Что за прелесть эти сказки

Начнем с Пушкина. И продолжим дальше уже нашей фольклористикой, записанной в XIX веке. В это время на Западе и у нас начали интересоваться фольклором. Смягчили многое, многое подретушировали, многое перекрасили или раскрасили по-новому. Потому что реальные сказки довольно страшны, натуралистичны, очень часто жестоки. 

Сегодня я хотел бы вспомнить очень известную нашу сказку, а именно, сказку о рукавичке. Кто-то в рукавичке живет. Помните? Комар-пискун поселился в рукавичке. Потом туда лягушка-квакушка подскакала погреться. Потом…

Ну, рукавицы, вообще, большие были. У мужиков рука-то была ого-го, как лопата. Допустим, Василий Иванович Чапаев родился недоношенным, семимесячным, кажется, или шести – его как раз в рукавице грели. Он там вполне помещался. Туда можно было много запихнуть.

По крайней мере, комару там места хватит. И лягушке хватит. После лягушки-квакушки туда прибежал зайчишка-попрыгунчик. И начинается дальше интересная вещь. Потом прибегает туда волк-зубами щелк. Потом лисичка-сестричка. И мы как будто не замечаем постепенного разрастания рукавички до невместимых размеров. На каком-то этапе мы уже понимаем, что  для всех места не должно хватать. Собственно, там и волку-то одному места мало. А туда уже набилась куча всякого-всякого. И вот только когда медведь пришел, стало очевидно, что он туда не влезет. Рукавичка рвется, а звери разбегаются.

И вот о чем эта сказка? Это сказка о стыке маленького и большого. Это, если угодно, средневековая притча о том, сколько может ангелов поместиться на конце иглы. О встрече невидимого и видимого мира. О вместимости невместимого. Или, наоборот, о вместимости малых пространств. Это сказка, если угодно, о сердце. Потому что сердце человеческое – это то вместилище, в котором живут и комары, и лягушки, и жабы, и лисицы, и волки, и медведь, … и змея еще может ползать.

То есть всякие грехи, олицетворяемые разными животными. Жадность – с жабой, это понятно. Свирепость, например, с волком, хитрость – с лисицей. Какая-нибудь холодная ядовитость – со змеей. Всё гадости олицетворяются с животными. Они все в сердце живут.

Сердце человеческое – это малый организм. Оно размером с кулак. Сожмите свой кулак, и это будет примерный размер вашего сердца, которое не имеет отдыха и постоянно бьется в груди. Посередине, кстати, не с левой стороны, а посередине находится оно. Так вот, туда помещается Господь. При всей малости этого органа, размером с кулак. Господь не помещается в Мировом океане, слишком мал он для Него. И в космосе не помещается Господь, слишком мал космос для Бога. А вот в сердце Господь помещается.

То есть сердце – это как рукавичка, оно маленькое, но туда впихивается очень много. И когда-то люди наши понимали эти вещи, что есть некие малые объемы, которые вмещают в себя очень много. И если сердце чистое, то чисто там, и Господь там живет. Если сердце грязное, то живет там, кто хочет: всякая нечистая тварь, всякая летучая мышь и всякий гад ползучий. И об этом тоже эта сказка, если угодно.

Эта сказка интегральная, как любая сказка. Она ложь, да в ней намек. Ее можно вертеть в разные стороны по смыслу. И этим учились наши предки.

Они учились мыслить о малом и большом, о грязном и чистом, о священном и профанном, благодаря рассказам, при коптящей и трещащей лучине, из бабушкиных беззубых уст.

Сегодня мы с вами цепнули еще одну сказку из того, что рассказывали нам в детстве. Попутно скажу вам, что горе тому поколению, которое не слушало сказок из уст мамы, папы или бабушки. Горе. Поэтому догоняйте свою всякую неуспетость и рассказывайте засыпающим малышам хорошие сказки, из того, что отфильтровано, просеяно и дается в назидание для молодого, носом сопящего в кроватке поколения.

Это очень важно.