Набиуллина своих не бросает. Глава ЦБ спасает банки, но помогать реальному сектору не хочет
Банк непрофильных активов "Траст", потерявший статус коммерческого ещё в 2017 году, мало-помалу возвращает Центральному банку средства, выделенные на его поддержку. Всего структура должна вернуть к 2024 году 482 миллиарда рублей, которые ЦБ напечатал для того, чтобы вывести "Траст" из жесточайшего кризиса и не допустить, таким образом, сгорания вкладов десятков тысяч граждан. Однако возникает вопрос: почему методом ограниченной эмиссии Набиуллина не может поддерживать реальный сектор экономики?
Кризисная ситуация с банком "Траст" постепенно находит своё разрешение. Ранее он являлся коммерческой структурой, однако в 2017 году стал выполнять роль банка непрофильных активов (туда "согнали" нефинансовые организации, начиная от Объединённой вагонной компании, заканчивая сетью кинотеатров). Его санировал главный финансовый регулятор нашей страны вместе с "Открытием", которому "Траст" и принадлежал, и учредил на данной основе организацию, куда включил также "Бинбанк" со всеми активами. На сегодняшний день "Траст" фактически полностью контролируется ЦБ.
К 2024 году денежно-кредитную структуру окончательно лишат банковской лицензии. До этого "Траст" должен вернуть ЦБ 482 миллиарда рублей, выделенных на поддержку, с помощью взысканий с должников и распродажи активов. Менеджеры "Траста" оздоравливают активы, мягко говоря, не лучшим образом. Так, был обанкрочен завод про производству кабелей "Севкабель" в Санкт-Петербурге. Это важнейшее стратегическое предприятие, причём пионер в своей области – основан аж в 1879 году. Пережил три революции, гражданскую войну, Великую Отечественную, 1990-е, но оказался доведённым до ручки "эффективным менеджментом" сотрудников "Траста". На минуточку: "Севкабель" производит оборудование для атомных подводных лодок нашего ВМФ.
Решение о поддержании кризисного банка на плаву, принятое четыре года назад, было правильным и единственно возможным. Он являлся серьёзным игроком финансового рынка, аккумулировал вклады десятков тысяч людей. Крах такого гиганта обернулся бы крупным социальным взрывом и подорвал общественно-политическую стабильность в непростых условиях пандемии. Хочется надеяться на то, что и с банкротством питерского предприятия всё не закончится плачевно для коллектива и завода.
Принцип Набиуллиной: своим всё, другим – ничего
Однако во всей ситуации с санацией "Траста" интересно другое. По сути, спасая его от неминуемой гибели, Банк России произвёл весьма крупную эмиссию денежных средств. При этом к разгону инфляции такой шаг привести не должен, ведь после возврата 482 миллиардов их уничтожат. Рубли сделают своё дело – рубли смогут уйти. Сейчас "Трастом" уже выплачено почти 47% от общей суммы, до конца 2021 года погасят 62,2% задолженности.
Возникает закономерный вопрос: почему Эльвира Набиуллина допускает печатание такого огромного количества денег для финансового сектора, но при этом решительно отвергает аналогичные предложения по инвестированию в реальный сектор экономики, объясняя это высокими инфляционными рисками? Любой более-менее смыслящий в финансах человек понимает: скорость оборота денежных средств в банковской сфере гораздо выше, чем, допустим, в сельском хозяйстве. А ведь именно она стимулирует инфляцию. В финансовом секторе деньги могут обернуться несколько раз в год, в агропромышленном комплексе – единожды.
Следовательно финансирование реального сектора экономики с помощью ограниченной эмиссии несёт куда меньшие риски разгона инфляции, чем печатание денег для финансового сектора. Но, парадокс: для последнего из-под станка ЦБ выходят сотни миллиардов рублей, для первого – ровно ноль.
Что с того?
Использовать печатный станок для финансирования государственных расходов запретил нашей стране ещё МВФ после дефолта 1998 года. При этом и ФРС, и ЕЦБ не гнушаются поддерживать экономику эмиссией в случае кризисов и для финансирования прорывных проектов развития.
Безусловно, нельзя печатать деньги бездумно, направляя их на текущие расходы бюджета. Однако, если мы говорим об инвестиционных ресурсах, то механизм ограниченной эмиссии является эффективным инструментом развития экономики.
Для государства национальная валюта – не товар, как думают многие, а инструмент для достижения поставленных целей. И пока Центробанк отказывается от его использования, наша экономика так и не будет дотягивать даже до среднемировых темпов роста.