"Когда видишь мёртвых людей – от этого крыша съезжает". Юлия Чичерина откровенно о войне
При том, что немало "творческих людей" всё ещё мыслит "довоенными" категориями, а то и встаёт на путь осуждения Родины, по счастью, есть немало и тех, кто в эти дни, определяющие будущее мира, показывает себя настоящим патриотом и как может приближает нашу Победу. Один из самых ярких примеров – певица Юлия Чичерина, которая все эти годы живёт Донбассом и его проблемами. Она давно "своя" на фронте.
Царьград: Думается, успех ставшей хитом песни "Я – русский!" сегодня не случаен. Он отражает некий сдвиг в общественном сознании, точнее, в самосознании. Мы вдруг осознали, что мы русские, и это ко многому обязывает. Особенно ярко это проявляется на фронте. Вы согласны?
Юлия Чичерина: Это – общий тренд. На фронте ведь никто не пишет на себе “Я – русский”. Потому что там и так понятно, что все мы – русские. Раньше было хуже – многим было стыдно, что они русские. Но для меня это – параллельный мир. Я как в другом мире живу, в другом ракурсе. И это проявилось давно, а не только сейчас, когда все стали вдруг про это говорить.
Для меня это вся жизнь, которую я помню – с 9-10 лет. Наверное, так, как сейчас, лучше, чем было до начала спецоперации, когда многие стыдились, что они русские, когда быть русским было не модно. Я не смотрю на это, не обращаю внимания. Потому что есть более насущные проблемы. А это – так, бурления социума…
У меня другие дела. Я на фронте, а там не до всей этой… хотела выругаться! – скажем так, содомии. Там нет лишнего, нет бытовой трухи. Всё как есть: чисто, открыто и сразу всё про всех чётко понятно. А эта мышиная возня была и раньше. Ничего, по большому счёту, не изменилось.
– Но ведь не секрет, что разного рода тусовки, в том числе и "творческая", всерьёз считают, что это и есть жизнь, а они – выразители общественного мнения. Как с этим быть?
– Ну, знаете – каждому своё. Я не думаю об этом. Это всё суета. Она проходит, как пшик. К примеру, лет восемь назад было одно, сейчас – другое, потом будет пятое и десятое. Это мода и социальные веяния. То есть возня. Есть намного более важные, глобальные вещи. Нам нужна Победа. А чтобы получить Победу, нужно отрешение. Конечно же, когда ты отрешаешься от себя, то тебе не до этой трухи. Она не важна. Не обращайте внимания. Эти люди просто тусуются и смотрят в телефончики.
– А вы нашли себя именно во фронтовой обстановке?
– На самом деле мне очень нравятся кризисные ситуации – с самого детства. Потому что люди познаются только в них. На фронте, в окопах нет места лицемерию, лжи. Ты не можешь притворяться красивым или умным. Ты такой, какой ты есть. Нет такого времени и состояния, чтобы быть не собой. Это невозможно. И жить становится легче и проще, и нет ерунды в голове.
– Какова, на ваш взгляд, роль музыки в этом очищении общественного сознания от всяческой мути?
– Музыка лечит. Лечит раненых, и даже не физически раненых, а душой. Реально лечит. Когда я заметила, что это работает, действительно помогает, и что у меня это получается, я просто стала делать это. Я-то думала, что приеду, пацанов взбодрю на денёк-два. А пацаны говорят, что на месяц, даже два хватает железно. Поэтому – приезжай хотя бы раз в два месяца. Это реально работает! Врачи в госпиталях говорят, что раны быстрее затягиваются даже за время получасового концерта!
– Куда вы теперь направитесь?
– Всё туда же, и прямо сейчас. Сейчас военное время, и не положено говорить, куда и когда. К тому же на меня охота. Давно. Сразу с 2015 года. Ну, и на сайте "Миротворец" числюсь, конечно.
– Тем не менее, это вас не останавливает?
– Всегда лучше говорить правду. Потому что если начинаешь врать, то потом не можешь отличить информацию, поступающую в твою голову. Конечно, мне страшно. Всем страшно. Спроси любого бойца в окопе, он не будет врать и скажет: “Конечно, мне страшно”. Но страх – наш союзник. Это защита организма. Просто не нужно впадать в панику. Страшно всем, не страшно только безумцам. Укропам не страшно, потому что им для этого специальные наркотики дают. Им дают средство, от которого сначала не страшно, а потом, правда, в 10 раз страшнее – на "отходняке". Потому что умирать – страшно.
– Говорят, что "у войны не женское лицо". Вам многое довелось повидать?
– Конечно, всякое повидала. Есть раненые, есть унылые. Но общая масса бойцов показывает такую мощь, что, конечно, мы победим. Это просто неизбежно! По-другому и не может быть. А в целом я всякого на фронте насмотрелась. Очень страшно выглядят разбитые города. Ты едешь и понимаешь, что это был прекрасный город. Например, старый центр в том же Мариуполе. И ты видишь, насколько он искорёжен.
Ты буквально выпадаешь из реальности, как будто в каком-то кинофильме. Ну, или во сне. Ты не можешь поверить тому, что видишь, и это поражает. Когда видишь мёртвых людей – от этого крыша съезжает. Потом, конечно, постепенно привыкаешь и к разбитым городам, и ко всему. Человек ведь адаптируется ко всему, и достаточно быстро.
Из нас каждый что-то умеет. Вот я петь умею, а кто-то может просто пойти на фронт. Не нужно никому рассказывать, как помогать. Каждый сам должен просто брать и делать. Зачем рассказывать? Находишь в себе какие-то силы и делаешь. Вон, девчонки сети плетут дома. Как ты заставишь кого-то помогать, если он не хочет? Или как запретишь помогать тому, кто помогает?!
Концерт Юлии Чичериной для бойцов в зоне СВО. Фото: Царьград
– Вы несколько раз исполняли песню "По дороге фронтовой" на стихи Александра Проханова, для которого писать тексты песен в общем-то несвойственно. Скажите, чем задела вас эта песня, что вы включили её в свой фронтовой репертуар?
– Проханов – настоящий волшебник, маг, пророк. Про стихи этой песни он говорил: "Это не я сам написал – они мне снизошли”. И в это веришь – стихи реально волшебные, уж поверь мне! Я спела их несколько раз. Они расцветают, как цветы в голове. Там простые слова. Простые и понятные – ребёнку, старику, любому русскому, всем-всем понятные! Но в них такая глубина, они бьют в самое сердце. Я не то что писала музыку, я просто тихо-тихо слушала. Они сами поются, эти слова.
Ведь Александр Андреевич, ещё будучи маленьким ребёнком, когда дети впитывают в себя весь мир, оказался на Параде Победы. И видел лица этих победителей, которые вернулись с Великой Отечественной. Он почувствовал всю эту энергию, он понял её, и это огромное счастье, что он смог донести это до нас, простыми понятными словами описать этот дух, это состояние. Мы же не можем воспринять это непосредственно, а только из рассказов, из книжек.
А он нам может это передать, как знание – по-настоящему. В этом и есть его волшебство, его пророчество. И то, что я пою эти стихи, – я просто как ручка громкости, чтобы их услышали. Поняли. Их легко понять. Каждый из нас поймёт. Каждый русский поймёт их. И стар и млад – любой. Это волшебно, и даже я ещё не понимаю до конца, как это круто.
– Но любое пророчество содержит некую мотивацию к действию. Какую мотивацию содержит эта песня?
– Самое главное – это понимание того, что ради Победы мы должны отречься от себя, отказаться от всего самого дорогого. Только тогда мы сможем победить. Именно это он нам всем пытается сказать. И как только мы будем готовы, сразу победим. Факт. Точно вам говорю!
