«Милость в раю, справедливость в аду, а на земле как получится»: Возможна ли справедливость?

Одному неглупому генералу приписывают мысль о том, что

если вы хотите всех перессорить, начните всех объединять.

Чрезмерное и не обращающее внимание на реальность человеческой жизни желание всех подружить, всех объединить, всех примирить — прямой путь к вражде, разъединению и непримиримости. Этот путь тем более пагубен, чем больше неразумных усилий будет в него вложено.

Перефразируя и перенеся эту мысль на понятие справедливости, можно утверждать, что

если вы будете требовать одинаковой для всех справедливости в человеческом обществе, то обязательно перессорите всех со всеми. 

Есть ли какая-то справедливость вообще (для всех)?

Справедливость вообще, так же как человек вообще, вне практического контекста и личностных особенностей - что-то трудноуловимое и ещё менее описываемое.

Для одних справедливым будет одно, для других совершенно противоположное.

Одни считают, что за их труд платят слишком мало, другие уверены, что с их заработков берут слишком много налогов, третьи будут считать, что за такую зарплату несправедливо вообще работать, и платить налоги не собираются вовсе.

Упёртые оппозиционеры считают, что их несправедливо не пускают во власть. Хотя, с их точки зрения, они-то уж показали бы, как правильно править, не то что нынешние «пигмеи».

Хитрые, но непростые банкиры несправедливость видят в том, что им не отдают всех денег страны в управление. Уж они-то знают толк в деньгах лучше всех и выжали бы из них максимальную для себя прибыль.

Простые, но по-своему хитрые бедные могут видеть несправедливость в том, что им почему-то надо вообще работать. Или что им мало платят, часто совершенно без всякой зависимости от прилагаемых усилий.

А. Чубайс. Фото: www.globallookpress.com

Такие люди, как Чубайс, убеждены, что им должны быть благодарны все поголовно. И те, которых позвали участвовать в залоговых аукционах, и те, которых к ним не приглашали. Просто исходя из самоощущения своей реформационной «божественности», как отца-основателя «свободного рынка», сотворившего для страны несусветное «благодеяние».

Остальные преступники, уже сидящие по тюрьмам, вполне искренне могут верить в то, что их несправедливо осудили и зачем-то отправили отбывать сроки наказания. Хотя сами они либо невиновны и их подставили или оклеветали, либо преступления от них никак не зависели, а были «запрограммированы» жестокой социальной действительностью и совершены были под грузом непреодолимых обстоятельств.

Даже проститутки могут быть недовольны тем, что их, с подачи президента Путина, называют «социально безответственными женщинами». Многие из них, и особенно организаторы их «услуг», склонны легализовать свой «бизнес», стать «социально ответственными» и платить налоги.

Словом, сколько людей, столько и частных «справедливостей», полностью, абсолютно не согласуемых друг с другом без серьёзных социальных потрясений. 

Христианский подход: три вида справедливости

Христианский подход к справедливости, как и само христианство, проповедующее Христа распятого, «для Иудеев соблазн, а для Эллинов безумие». Жертва во имя любви, самоограничение своих желаний современному миру непонятны и для многих прочитываются как «соблазн» и «безумие».

Святоотеческое понимание справедливости лучше всего изложено Преподобным Максимом Исповедником (580–662):

Люди, обладающие рассуждением Божественных вещей, разделяют справедливость на три вида: человеческую, ангельскую и Божественную. Что такое – человеческая справедливость? Это равное распределение чувственных благ мира сего и благожелательность к другим. Что такое – ангельская справедливость? Это щедрое одарение Божественным знанием. Что такое – Божественная справедливость? Это страдание за тех, кто впадает в грех.

Существенным целеполагающим ключом к характеристикам этих разных справедливостей у Преп. Максима является его следующее утверждение:

Господь замыслил совершить наше Спасение посредством противоположностей: даровать нам жизнь – через смерть, и славу – через бесчестье… Это означало: «Следуй Моему замыслу и не пытайся понять его через человеческую справедливость!»

(Преп. Максим Исповедник. Три вида справедливости, или справедливость и суд).

Преподобный Максим Исповедник. Фото: pravoslavie.ru

Высшая справедливость поэтому и проявляется в нашем земном мире под видом многим кажущейся несправедливости. По-человечески же понимаемая справедливость, как синоним равенства и стремящаяся в своей конечной утопичной цели, прежде всего к одинаковому количеству денег во всех карманах в мире, - есть путь к раздорам, войнам и революциям. 

Неодинаковое обхождение с неодинаковыми людьми

У недовольных реальной действительностью требования человеческой справедливости в отношении к самому себе чаще всего заканчиваются явной несправедливостью по отношению к окружающим. Причём самоощущение достигнутой справедливости у него самого будет прямо противоположно чувству несправедливости у окружающих его. Он доволен, остальные нет.

Проблема с пониманием справедливости приобретает тем более острую напряжённость, чем человеческое общество становится менее христианским по духу.

В связи с этим полезно выслушать рассуждения Ивана Ильина о корнях этих проблем.

Он писал:

Французская революция восемнадцатого века провозгласила и распространила вредный предрассудок, будто люди от рождения или от природы «равны» и будто вследствие этого со всеми людьми надо обходиться «одинаково»… Этот предрассудок естественного равенства является главным препятствием для разрешения нашей основной проблемы. Ибо сущность справедливости состоит именно в неодинаковом обхождении с неодинаковыми людьми.

Если бы люди были действительно равны, т. е. одинаковы телом, душою и духом, то жизнь была бы страшно проста и находить справедливость было бы чрезвычайно легко. Стоило бы только сказать: «одинаковым людям – одинаковую долю» или «всем всего поровну» – и вопрос был бы разрешён. Тогда справедливость можно было бы находить арифметически и осуществлять механически; и все были бы довольны, ибо люди и в самом деле были бы, как равные атомы, как механически перекатывающиеся с места на место шарики, до неразличимости одинаковые и внутренне и внешне. Что может быть наивнее, упрощённее и пошлее этой теории?

(Иван Ильин. Поющее сердце. Книга тихих созерцаний. О справедливости).

И. Ильин. Фото: vk.com

Но на этой теории сегодня построены все современные демократические общества. Это тем более странно, что древнегреческие полисные демократии, на идеалы «народовластия» которых взирали с восторгом французские философы, немецкие социалисты и российские коммунисты… были рабовладельческими обществами. Всякий свободный гражданин греческих полисов, участвовавший в выборах и заседавший в народных собраниях, обслуживался несколькими совершенно несвободными и бесправными рабами. Не менее характерно, что и первая республика, появившаяся после Рождества Христова, в США - была также рабовладельческой… 

Справедливость при демократии слепа, как судебная Фемида

Справедливость в утративших христианское чувство обществах не различает человеческого лица, её глаза, как глаза судебной Фемиды, закрыты непроницаемой повязкой. Она не поднимается до христианской Милости и не способна различать человеческие индивидуальности, а слепо узаконивает уравнение всех.

А ведь люди имеют от рождения разный пол, мужской и женский, такие разные и такие взаимодополняющие человеческие воплощения. Каждому отмерено изначально неизвестное и разное количество лет земной жизни, в которые один умирает во младенчестве, другой в расцвете сил, а третий дряхлым стариком.

Одни прожигают свою жизнь бездумно, не заботясь о смысле жизни, зачастую ведя себя неотличимо от мира животных. Вторые посвящают себя ближним, отдают жизнь за Отечество, развивают полученные разнообразные дары до совершенства, становятся духовными подвижниками. Третьи, напротив, считают всех людей себе должными, всю окружающую действительность проклятой и все свои силы кладут на то, чтобы остальные люди были лишь орудиями в их руках.

Фото: Redshinestudio / Shutterstock.com

Одним словом, все люди бесконечно различны и не сводимы к формальным и уравнительным принципам демократической справедливости.

Кто отложит предрассудки и беспристрастно посмотрит на жизнь, — писал Иван Ильин, — тот скоро убедится, что люди неравны от природы, неравны по своей силе и способности, неравны и по своему социальному положению; и что справедливость не может требовать одинакового обхождения с неодинаковыми людьми; напротив, она требует неравенства для неравных, но такого неравенства, которое соответствовало бы действительному неравенству людей.

Справедливость настоящая не нуждается в равенстве. Равенство слишком примитивный и очень неточный инструмент достижения правды в обществе. Каждому человеку нужно своё, индивидуальное, не равное отношение. Детям не такое, как взрослым, больным не такое, как здоровым. Умным не такое, как глупым. Героям не такое, как трусам. Подвижникам не такое, как обывателям.

Безличная демократия не может дать подлинной справедливости. Демократия сужает пространство для личности, не доверяет ей, унифицирует и упрощает человеческую личность.

Настоящая живая справедливость может быть связана только с живой человеческой совестью, волей и любовью. Только человеческая личность способна культивировать справедливость, способную сопереживать, желать сократить на земле число невинно униженных или не по делам возвышенных.

Справедливость - это живое чувство, которое нельзя прописать ни в каких законах. Справедливость возможна как личное духовное стремление к правде. Никаких коллективных или правовых чувствилищ справедливости нет, это чувство свойственно только живой личности и способно появляться в мире только через конкретных людей, стремящихся к справедливости в силу своих мировоззренческих убеждений и религиозных верований.

Так же и власть может быть по-настоящему справедливой, только если, единолично возглавляемая нравственно развитой личностью, имеет возможность употреблять свою власть для достижения правды в обществе.

Настоящая справедливость это проявление евангельской любви, которая «долготерпит, милосердствует… не ищет своего… всё покрывает… всё переносит» (1 Кор.13:4–7).

Всякая другая революционная, социалистическая ли, либеральная ли «справедливость» ищет власти над людьми. Распаляет классовую ненависть, социальную зависть, призывает к уравнительной мести. И главное, не достигает никакого вожделенного равенства, потому что не может уничтожить саму человеческую жизнь — разнообразную, разноталантливую, разномощную, которую, сколько не клади в прокрустово ложе социальных экспериментов по поиску «окончательной справедливости», она всё равно рано или поздно взламывает эти искусственные границы. Сколько ни подстригай этот общественный «газон», он не остановится в своём свободном росте.

И ещё одно, о чём надо сказать в связи с поисками справедливости. Справедливость без милости бессмысленна. А формальное следование справедливости это путь к ссорам, противостоящим христианским убеждениям.

Преп. Паисий Святогорец. Фото: pravoslavie.ru

Интересен в связи с этим библейский пример, приводимый Преп. Паисием Святогорцем.

Когда пастухи Лота и Авраама стали ссориться из-за пастбищ, — говорит преподобный, — Авраам пошел к Лоту и сказал: «Негоже нам с тобой ссориться, ведь мы родственники. Какая сторона тебе больше по сердцу? Хочешь пойти направо или налево?». Лот хоть и отчасти, но поступил из человеческих побуждений, он выбрал Содом и Гоморру, потому что там были зелёные луга, хорошие пастбища для скота (Быт. 13:1—13). И какого же лиха ему потом довелось там хлебнуть! А Авраам, движимый Божественной справедливостью, желал доставить радость Лоту. То, что Лот поселился в лучшем месте, даже принесло Аврааму радость.

Чаще всего стремящиеся к сугубо человеческой «справедливости», добиваясь для себя преференций, оказываются в «Содоме и Гоморре», откуда потом мечтают убежать куда угодно.

Так что лучше надеяться на Милость в раю, оставив непременно желающим справедливости получить её сполна в аду, а в жизни устраиваться, как у кого получится, но не за счёт ближнего своего.

Блаженны милостивые, потому что они будут помилованы!