Главное — мегатонны! У кого больше — тот и сильнее

По мнению американского экспертного издания The National Interest, пятёрка самых мощных военных флотов планеты выглядит так: американский, китайский, русский, британский и японский. Почему-то нет ни Франции, ни Индии, хотя у тех всё на уровне, включая наличие авианосцев.

Впрочем, послушаем американцев. Точнее, некоего Кайла Мизоками — американского автора японского происхождения, щедро окормляющего своими текстами такие разносортные военно-политические издания как Diplomat, Foreign Policy, War is Boring и The Daily Beast. Его статью и воспроизвёл Национальный интерес», как известно, любимое американское издание Царьграда, — в меру развлекательное, в меру нахальное, в меру слезливое, но в общем вполне часто компетентное. И заголовок весьма хорош: «Ни одна нация не владеет океаном. Но эти 5 флотов контролируют его».

Задача флота — проецировать мощь? 

В преамбуле Кайл Мизоками приводит расхожее американское убеждение в «универсальной истине, передаваемой с древних времён»: «Большие или маленькие, флоты во всём мире имеют одну и ту же основную миссию — проецировать военную мощь в соседние воды и за их пределы».

На самом деле, конечно, это фатальная ошибка, порождённая глубокой склонностью американцев обезьянничать удачные фразы и образы и развивать из них фундаментальные концепции. Вроде той, с которой они так лопухнулись на Украине: «Без Украины Россия уже не будет империей».

Сказал её безнадёжно ослеплённый кровной русофобией поляк, решивший использовать мощь США для удовлетворения своего эдипова комплекса. Да, больной бедняга короткое время поторжествовал — после распада СССР. Но Збигнев Бжезинский ещё успел дожить до той поры, когда после кажущегося сокрушения Империи выяснилось, что без Украины она чувствует себя намного лучше, чем с нею (в отличие от той), и что на «Великой шахматной доске» положение России в смысле контроля над «Хартлендом» только укрепилось. 

Збигнев Бжезинский успел дожить до той поры, когда после кажущегося сокрушения Империи выяснилось, что без Украины она чувствует себя намного лучше, чем с нею. Фото: Bao Dandan / Globallookpress    

Впрочем, мы отвлеклись. Хорошо, что американскую мысль о проецировании флотом мощи в соседние воды не знали карфагеняне с римлянами в Первой пунической войне, а то бы не устраивали локальных морских армагеддонов возле Дрепанского мыса и на Эгатских островах. И афиняне с персами, сражавшиеся в морском бою у Саламина. Не говоря уже о римлянах, у коих судьба республики и империи решилась в сражении у мыса Акций. А то как бы пошла наша история, не дерись их флоты, а только мощь свою демонстрируй?

Но в чём прав Кайл Мизоками — это, конечно, в том, что во времена, когда войны нет или она слишком страшна для всех потенциальных участников, флотам действительно остаётся только функция устрашения. Вроде американского феминизма: грозный вой и акции подавления в адрес «мужских шовинистов» пока нет войны, связанного с нею голода, чужого мужского солдата в твоём доме, брызжущего адреналином и тестостероном. И вообще — пока нет жизненной необходимости в том, кто тебя, феминистку, защитит и накормит, а твоих детей спасёт от гибели. Если они у тебя есть. 

Измерения крутости 

В общем, пока флоты не могут сравниться по силе в реальном бою, остаётся их измерять по принципам феминизма. Ну, или по проецированию своей мощи, покамест не пришло время помериться ею в реальности.

Итак, первые — США. Почему? Потому что «ВМС США имеют больше всего кораблей, чем любой флот в мире». «Он также имеет самое большое разнообразие миссий и самую большую зону ответственности», так как «ВМС США регулярно действуют в Тихом, Атлантическом и Индийском океанах, а также в Средиземном море, Персидском заливе и на Африканском Роге», а также «направляют свои корабли в Японию, Европу и Персидский залив». 

Авианосец «Теодор Рузвельт». Фото: Paul L. Archer / Globallookpress   

Не будем задаваться вопросами, что корабли США там делают, с такой дали от родных берегов. И почему они их не защищают, а «проецируют мощь» на чужих берегах. По факту американский японец прав:

ВМС США имеют 288 боевых кораблей, из которых, как правило, треть находится в стадии реализации в любой момент времени. ВМС США имеют 10 авианосцев (уже 11), девять десантных кораблей, 22 крейсера, 62 эсминца, 17 фрегатов и 72 подводные лодки. Помимо кораблей ВМС США имеют 3700 самолётов, что делает их вторыми по величине Военно-воздушными силами в мире.

По авианосцам вообще — «больше, чем весь остальной мир, вместе взятый». 31 десантный корабль ВМС США делает его самым большим флотом «аллигаторов» в мире, способным перевозить и высаживать войска на вражеские пляжи. И, что крайне немаловажно, флот США имеет 54 атомные ударные подводные лодки, из коих 14 субмарин с 336 ядерными ракетами «Трайдент». То есть — функция ядерного сдерживания тоже за ним.

На втором месте — флот Китая. Снова вопрос: почему так? Потому что большой и быстро развивающийся:

Один авианосец, 3 десантных транспорта, 25 эсминцев, 42 фрегата, 8 атомных ударных подводных лодок и около 50 обычных ударных подводных лодок.

А также 650 самолетов, в том числе палубные истребители J-15, многоцелевые истребители J-10, морские патрульные самолеты Y-8 и противолодочные самолеты Z-9. А планируется построить — причём по умолчанию признаётся, что у китайцев планы не расходятся с делом — ещё 2 авианосца, 3 десантных корабля типа 071, 6 десантных кораблей типа 071s и 6 новых десантных кораблей-амфибий. 

А теперь — Россия 

Тяжёлый атомный ракетный крейсер «Пётр Великий». Фото: MOD Russia / Globallookpress   

Её ВМФ, считает автор, — стареющая сила. Ибо Россия в конце холодной войны унаследовала большую часть советского флота, сила которого и лежит в основе нынешнего российского флота. Но всё же у русских «постепенно вводится всё больше кораблей и улучшений в масштабах всего флота», признаёт Мизоками. В результате опять возвращается к старой мысли о «проекциях»: «Российский флот оказался пригодным, чтобы показать флаг и укрепить российскую силу во всём мире».

В составе ВМФ России имеется 79 кораблей фрегатного типа и крупнее, в том числе один авианосец, 5 крейсеров, 13 эсминцев и 52 подводные лодки,

— пишет The National Interest.

Но! — «недофинансированный десятилетиями российский флот сталкивается с хроническими проблемами боеготовности… Неизвестно, сколько из стареющих кораблей на самом деле мореходны, а из тех — сколько боеспособны».

Так что, убеждает издание, «военно-морская мощь России заключается в её подводных силах»:

Девять подводных лодок с баллистическими ракетами представляют собой ценный российский ядерный потенциал второго удара и, вероятно, находятся в самой высокой готовности из всех кораблей флота.

«Всё так и не так, — прокомментировал эти умопостроения японо-американского автора один из компетентных моряков, входящих в руководящий состав Общероссийкого движения поддержки флота (ДПФ). — Бесспорно, американский флот — самый мощный в мире. Иногда говорят, что он мощнее всех остальных, вместе взятых, и это, пожалуй, недалеко от истины. Верно и то, что китайский флот ныне растёт быстрыми темпами. Не очень понятно, правда, что в этой пятёрке делают Морские силы самообороны Японии. Корабли у японцев действительно хороши и современны, но их не слишком много. Я бы на пятое место поставил флот Франции».

Про силы самообороны ответ ясен — можно увезти японца из Японии, но нельзя вытравить Японию из японца. А Франция? Где и когда она показывала свою мощь?

А дело не в мощи самих кораблей, — веско ответил эксперт, по роду службы занимающийся вопросами отечественного флота в целом, — как, собственно, и сам ДПФ, внимательно отслеживающий проблемы и морского, и военно-морского, и речного, и даже яхтенного флота России. — Дело в мегатоннах. Сегодня главное — мегатонны! Не корабли сами по себе важны своей мощью при современном развитии радиолокационной техники и противокорабельного вооружения, а количество мегатонн ядерного оружия, которое флот способен обрушить на врага в случае войны. Вот исходя из этого и нужно оценивать мощь флотов.

Флоты сегодня не будут воевать друг с другом, считают многие специалисты в военно-морском деле. Их мощь сегодня починена другим задачам — нанесению неприемлемого ущерба противнику на его берегу. В этом смысле не совсем безнадёжна формула про «проецирование военной мощи». Только мощь эта — не корабельная. Ну, представим себе, какой такой неприемлемый или тем более обезоруживающий ущерб может нанести России на её территории какой-нибудь авианосец типа «Нимиц» с его 48 самолётами F/A-18? И что может сотворить с Америкой одна подлодка проекта 955 «Борей» с её 16 БРПЛ Р-30 «Булава»? 

ПЛАРБ «Юрий Долгорукий». Фото: Russian Defence Ministry / Globallookpress  

И главные задачи современных флотов — кроме участия в локальных войнах, понятно, с доставкой солдат и танков, а также всего прочего и защитой этого десанта — охранять и защищать подлодки с баллистическими ракетами при их выходе в позиционные районы и развёртывании там. В случае часа «Ч», имеется в виду. В этом случае, конечно, возможны и морские сражения, и локальные столкновения, и все прочие слагаемые традиционных войн на море.

Но главная война — это всё же война мегатонн, — заявил собеседник Царьграда. — У кого их больше — тот и сильнее.

А потому рейтинг флотов он, по его словам, составил бы чуть иначе. А именно: США, Россия, Китай, Британия и Франция. Причём два последних примерно на одном уровне, но у британцев больше авианосцев (на один) и атомных торпедных подводных лодок (на три).

И так будет правильнее.