Крест адмирала Рожественского

Цусимы погребальные дымы
Из памяти изгладятся едва ли:
Который век все бередит умы
Легенда о бездарном адмирале.

14 мая (27-го по новому стилю) 1905 года произошло одно из крупнейших сражений в истории Русского военно-морского флота.  Увы, оно стало самым страшным поражением на море за всю историю Российской империи, а само слово "Цусима" стало нарицательным. Более века моряки, историки, публицисты изучают те документы и свидетельства, пытаясь понять, что стало причиной столь трагического оборота событий. И особое внимание уделяется личности командующего Второй эскадрой Тихого океана свиты Его Императорского Величества, вице-адмирала Зиновия Петровича Рожественского.

Победителей не судят. В основе этого крылатого выражения - юридическая практика британского флота. У "просвещенных мореплавателей" любой адмирал или капитан, не одержавший победы в сражении, отправлялся под суд, который тщательно разбирал его действия и выносил приговор. Мог и к смертной казни приговорить за недостаточное усердие или, паче того, трусость. Судили всех, независимо от чинов и прошлых заслуг. Только победа освобождала от ответственности. Российский флот многое перенял у англичан - пришлось предстать перед военно-морским судом и адмиралу Рожественскому. Суд оправдал командующего, но перед судом истории и историков адмирал оказался беззащитен. Тупым и бездарным самодуром описал его на страницах романа "Цусима" бывший унтер-офицер с "Орла" Алексей Новиков, "бездарным царским сатрапом" клеймили адмирала советские учебники. Лишь в самом конце ХХ века появились объективные работы российских историков, в которых образ флотоводца предстает не столь однозначно. Но кто их услышит? Слишком уж любят у нас победителей и не любят проигравших. Слишком уж много желающих, сидя за компьютерным столом, переиграть Цусиму, разгромить коварного ворога и утереть нос Рожественскому. Он, мол, "не догадался", "не увидел простых решений".

Адмирал по-прежнему под судом нашей привыкшей к победам публики. И позвольте автору сих строк выступить на этом суде в защиту флотоводца. Ибо в истории поражения играют не меньшую роль, чем победы, и не менее поучительны их уроки.

ГЕРОЙ "ВЕСТЫ"

Зиновий Петрович Рожественский родился 30 ноября 1848 года в семье военного врача. Доподлинно неизвестно, почему родившийся в покрытой густыми лесами Смоленской губернии юноша выбрал трудный и опасный путь морской службы, но в 1864 году он, блестяще выдержав вступительные экзамены, поступает в Морское училище (так в те времена назывался Морской корпус). Учится на отлично: окончил училище 5-м из 44 выпускников. Забиякой не был, но и зубрилой тоже. Флотской специальностью молодого офицера стала артиллерия, которая в эту эпоху стремительно меняла свой облик. Технический прогресс шел такими темпами, что порой орудия успевали устареть за время постройки корабля.

Понимая недостаточность своих знаний, Зиновий Петрович поступает в сухопутную Михайловскую артиллерийскую академию - шаг нетривиальный для тогдашнего морского офицера. По окончании учебного заведения занимается испытанием новых орудий и участвует в разработке систем управления огнем. Именно в этом качестве он выходит в море во время Русско-турецкой войны на борту вспомогательного крейсера "Веста". Именно в этом походе "Веста" встречается с сильным противником - турецким броненосцем "Фехти-Буленд". Новейшей английской постройки корабль превосходил русский крейсер по всем статьям. Завязался неравный бой вооруженного парохода с закованным в броню противником. В разгар сражения Рожественский заменил погибшего артиллериста крейсера, сумел ввести в действие испытываемую им систему управления огнем и меткими, "исключительно удачными" выстрелами нанес броненосцу повреждения, заставившие его прекратить преследование и выйти из боя.

За этот подвиг лейтенант Рожественский был удостоен ордена Святого Георгия IV класса. Его имя стало известно всей России. Впрочем, сам он считал свое награждение незаслуженным, а собственно бой "Весты" оценивал совсем не так, как официальная пропаганда. И даже напечатал статью "Броненосцы и крейсеры-купцы", поставив под сомнение саму суть крейсерской войны, указывая на необходимость строительства новых мощных артиллерийских кораблей - броненосцев.

НА РЕЙДЕ ЧИФУ

В апреле 1895 года на рейде китайского порта Чифу собралась внушительная по силе русская эскадра. В ее состав входили эскадренный броненосец "Император Николай I", 6 крейсеров, 5 канонерских лодок и несколько других кораблей. Только что отгремела японо-китайская война, в которой островная империя наголову разбила своего величественного соседа. Победители предъявили поверженному Китаю такие требования, что встревожили европейские державы. Россия, Франция и Германия добивались (и в итоге добились) пересмотра договора, а дипломатические усилия подкрепили направлением боевых кораблей в тихоокеанские воды. Именно тогда впервые русские моряки готовились воевать с Японией. Командовал эскадрой вице-адмирал Алексеев, будущий наместник Дальнего Востока; разрабатывал план боевых действий младший флагман - контр-адмирал Степан Осипович Макаров, а его ближайшим помощником был командир крейсера "Владимир Мономах", капитан 1-го ранга Зиновий Рожественский.

Пройдет меньше десяти лет, и именно этим флотоводцам придется вступить в реальный бой с флотом Микадо. План, разработанный в Чифу, современные историки считают превосходным. Нет сомнений, начнись русско-японская война тогда, неприятеля ждал быстрый разгром. Это понимали и в Токио, почему и пошли на попятную в китайском вопросе. Но именно тогда же начали подготовку к войне с Россией.

А что в России? Промышленное развитие империи, продуманная политика императоров Александра III и Николая II сделали русский флот одним из сильнейших в мире. К 1904 году в его состав входило 23 эскадренных броненосца, 3 броненосца береговой обороны 1-го класса, 6 броненосных крейсеров и множество других кораблей. Вопреки распространенным представлениям, боевая подготовка русского флота вовсе не была отсталой или рутинной. Объективные исследования современных историков говорят о том, что русские моряки не уступали французским, американским, немецким, японским и не сильно отставали от англичан - тогдашних лидеров в морском деле.

Главной проблемой нашего флота было отсутствие эффективной системы оперативного руководства. Созданный в 1880-е годы Главный морской штаб занимался административными и текущими вопросами, Морской технический комитет - вопросами кораблестроения, а вот вопросами тактики, боевого искусства - практически никто. Этими вопросами занимались преподаватели и слушатели Военно-морской академии, но их разработки оставались неизвестными большинству офицеров, и даже адмиралов.

Долгий период мирного времени - с Русско-турецкой войны 1877-1878 годов, а для большей части флота и вовсе с Крымской войны 1853-1855 годов - привел к тому, что многие офицеры успевали прослужить от мичмана до адмирала ни разу не побывав в настоящем бою. Бой, сражение, оперативное искусство превратились в своего рода абстракцию. Конечно, были офицеры и адмиралы, которые помнили о главном предназначении флота (в первую очередь надо назвать Степана Осиповича Макарова), но это были лишь отдельные энтузиасты.

Подобная ситуация наблюдалась во многих европейских флотах. Английский историк, желая подчеркнуть достоинства адмирала Стэрди, пишет в биографии "он специально изучал тактику", оставляя читателя в недоумении: а как же остальные адмиралы Королевского флота?

Руководство русского флота разработало кораблестроительную программу "для нужд Дальнего Востока", сумело построить почти все предусмотренные ею корабли, но что делать дальше?

Проблема управления флотом была типичной проблемой роста. Руководство не поспевало за возросшими возможностями: никогда прежде в руках русских адмиралов не было такой глобальной и могучей силы. Но чтобы осознать существование проблемы, потребовалась война.

ПОЧЕМУ РОЖЕСТВЕНСКИЙ?

Историки не раз будут упрекать государя императора Николая II за выбор командующего 2-й эскадрой Тихого океана. Мол, если бы государь получше бы разбирался в людях, он бы назначил не Рожественского, а... и тут мысль критиков обрывается.

Но если подходить не с позиций всесильного послезнания, а смотреть на ситуацию с точки зрения 1904 года, то кандидатура Зиновия Петровича выглядит одной из лучших. За его плечами - 35 лет морской службы, командование кораблями и отдельными отрядами. Флот знает Рожественского как решительного, умного и справедливого командира. Да, он предпочитает командно-директивный стиль руководства, не любит совещаться с подчиненными, но при этом его распоряжения взвешены, разумны и справедливы. Под его руководством прошла сложнейшая спасательная операция по снятию со скал броненосца береговой обороны "Генерал-адмирал Апраксин". Он хорошо знает Дальний Восток, он был ближайшим сотрудником С.О. Макарова во время предыдущего кризиса русско-японских отношений. В конце концов, он имеет боевой опыт и награжден орденом Святого Георгия (редкость среди адмиралов того времени). К тому же, чувствуя свою ответственность за недостаточную готовность флота к войне, просит отправить его на театр военных действий - лично исправлять ошибки.

ЧЕМ ЖЕ ПЛОХ ТАКОЙ КОМАНДУЮЩИЙ?

Можно указать только на один недостаток адмирала Рожественского: он еще не командовал крупными соединениями кораблей - эскадрами. До сего момента под его командой были лишь отдельные корабли или отряд кораблей. Но, с другой стороны, адмиралов с опытом эскадренного командования в русском флоте было совсем немного, и большинство из них уже находились на Дальнем Востоке.

Так что выбор государя императора был вполне логичен и обоснован. И на первых порах казался верным.

ПОХОД

Адмиралу предстояло решить сложнейшую задачу - провести на Дальний Восток эскадру боевых кораблей в кратчайший срок, при этом почти не имея возможности использовать порты. Сейчас так называемое подвижное базирование стало обычной практикой для боевых флотов, а тогда это было не слыхано. Ведущие эксперты предсказывали, что русская эскадра не дойдет и до Африки. Но она дошла до конца.

Поход был тяжелым для всех, и для немолодого уже командующего тоже. В тропиках железные корпуса броненосцев раскалялись от солнца, угольная пыль заполняла весь корабль, не щадя даже адмиральского салона. Но русские корабли упорно шли вперед.

В январе 1905-го, во время стоянки на Мадагаскаре узнали о падении Порт-Артура и гибели 1-й эскадры Тихого океана. После некоторых колебаний поход был продолжен. В Индокитае, в бухте Камрань соединились с последним подкреплением - пятью кораблями адмирала Небогатова. Теперь эскадра по силе почти не уступала японскому флоту.

ТРУДНОЕ РЕШЕНИЕ

В Камрани предстояло решить, как следовать дальше. Предлагались варианты обогнуть японские острова стороной, пройти севернее или двинуться напрямик - через Корейский пролив. У каждого варианта были свои достоинства и недостатки, поэтому весьма неправы те, кто говорит, что адмирал-самодур повел эскадру самым опасным путем. Безопасного пути во Владивосток просто не существовало, а избежать сражения с японским флотом было невозможно.

Важно было другое: понимая неизбежность сражения, адмирал не составил его плана, заранее отдавая инициативу противнику. Он мыслил провести свои корабли к цели, просто отбив атаку японцев, а там, во Владивостоке, начать воевать заново. Цели разбить японский флот не было. Была цель прорваться.

Почему? Ответ дает переписка адмирала, опубликованная в наши дни и доступная историкам. С обычной для себя самокритичностью (вспомним сомнения после боя "Весты") Рожественский предлагает командованию рассмотреть вопрос о своей замене после прибытия во Владивосток. Он умел командовать кораблями в походе и сумел совершить невозможное - без потерь довести эскадру до театра военных действий. Он был бы прекрасным начальником штаба при талантливом флотоводце-тактике, как был таким человеком в Чифу при адмирале Макарове, но сил и умения самостоятельно вести войну на море за собой не чувствовал, о чем честно писал в Петербург.

Трагедия заключалась в том, что заменить Зиновия Петровича было некем. Адмирал Макаров геройски погиб на борту броненосца "Петропавловск", а остальные флотоводцы не спешили принять на себя ответственность за столь рискованное дело.

ЦУСИМА

Вводя эскадру в дело,
В кильватер флагман выстроил умело
Свои суда, врага опередив...

Утром 14 мая русская эскадра вошла в Корейский пролив. Навстречу ей двинулись главные силы японского флота, началось крупнейшее сражения в отечественной военно-морской истории.

Современные специалисты давно опровергли обвинения скороспелых критиков русского флота в недостатке маневренной подготовки (за 8 месяцев похода эскадра научилась хорошо маневрировать), устарелости конструкции кораблей и так далее. Но три ошибки адмирала все-таки выделяют:

- решение сохранить при эскадре 4 транспорта, что снизило скорость до 9 узлов, предоставив противнику важное преимущество;

- отказ от использования миноносцев и легких крейсеров для атаки противника: по-видимому, Рожественский, старый артиллерист, считал (и совершенно справедливо), что исход боя решат большие пушки;

- отсутствие инструкций для младших флагманов на случай своего выхода из строя; с другой стороны, распоряжение адмирала о передаче командования следующему в строю кораблю было простым и легко исполнимым. Важно также отметить, что адмиралов в составе эскадры было всего трое; для сравнения: в почти равном по численности японском флоте их было восемь.

Впрочем, ошибки допускал и противник. Чего стоил знаменитый разворот адмирала Того ввиду русской эскадры, обрекший его корабли на некоторый период безответного обстрела!

Бой длился весь день. Преимущество неприятеля в стрельбе позволило ему к вечеру потопить 4 русских корабля и фактически закрыть эскадре дорогу во Владивосток. Сам адмирал Рожественнский, тяжелораненый, был перенесен с обреченного флагманского броненосца на эсминец "Буйный" и лишился возможности влиять на события.

Младшие флагманы доказали, что, возможно, командующий был в некоторой степени прав, отказывая им в доверии. Контр-адмирал Энквист, растеряв половину своих кораблей, увел три крейсера в нейтральную Манилу. Контр-адмирал Небогатов растерял половину уцелевших в дневном бою броненосцев в ночной темноте, полной атакующих японских миноносцев, а на следующий день и вовсе сдался в плен.

Попал в плен и Рожественский: его фактически сдали запаниковавшие чины походного штаба, чудом спасшиеся с "Суворова". Ни один из них не был до Цусимы в настоящем бою.

ПЕРЕД СУДОМ ЗАКОНА И ИСТОРИИ

Морской суд, разбиравший обстоятельства сдачи в плен русских кораблей, не хотел выдвигать обвинения против адмирала Рожественского. И русские и японские источники свидетельствуют, что к моменту пленения командующий был без сознания и никак не мог влиять на собственную участь.

Но адмирал не стал уходить в сторону. Со свойственной ему самокритичностью он заявил на суде о готовности нести ответственность за поступки своих подчиненных. Ведь это были ЕГО офицеры.

Общество смотрело на поступок Рожественского с уважением и состраданием. Суд оправдал его, не дав струсившим офицерам спрятаться за широкую спину командующего.

Русский флот хорошо усвоил уроки Цусимы. Произошли радикальные изменения в организации управления флотом, боевой подготовке, командных кадрах. Адмирал Рожественский этого уже не увидел: в 1909 году он скончался от последствий ранений - а скорее всего, от огромного груза ответственности, который честно нес всю свою жизнь, не перекладывая на других и не уклоняясь от опасности.

Так, как должно нести свой крест Христианину.