки к закону "О передаче религиозным организациям имущества религиозного назначения, находящегося в государственной или муниципальной собственности", содержащие ряд важных новаций и упрощающие возвращение религиозным организациям ранее принадлежащего им имущества.
Тех же, кто привычно возмутится тем, что "РПЦ опять выбила себе привилегии", спешу успокоить: поправки в закон касаются ВСЕХ традиционных (и не вполне традиционных – лютеран и католиков, например) конфессий и религиозных организаций России. Так что всё по-честному.
Суть поправок
Например, ранее, чтобы вернуть себе здание, в котором когда-то располагались сиротский приют, богадельня, помещение для паломников и так далее, Русская Православная Церковь могла это сделать, только доказав свои права через суд. Теперь, чтобы вопрос начал решаться, будет достаточно подать заявление в государственный или муниципальный орган. Причём поправками признаётся право Церкви и на здания, построенные специально для материального обеспечения богослужебной и монастырской жизнедеятельности, в частности бывшие доходные и торговые дома приходов и монастырей.
Возвращённые Церкви здания необязательно будет использовать под их былое предназначение, но в соответствии с целями деятельности, определёнными уставом данной религиозной организации. В том числе под реализацию социальных, благотворительных или культурно-просветительских проектов.
Кроме того, президент подписал ещё несколько документов. В частности, внесена поправка в статью 395 Налогового кодекса, освобождающая религиозные организации от земельного налога на участки для строительства зданий религиозного и благотворительного назначения, причём не только уже застроенные, как было ранее, но и те, строительство на которых только идёт. Что тоже выглядит вполне разумным, ведь храмы в ряде мест строятся на пожертвования годами, и всё это время изрядная часть пожертвований на храм шла на уплату налога за землю, на которой ещё ничего толком не построено.
Также президент утвердил изменения в Лесной кодекс, устанавливающие запрет на строительство домов в лесном фонде, но и тут сделано исключение для помещений, предназначенных для проживания насельников расположенных в лесу монастырей. И это тоже разумно: не может же монастырь стоять в лесу, а кельи для его монахов – находиться в ближайшей деревне.
Разумеется, не всё так просто. Возникнет масса проблем с теми бывшими церковными зданиями, где сегодня расположены гражданские объекты, музеи, учреждения и так далее. И решение их через взаимные переговоры и нахождение приемлемого выхода будет непростым и небыстрым. Тем более что действовать "комиссарскими" методами, которыми некогда отбирали имущество у неё самой, Церковь, конечно, не собирается. Однако закон защищает права религиозных организаций, которые десятилетиями пользовались находящимися в госсобственности культовыми зданиями и вложились в их ремонт и реконструкцию.
В XV веке, помнится, "нестяжатели" спорили с "иосифлянами" о том, должно ли быть у монастырей (и у Церкви в целом) имущество. Первые настаивали, что нет – пусть монахи живут своим трудом и в дела мирские не лезут, а только за всех молятся. Вторые возражали, что в их время монастырь – это и крепость, где укрываются в случае вражеского нападения (а построить крепость стоит недёшево), и кормилец всей округи в голодный год (а значит, нужны земли и урожай), и приют для "сирых и убогих", и очаг культуры и грамотности.
Тогда победили "иосифляне", хотя сегодня многие об этом сожалеют, полагая, что Церковь должна быть нищей и являть собой образец отказа от мирского во имя духовного. Но, согласитесь, если мы хотим видеть в Церкви одну из социальных опор общества, для этого ей необходима не только духовная, но и материальная составляющая.
Церковь должна стать опорой общества не только духовной, но и социальной
Как и ожидалось, поправки вызвали вал критики со стороны разного рода богоборческой публики, для которой и возвращение-то Церкви бывших храмов, превращённых в цеха вредных производств или склады картошки, воспринималось как "излишняя щедрость" государства. Особенно забавно слышать, как одни и те же люди сначала ругательски ругают приватизацию 1990-х, отобравшую "общенародную собственность" в руки кучки олигархов, а потом они же ругают Церковь, претендующую на возврат имущества, некогда у неё отобранного "красными экспроприаторами".
А в чём, простите, разница? С приватизацией в чём-то даже честнее получилось – господа олигархи за свои "заводы-газеты-пароходы" хотя бы символические деньги внесли. А тут – просто пришли и отобрали практически всё веками построенное. Так что имеет место и своеобразное восстановление исторической справедливости. Чтобы не сказать – "возвращение украденного".
При этом то, что Церковь должна заниматься социальными вопросами своей паствы (и не только), все воспринимают как нечто само собой разумеющееся. Но никто не задаётся вопросом: а на какие, собственно, средства она должна это делать? На пожертвования прихожан (таких же граждан)? На выручку от торговли религиозной литературой? На продажу свечей (кстати, в ряде храмов – бесплатных: просто предлагается каждому положить в ящик, сколько считает нужным)? Сам храм на пожертвования, может, и выживет, а вот заниматься социальной тематикой и благотворительностью точно не сможет – для этого помимо веры в Бога ещё и материальная база нужна.
Любители попинать Церковь, якобы занятую исключительно своими проблемами, как-то "забывают", что помимо всего прочего Русская Православная Церковь – это более 500 групп милосердия и служб добровольцев, свыше 150 сестричеств милосердия только в России (не считая ещё 60 сестричеств в Белоруссии и Украине) и более 100 детских приютов. Более 30 богаделен и свыше 80 домов временного пребывания и социальных гостиниц. Более 30 реабилитационных центров для наркозависимых, 11 приютов для бездомных и 3 мобильные службы помощи бездомным, а также свыше 30 центров защиты материнства.
Кроме того, в Московском Патриархате есть Реабилитационный центр Святителя Василия Великого для условно осуждённых и находящихся под следствием подростков, первый в России детский хоспис в Санкт-Петербурге и многое-многое другое. Есть молодёжные объединения (в том числе спортивные, патриотические и военно-патриотические) при ряде храмов, поддержание и развитие которых без какой-либо помощи государства можно объяснить разве что подвижничеством некоторых батюшек да чудом Божьим. И ещё многое-многое, о чём не пишут охочие до "хайпа" СМИ, но что делается в недрах Церкви сегодня без излишнего шума и пиара. И пользуются этим, заметьте, все люди: спрашивать на входе какой-нибудь QR-код или справку о крещении в Русской Церкви как-то не принято…
Нужны для всего этого материальная база и здания? Несомненно. Требует ли Церковь от государства всё это для неё построить? Нет, но всего лишь просит вернуть то, что было ей самой некогда построено, а после – нагло украдено "по праву сильного". А потому отвечает ли подобный закон, возвращающий религиозным организациям их былое недвижимое имущество, обеспечивающее социальную и благотворительную деятельность монастырей и храмов, интересам страны и всех её граждан? Вне всякого сомнения! Если Церковь готова заниматься направлениями, до которых не доходят руки у государства, то почему не дать ей такую возможность?