Каким банкам на Руси жить хорошо?

Мария Иваткина: Как вы считаете, возможно реализовать имущество банка за полтора года?

Гарегин Тосунян:  В принципе возможно - хотя здесь палка о двух концах. Если спешить в реализации имущества, то можно потерять в стоимости, если затягивать в реализации, то много затрат уходит на обслуживание этого дорогого процесса. Поэтому думаю, что предложение АСВ достойно внимания и, по крайней мере, движения в сторону сокращения сроков. Здесь можно было бы использовать нередко предлагаемые услуги бывших собственников банка, бывших топ-менеджеров. Они  понимают, в зависимости от того, в какой степени были удовлетворены требования кредитора, претензий к ним будет меньше.

Ко мне неоднократно обращались коллеги, ранее возглавлявшие или бывшие собственниками с просьбой: помочь, посодействовать, чтобы их допустили к этому процессу. Они говорят: «Мы видим, что некоторые активы продаются не самым выгодным образом - недостаточно быстро, недостаточно активно. В результате происходит последующее снижение стоимости активов, если бы нас к этому привлекли, мы бы постарались максимально эффективно их реализовать». У меня нет оснований не доверять этим коллегам. Правда я им особо ничем помочь не могу, кроме того чтобы поддержать их обращения. Но их мотивация очевидна, чем быстрее и дороже реализуется актив, без чрезмерного демпинга, тем меньше потом будет неудовлетворенных кредиторов. Это выгодно и кредиторам, и уже бывшему банку, и должно быть выгодно временной администрации.

М.И.: Почему тогда продаются по бросовым ценам? Чем на большую сумму реализуешь активы, тем больше денег достанется кредиторам второй и третьей очередей?

Г.Т.: Тут опять же фактор времени  и, не исключено, фактор какой-то иной мотивации. Может быть, разгильдяйства...

М.И.: Продали и ладно?

Г.Т.: Да, побыстрее бы забрать и продать. Чем дешевле продам, тем быстрее от актива избавлюсь. А кредиторы потом могут оказаться неудовлетворенными. Как сейчас статистика говорит, удовлетворенность кредиторов даже первой очереди, дай бог, составляет 70-80%.

М.И.: Даже первой очереди, не говоря уже о второй и третьей?

Г.Т.: Если третьей практически что-то доходит, то в ничтожном объеме.

М.И.: Почему поступления в конкурсную массу такие мизерные? Мы уже называли поданные иски на 4 триллиона, а поступления всего 46 миллиардов. 

Г.Т.: Это как раз ответ на вопрос: почему? Потому что, с одной стороны, мотивация на быструю реализацию и на реализацию в достаточно эффективном режиме низкая. С другой стороны, есть более важный фактор: активы уже обанкротившегося банка, с точки зрения потенциальных покупателей, стоят намного ниже. Тут можно долго торговаться, понимая, что ты сумеешь доторговаться до более низкой цены. Когда это активы в живом обороте, то там ты не можешь претендовать на серьёзный демпинг. А тут ты можешь поторговаться. Предлагается специальный аукцион. Процедуру можно усовершенствовать таким образом, чтобы была максимальная публичность и максимальная отдача от реализации этого имущества. Публичность, открытость, прозрачность и широкий доступ потенциальных покупателей существенным образом ускорит и повысит цену.

М.И.: А часто такое бывает, что лопается банк, уж простите, употребила сленг 90-х, а на его месте выжженный пустырь, ноль, распродавать нечего?

++

Г.Т.: Если верить ЦБ, а оснований ему не доверять особо нет, то бывает достаточно часто. Другое дело, почему я с сомнением об этом говорю. ЦБ наблюдает с утра до вечера и с вечера до утра за банком, я многократно на этом делаю акцент. Когда ЦБ снимает с банка все виды анализов, какие только можно снять с условно, поднадзорного пациента, а потом выясняется выжженная пустыня… Ну если вы наблюдаете за больным, причем длительное время, смолоду, что называется, то говорить, что он со множеством болячек и не жилец - как-то странно. Он же не мог, не успев родиться, уже сразу превратиться в дряхлого старика. Поэтому здесь предмет особой дискуссии особого правового, экономическо-финансового, психологического и философского анализа. Если ты отвечаешь за сопровождение больного на протяжении всей его жизни, и тем более ежедневного наблюдения, ты должен заметить, в какой момент произошли первые признаки заболевания. Применительно к ряду банков пишутся формулировки, что, оказывается, были факты предоставления недостоверных отчетных данных, не осуществлялось значимых объёмов кредитования клиентов... Возникает вопрос, ну если сколько-нибудь какие-то подобного рода причины возникали, которые потом привели к серьезным последствиям, надо было сразу вводить временную администрацию. Временная администрация не должна вводиться на последнем этапе жизни банка.

Фото: Телеканал "Царьград"

М.И.: А у нас только на последнем этапе вводится?

Г.Т.: Получается в 90% случаев да.

М.И.: Получается ввод временной администрации, отзыв лицензии, выплата вкладчикам?

Г.Т.: Отзыв либо санация. И то и другое уже крайняя стадия. А вот ситуация когда формулировки связаны с "сомнительными операциями". Говорят: были сомнительные операции...

М.И.: Новая формулировка у Набиуллиной – «Валютные свопы в "Открытии” носили пирамидальный характер"?

Г.Т.: Это уже частности, как сформулировать и какие операции вызывали особые нарекания. Я говорю о том, что если возникает сомнительная операция, она еще не является преступным деянием.  Сомнительность свидетельствует о том, что появились вопросы, на которые я не могу получить ответы. Как только заметил какие-то симптомы, на которые не могу получить ответы, я должен сразу войти в качестве временной администрации, в той степени в какой нужно отодвинуть топ-менеджмент. В той степени, в какой нужно ограничить возможности инвесторов и начать оздоровление в еще здоровом организме.

М.И.: Вы говорите про предупредительный надзор?

Г.Т.: Абсолютно верно, но только по-настоящему предупредительный на самых ранних этапах. Здесь надо переломить как-то нашу ментальность в подходах. Это может быть сделано, когда я буду ощущать свою ответственность за любого больного, который потом оказывается на кладбище.

М.И.: А сейчас ответственность у сотрудников ЦБ не получается?

Г.Т.: Я пока на этот вопрос внятного ответа получить не могу, и вы, наверное, не получите . Если бы было понятно: кураторы отвечают за банк, в случае если у банка ухудшение болезни из первой стадии во вторую перешло, а тем более из второй в третью должны быть существенные наказания, существенные взыскания. Тогда куратор, а обычно кураторы участвуют в том числе и в осуществлении проверки, будут заинтересованы в том, чтобы с больным действительно было все хорошо. А сели они участвуют только в процессе выявления тех проблем, которые есть у банка…

М.И.: Получается констатация смерти.

Г.Т.: Не смерти, но это уже близко.... Сейчас с постановкой вопроса об изменении системы надзора, с одной стороны его ужесточения, а с другой систематизации, выстраивания вертикали по надзору, если эти проблемы будут решены будет хорошо. Участники рынка уже отмечают, что сейчас им по крайней мере стало легче достучаться наверх. Если им какие-то претензии предъявлены, они могут прийти, отчитаться, доложить, вступить в диалог, тренд с одной стороны в сторону централизации, с другой - в сторону адекватного реагирования есть. Дай бог, если он будет доведен до ума...

М.И.: Тогда ответственность увеличится?

Г.Т.: Я надеюсь. К ответственности надо еще ряд шагов сделать. Именно персональной ответственности для тех, кто отвечает за данный банк.

Мария Иваткина. Фото: Телеканал "Царьград"

М.И.: Персональная ответственность сотрудников Центрального банка и топ-менеджмента кредитных учреждений российских…с момента отзыва лицензии у банка "Открытие" прошло уже два месяца: никаких уголовных дел, никаких кураторов из ЦБ не было названо. Почему?

Г.Т.: Совсем необязательно должно быть возбуждено уголовное дело, Давайте не быть кровожадными.

М.И.: Я не кровожадная, Эльвира Сахибзадовна говорит - пирамидальные схемы?

Г.Т.: Я понимаю. Но, во-первых, если там действительно есть состав уголовный, то он так быстро не выявляется.  Эта машина раскручивается довольно длительное время.

М.И.: В том-то и дело, уголовные дела не заведены, не расследуется...

Г.Т.: Я не могу на ваш вопрос ответить по той причине, что я не нахожусь в материи, я не знаю есть там состав преступления, или просто ошибки. Даже если они есть, то это не значит, что за 2 месяца они уже должны были быть выведены и уже возбуждены. Вопрос даже не в этом, Слава Богу, здесь хотя бы санация. Гораздо тяжелее, когда речь идет об отозванной лицензии, когда в принципе отстраняется и топ-менеджмент и собственники.  Гораздо сложнее потом прийти и сказать "дайте возможность объяснить, возможность помочь в реализации, оправдаться". Я думаю что "Открытие" и "Бин" довольно крупные структуры, и на этих примерах придется довольно много соли съесть, чтобы понять, что предшествовало этому, что может сделать ЦБ и как на этой основе выработать дальнейшую политику к другим потенциальным участникам процесса санации.

М.И.: Но не слишком ли дорогая цена? Полтора триллиона уже влито?

Г.Т.: Если вы говорите о санации, то я вам скажу - любая цена не слишком дорогая, если банк санируется, а не отзывается лицензия. Я наоборот сказал бы, если можно было санировать за триллион с лишним эти банки, то за ту же суму можно было бы сто других санировать.  В этом смысле я бы лично пошел по пути максимального санирования. Да, жалко тратить деньги налогоплательщиков, но с другой стороны эти деньги пошли на то, чтобы не потерялись деньги других налогоплательщиков, которые занимаются бизнесом, платят налоги, развивают и двигают экономику. Во многих случаях они оказались без вины виноватыми.

М.И.: Я абсолютно разделаю вашу позицию, но банк «Югра» санации не дождался. Несмотря на то, что временная администрация зашла правомерно, серые схемы не были выявлены. Акционер банка «Югра» А. Хотин предлагал варианты решения проблемы, чтобы спасти банк. Почему не пошли ему на встречу?

Г.Т.: Тот самый пример у всех на устах. Почему здесь можно, а там нельзя? С другой стороны, здесь так же очень хороший пример того, что банк Югра, как в общем любой, имеющий право на защиту своих интересов, пошел в суд. Существует возможность судебной защиты прав. И у нас есть примеры, когда удавалось в суде отстоять свою правоту, в том числе и у банков, лишенных лицензии.

М.И.: «Пробизнесбанк» вы имеете в виду?

Глава Ассоциации российских банков (АСБ) Гарегин Тосунян. Фото: Телеканал "Царьград"

Г.Т.: «Пробизнесбанк» не отстоял свои права. Был «Вестбанк»,  который в 2010-м г сумел в суде отстоять права и вернуть себе лицензию, потом был «Русский банк делового сотрудничества», если не ошибаюсь.  Был один пример иностранного банка - черногорский « Атлас-банк» тоже сумел вернуть лицензию, но потом не захотел возвращаться в Россию.

Но понимаете, никто не идеален, никто не может претендовать на то, что он не ошибается.  Поэтому ЦБ нормально смотрит на ситуацию, когда каждая 20-я отозванная лицензия оспаривается в суде. Не каждая 20-я потом восстанавливается,  но я привел несколько примеров. Теоретически такая возможность есть и в принципе наличие суда для того и существует. Если вы не согласны, давайте отстаивать в суде, детально расщеплять и отвечать на ваши вопросы.

М.И.: Гарегин Ашотович, а как вы оцениваете нынешнее состояние банковского сектора? Банки твердо стоят на ногах, или покачиваются?

Г.Т.: Очень большой объем работы проведен по выводу с рынка тех, кто покачивался очень сильно. Даже слишком много выведено тех, кто не покачивался бы, если бы его не раскачивали. В результате он раскачался до того, что ему пришлось уходить с рынка. Планка требований к качающимся действительно настолько высоко поднята, что это можно в качестве позитива отметить. Сегодня банки намного более строго относятся и к собственной политике кредитования и к собственным клиентам, даже перебарщивают в этой связи. Если с этой точки зрения подходить, система стала гораздо устойчивее потому, что некоторые имеют переликвид. Они не хотя кредитовать, они сидят на ликвидности, боясь кредитовать. Некоторые избавляются от клиентов, которые на самом деле ничего подозрительного в себе не несут, то есть перестраховываются. Хорошо ли это для экономики - сомневаюсь. Хорошо ли это для системы, которая в таком несколько замороженном состоянии – конечно! Она гораздо более устойчива, чем когда была масса банков с очень сомнительными видами бизнеса. Опять же с этими сомнительными бизнесами можно бороться, как мы с вами говорили несколько минут назад. Но безусловно эта сомнительность создавала большую шаткость. Поэтому банковская система с одной стороны более устойчива, с другой, с учетом тех трендов, которые были на протяжении длительного периода, доверие к ней снизилось. И это не вина банков, это определенная реакция на политику, которая ставит под сомнение цену государственной лицензии, сегодня дана, завтра отозвана. Вот с этим надо что-то делать. Отмечу, кажется ЦБ начал не только работать в направлении санации. За последний месяц вы слышали об отзывах банков? Нет...

Фото: www.globallookpress.com

М.И.: Нет. Обычно стандартно - два отзыва лицензию раз в неделю.

Г.Т.: Вы видите уже несколько недель прошло. Недавно мне звонят и говорят: «Гарегин Ашотович, что такое - целый месяц и ни одного отзыва лицензии». Я говорю: «Послушайте, когда отзывают лицензию, вы возмущаетесь и звоните с вопросом: почему отзывают? Когда не отзывают лицензию, вы звоните и опять возмущаетесь, как же так!».

М.И.: Хочется верить, что это не затишье перед бурей?

Г.Т.: Я тоже надеюсь, что это не затишье. ЦБ, на самом деле, из прошедших сложных месяцев делает свои выводы. Выстраивает систему надзора, о которой я говорил. Потом такой настрой на диалог и на возможность все-таки решать сложные ситуации с банками, а не категорично отметать все предложения банков имеет место быть. Будем надеяться что в общем это не затишье а изменения некоего тренда - но с другой стороны из того или другого источника вдруг вылезают какие-то сигналы что якобы еще будет сотня банков...
М.И.: Но первый зампред ЦБ господин Тулин сказал, что новые санации неизбежны?

Г.Т.: Вы знаете, против новых санкций я возражать не буду, потому что сама экономическая ситуация такова, что банки боятся кредитовать.  Инфляция 4%, проценты по кредитам 10-12% и выше, в такой вилке какой бизнес может развивать бизнес ценой кредита?

М.И.: Почему ключевую ставку не снижают?

Г.Т.: Ну на четверть процента снизили буквально недавно, То есть вилка большая, в этом смысле нельзя не радоваться низкой инфляции, но при замороженной экономике низкая инфляция дает свои обратные эффекты. Поэтому проблем много и в этой связи экономические проблемы подталкивают к тому что банки боятся свою основную функцию выполнять.

М.И.: Хочется задать немного шутливый вопрос, который меня поразил: новость - на 176-летие Сбербанка Герман Греф пригласил индийского йогина. Он провел сеанс медитации и какую-то лекцию для сотрудников Сбербанка. Зачем? Неужели индийский йогин, который прибыл издалека может сотрудников крупнейшей кредитной организации России чему-то научить?

Г.Т.: Я думаю, что его надо взять вице-президентом и в принципе делать это не раз в десятилетие или там единожды, а каждый день начинать заседание с медитации.

М.И.: Ну а кроме шуток, Гарегин Ашотович?

Г.Т.: Вы сами сказали, что вы в качестве шутки задаете вопрос. Кроме шуток вопрос не ко мне. Я по крайней мере в Ассоциации с медитаций работу не начинаю, но медитации к отношусь очень уважительно. Это полезно для человека, который хочет найти успокоение в себе и в окружающих, но не на бюджетные деньги.  Но самое главное, что медитация нашему обществу не помешает. Нам надо немного успокоиться.

М.И.: Гарегин Ашотович, спасибо вам большое!