Херсон – ловушка, как и Красный Лиман. Сивков о ситуации на фронтах

Ситуация на разных направлениях фронта отличается. Кто-то говорит о серьёзном наступлении врага, другие настаивают, что мы стали свидетелями затишья перед бурей. И одной из главной точек в этих дискуссиях постоянно становится херсонское направление. Эту тему в программе "Царьград. Главное" обозреватель Юрий Пронько обсудил с военным экспертом Константином Сивковым.

Создаётся группировка для наступательных действий

Юрий Пронько: Что происходит на фронте? Почему такие разные оценки экспертов? Ваш взгляд как профессионала.

Константин Сивков: Правы и те и другие, тут нет никаких противоречий. Наши войска сейчас находятся в состоянии стратегической обороны на территории Украины. Это стандартная мера, позволяющая создать ударные группировки для дальнейшего осуществления масштабного наступления.

Мероприятия, связанные с эвакуацией гражданского населения в Херсонской области и укреплением на правом берегу Днепра, тоже вполне естественны по двум причинам. Во-первых, это поможет минимизировать потери мирного населения, во-вторых, будут эвакуированы люди, которые могут предоставить противнику информацию о наших войсках.

Совершенно очевидно, что там создаётся группировка для ведения наступательных действий. А развернутся они, надо полагать, не так скоро – только после того как замёрзнет земля, то есть в конце ноября – начале декабря. Возможно, и ещё позднее. Вот тогда будут созданы и полностью развёрнуты войска и мобилизованный личный состав.

Константин Сивков: "Никто не собирается сдавать плацдарм, потому что он имеет исключительно важное значение для броска на Николаев, Одессу и далее в Приднестровье". Фото: Царьград

Несколько дней назад промелькнула информация от украинского Генштаба, что на территорию Херсона, на правый берег Днепра прибыли около тысячи военнослужащих. То есть здесь речь идёт не об эвакуации наших сил, а о наращивании войск.

Плацдарм никто сдавать не будет – противника вводят в заблуждение

Это говорит только об одном: никто не собирается сдавать плацдарм, потому что он исключительно важен для броска на Николаев, Одессу и дальнейшего похода до Приднестровья. Я уверен, что мы сдавать Херсон не будем.

– Получается, активная фаза боевых действий начнётся уже в декабре?

– Да, примерно так. Но надо иметь в виду ещё один важный момент. Конфигурация фронта такова, что достичь внезапности наступления за счёт выбора направления действий практически невозможно. Всё слишком очевидно.

Поэтому единственное, за счёт чего мы можем достигнуть внезапности действий, это оперируя временем возможного наступления. Поэтому я отношу ряд заявлений о сложности ситуации как раз к этому шагу – к действиям по введению противника в заблуждение.

На других участках фронта прослеживается следующая ситуация. В Красном Лимане у нас налажена прочная оборона, мы создаём предпосылки к тому, чтобы противник продолжал дальше нас контратаковать с целью измотать его войска, уничтожить личный состав и боевую технику.

На центральном участке фронта ведутся наступательные действия, но явно на очень ограниченных участках и небольшим составом сил. То есть, проще говоря, крупные силы в бой не вводятся. Эти действия можно охарактеризовать как улучшение оперативной конфигурации фронта для последующих действий.

ВСУ исчерпали возможности атаковать, это очевидно. Россия планомерно создаёт крупную группировку для наступления. 

Россия осознала необходимость построения полноценной армии

Согласно военной доктрине России, для решения задач в вооружённых конфликтах мы можем выставить группировку максимум в 100–150 тысяч человек.

В локальной войне численность группировки достигает от 500–600 до 1–1,5 миллиона человек. Тут уже предполагается полное либо частичное мобилизационное развёртывание ВС России. Так что всё вполне закономерно. Если бы мы хотели воевать составом мирного времени, нам нужно было бы иметь армию не в 1 миллион 200 тысяч человек, а 2 миллиона.

Но на протяжении 30 лет мы строили маленькие, компактные, мобильные, технически оснащённые Вооружённые силы. Мы их получили. Больше того, в годы моей службы в Генеральном штабе в начале нулевых годов нам приходили от приснопамятного СВОП требования сократить численность Вооружённых сил до 600–800 тысяч человек. Сейчас у нас 1 миллион 200 тысяч военнослужащих. Вот с этими красавцами мы боролись.

Сегодня этот СВОП опять перекрасился. У меня к таким людям отношение глубокого неуважения... Сегодня мы пожинаем плоды той деятельности. Сейчас Россия осознала необходимость построения нормальной полноценной армии, такой, какой она была в Советском Союзе, и работа в этом направлении ведётся.

Очень многое вызывает серьёзную тревогу

– Много нареканий вызывают вопросы материального обеспечения мобилизованных, особенно что касается денежных выплат. В Сети то и дело появляются видеоролики, в которых мобилизованные выражают своё недовольство ситуацией с обеспечением и обучением состава.

– Меня это очень тревожит: мы сейчас наблюдаем, как чётко формируется сообщество хорошо вооружённых людей, которые не очень довольны ситуацией со своим финансовым и материальным обеспечением.

Никаких реальных эффективных мер по обеспечению импортозамещения не предпринимается. Технологический и экономический суверенитет России пока ещё не достигнут. И это принципиально.

Без перехода на плановую систему экономического развития это сделать невозможно. А план предполагает национализацию как минимум стратегических отраслей. Я периодически получаю информацию о различных предприятиях оборонного комплекса, которые сейчас пытаются банкротить. Это недопустимо, это говорит о том, что тыл сегодня работает по обеспечению фронта намного хуже, чем тыл царской империи во время Первой мировой войны.

Везде бардак и все это понимают?

– Это что – раздолбайство, предательство или диверсия? Получается, везде бардак и все всё понимают. Но при этом предприятия оборонно-промышленного комплекса продолжают банкротить.

– Заявления о банкротстве предприятий ОПК происходят не из-за разгильдяйства и раздолбайства. Такого быть не может. Но даже если это раздолбайство, какое это имеет значение для страны?

Владимир Ленин когда-то говорил: революции безразлично, почему её предали – по глупости или по злому умыслу. Я перефразирую: России безразлично, почему её предают, по глупости или по злому умыслу. То, что сейчас происходит, – это в чистом виде рафинированная диверсия против социально-политической стабильности нашей страны.

Мы все наблюдали настоящую операцию, развёрнутую против генерала Александра Лапина. Мы видели попытки некоторых Telegram-каналов "наехать" на Сергея Шойгу. Появились некоторые фигуры, которые стали выступать в качестве критиков Министерства обороны и Вооружённых сил в целом.

Всё это говорит о том, что в стране формируется определённая группа лиц, которая претендует на радикальное повышение своего статуса в, скажем так, системе силовых структур государства.

– Получается, что у нас идут и внутриполитические серьёзные процессы, которые могут привести к далекоидущим непредсказуемым последствиям?

– Да, это очевидные вещи, которые вызывают у меня серьёзную тревогу. Взять хотя бы ситуацию с генералом Лапиным. После обрушившейся на него в Telegram-каналах критики его якобы сняли с должности. Но даже если все претензии были совершенно справедливы, сама ситуация вызывает недоумение и воспринимается как слабость власти, а это вопрос принципиальный: власть не должна быть слабой ни под каким предлогом.

Программа "Царьград. Главное" выходит на "Первом русском" каждый будний день в 18:00. Не пропустите!