Нас ждут "золотые" лекарства? Кто и как регулирует цены в аптеках
В аптеках страны по-прежнему отмечается ажиотажный спрос на лекарства, из-за чего на ряд препаратов существенно выросли цены. И это несмотря на уверения Минздрава, что никаких поводов для беспокойства у людей быть не должно: в стране сформированы значительные запасы, иностранные производители продолжают работу с Россией.
С конца февраля до середины марта в аптеках страны был раскуплен весь месячный запас лекарств. По данным аналитической компании "ДСМ-Групп", граждане приобрели за этот период 270,5 миллиона упаковок лекарственных препаратов на сумму почти 100 миллиардов рублей. В Росздравнадзоре, в свою очередь, заявили, что не опасаются дефицита лекарственных препаратов в России.
Сверхприбыль аптечных сетей
Ситуацию, сложившуюся на рынке лекарственных препаратов, в программе "Вакцина правды" ведущая Елена Афонина обсудила с кандидатом медицинских наук Николаем Крючковым.
Елена Афонина: Когда я увидела эту цифру – 100 миллиардов рублей, я подумала: это же ведь сверхприбыли, которые получили аптечные сети.
Николай Крючков: В прошлом году объём фармацевтического рынка составил примерно 2,3 триллиона рублей, согласно аналитическим данным. Госзакупки у нас составляют значимую часть, но всё-таки меньше половины. Ещё весьма незначительную часть составляют затраты на антиковидные вакцины – примерно 80 миллиардов рублей в прошлом году. Это не такие большие деньги, если иметь в виду всю страну.
– Мы видели, что в разных аптеках лекарственные препараты могли заметно отличаться по цене. Такая схема ещё может быть как-то понятна, если мы говорим о продовольственном рынке и там есть механизм воздействия на тех, кто безосновательно завышает в разы цены. А как регулируется наценка, если говорить о лекарственных препаратах?
– Давайте я сначала обрисую ситуацию, в которой мы находимся. Первое – это неопределённость. Мы не знаем, к чему адаптироваться. Так и игроки фармацевтического рынка не знают, к чему адаптироваться. Ситуация не устоялась, она продолжает развиваться, скорее всего – в негативном ключе. Поэтому надо смотреть, что будет дальше.
Второй момент. Конечно, вы совершенно правы: после известных событий ряд аптек, особенно небольших, сразу повысили цены. Почему это происходит? Дело в том, что в коммерческом секторе здравоохранения у нас есть два подсегмента, это жизненно необходимые важнейшие лекарственные препараты (ЖНВЛП) и все остальные.
На ЖНВЛП у нас государство старается регулировать цены. Правда, сейчас регулирование цен тоже меняется, и будет непосредственная привязка к доллару, поскольку бо́льшую часть препаратов – 75–80% закупают в долларах. Это касается и субстанций, и готовых лекарственных форм. И теперь невозможно обновлять цены один раз в год, как происходило раньше.
Что касается препаратов, не входящих в список ЖНВЛП, то цены на них практически не регулируются, и аптеки могут ставить цены по своему усмотрению.
Но нужно понимать ещё один момент. В ближайших прогнозах аналитиков по фармрынку будет учитываться изменение логистических цепочек, а также отпускных цен от производителя и дистрибьютеров. Аптеки, предвосхищая развитие ситуации, решили хотя бы на какой-то период обеспечить себе приемлемую прибыль, которая в скором времени может ещё упасть.
Понятно, что это немного рыночная история. Но мы должны понять, что рано или поздно, но все аптеки придут к более высоким ценам – в сегменте ЖНВЛП в ближайшие месяцы они поднимутся, как я думаю, на 30–35%, а остальные препараты могут подорожать в полтора-два раза. Это очень реалистичный сценарий, если не произойдёт каких-то очередных сдвигов в политико-экономических процессах. Если ничего не ухудшится, то ситуация стабилизируется. В противном случае здесь вообще что-либо будет сложно прогнозировать.
Фарминдустрия – такой же бизнес, как и все остальные, без прибыли работать не будет
– Николай Александрович, а если у нас в стране на определённое время будет зафиксирован курс доллара? Мы сможем надеяться на то, что аптечные сети заморозят цены на лекарства?
– Мы же с вами это проходили много раз – это же известный рыночный механизм, мы увидим дефицит товаров. То, что удастся завезти, будет на полках. А какие-то просто пропадут. Ну какой смысл будет завозить фармпроизводителям, фармдистрибьюторам и аптечным сетям?
Как бы вы к ним ни относились, это их бизнес, а цель любого бизнеса – зарабатывание денег помимо пользы для общества. Если они не смогут зарабатывать деньги, то скажут: завозить товар нам нерентабельно.
– Здесь есть очень важный момент. Сейчас, когда нас обложили санкциями со всех сторон, заинтересованные лица обращаются к зарубежным фармкомпаниям со словами: как вы можете прекращать поставки или даже просто думать об этом, если на кону стоят человеческие жизни? А вы сейчас говорите об отечественных фармкомпаниях, которые говорят: не, нам будет невыгодно поставлять лекарства. Какая жизнь человека, главное деньги. Вам не кажется, что здесь нарушена логика?
– Повторю ещё раз, чтобы вы меня правильно поняли. Существуют какие-то государственные ресурсы, государственные механизмы обеспечения альтернативных путей ввоза препаратов. Их, безусловно, надо использовать. Но как требовать от частных компаний, чтобы они полностью брали на себя государственные функции по обеспечению лекарствами в течение длительного времени?
Ну ладно, как временный момент – на месяц, я думаю, никто не откажется. Но если это будет долгосрочной историей, если компании посчитают, что работают в долг... Вы поймите, это рыночный механизм, как бы мы к этому ни относились. Частные компании не обязаны брать на себя функции государства, согласитесь с этим. Они не обязаны этого делать ни в одной стране, включая Россию. У нас даже госкомпании на себя не берут бо́льшую часть социальных обязательств.
– То есть зарабатывать они на нас могут, а брать на себя в нужный момент обязательства и пролонгировать их во времени они не могут?
– Я еще раз повторяю, на короткий период времени, на месяц-другой – возможно, они будут согласны потерять деньги. Ну а как иначе? Если компания не будет получать прибыль, она разорится и закроется.
Так что, если есть какие-то альтернативные варианты, то их надо использовать. И ещё: компании фармацевтические и производящие медицинские изделия, они не относятся к гуманитарной сфере. И такого, как с IT-бизнесом или с другими отраслями, у них не будет. Они понимают свои обязательства по отношению к здоровью человека. Также они понимают, что по многим товарным единицам в России просто не существует других источников, кроме них.
И поэтому я думаю, что большинство компаний до последнего будут осуществлять поставки, договариваться с государством о каких-то отсроченных платежах, о каких-то изменённых схемах. И им всем за это спасибо надо сказать – и государству, и участникам фармрынка и рынка медизделий. Но ни одна иностранная компания в долгосрочной перспективе таких обязательств на себя брать не будет. Это очевидно.
Без лекарств мы не останемся, ну а цены... Это рынок!
– Эти компании, они зарегистрированы здесь, в России? Или это зарубежные компании?
– По-разному. Если крупные компании, то в России зарегистрированы их представительства либо общества с ограниченной ответственностью. Бывает так, что они работают через дистрибьюторов, через представителей в России, то есть непосредственно в России могут быть и не представлены.
У нас, действительно, есть некоторые резервы в части развития отечественной фармпромышленности, по некоторым сегментам рынка это происходит в ускоренном темпе, к примеру, по дженерикам и так далее. Но не надо думать, что мы сможем заместить весь ассортимент.
Кроме того, мы понимаем, что мы можем обратиться к индийским или китайским производителям, которые тоже заинтересованы в расширении сотрудничества.
Но у нас есть ряд товарных продуктов, лекарственных препаратов, которые просто нечем заместить. Это оригинальные препараты. Не надо думать, что в обход международного законодательства об интеллектуальной собственности мы сможем заместить бо́льшую часть таких редких, дефицитных и довольно дорогих товаров.
Недостаточно просто разрешить их производство и разработку в России. Всё это надо ещё и обеспечить, а для биологических препаратов это очень сложно. Для того, чтобы произвести товар, мало знать формулу вещества, условно говоря. Это ещё и много времени требует, а нам нужно сейчас думать о ближайших паре лет.
Если говорить о госсегменте, то тут у нас большой плюс: по 14 нозологиям, а также ВИЧ, гепатиту В и С у нас фактически все контракты и лоты закуплены в начале года. Думаю, там проблем не будет. Если говорить о региональных льготных сегментах, там складские запасы уйдут по отдельным категориям. А это хронические заболевания, здесь надо сейчас уже работать.
По ЖНВЛП-сегменту надо договариваться, в том числе и с иностранными производителями. Они, в основном, лояльно будут относиться. Поэтому с ними надо спокойно работать, они готовы здесь продолжать работать, естественно, на условиях бизнеса.
Программа "Вакцина правды" выходит на "Первом русском" по пятницам в 14:00. Не пропустите!
