Чёрный лебедь Сбера. России – сгоревшие вклады, миру – новый Google

Корона для Грефа

Свою новую публикацию про Сбер британский журнал Economist проиллюстрировал изображением балерины в синей пачке, которая балансирует на одной ноге, а на другой держит продовольственную корзину. В тексте пояснение: новый "Сбер" предлагает клиентам не только банковские, но и цифровые услуги – от доставки еды до потоковой передачи музыки. Затем будут беспилотные автомобили, электронная коммерция, облачные вычисления, виртуальные помощники, цифровое здравоохранение и даже собственная криптовалюта. Может ли бывший духовный дом финансовой бюрократии стать Netflix, Google и Amazon в одном лице, – задаётся вопросом издание. И тут же на него отвечает: удивительно, но может.

Греф потратил около 2 млрд долларов на технологии и приобретения, например, группы онлайн-медиа. Ещё 3-4 млрд долларов до 2023 года должны помочь ему создать экосистему приложений с планируемым объёмом ежегодных продаж примерно в 7 млрд долларов. Этого было бы достаточно, чтобы войти в тройку ведущих российских компаний в области электронной коммерции в течение трёх лет, а к концу десятилетия выйти на первое место.

Читаешь западные издания – и улыбка растягивается до ширины плеч от гордости за наш обновлённый и "переосмысливший себя" Сбер. Какие компании ставят с ним в один ряд!

Только на самом деле Сбер – ни разу не Google, не Amazon и не Netflix. В первую очередь потому, что эти три бизнеса, как к ним ни относиться, развиваются исключительно за счёт собственных ресурсов и умений. А Сбер свои эксперименты проводит в ранге государственной компании, то есть во многом за счёт средств российских налогоплательщиков. Именно мы оплачиваем и разработку облачных вычислений, и покупку новых цифровых платформ, а возможно, скоро и на выпуск сберовской криптовалюты раскошелимся. Как, кстати, назовём – сберкойн или грефкойн?

Отсюда вопрос – были бы успехи Сбера столь заметны на Западе, если бы в центральный офис не был проведён бюджетный рублепровод?

Легко быть лучшим из лучших, когда за спиной государственная машина. Не то что Netflix, который пытается найти баланс между долговой нагрузкой (а она у компании довольно высокая) и развитием.

Вызов для государства

У Германа Грефа проблем, которые свойственны по-настоящему частному бизнесу, нет. Его чёткие па-де-де на сцене российского IT омрачает разве что неловкая партия Эльвиры Набиуллиной. Глава российского ЦБ при каждом удобном случае заявляет, что формирование экосистемы на базе "Сбера" – вызов и для государства, и для общества.

Нам нужно научиться регулировать экосистемы. Если вас вдруг отрубили от вашей экосистемы, а вы поставщик какой-то продукции, то вы, по сути дела, лишаетесь бизнеса. Или потребитель услуг – если все товары и услуги продаются через одну экосистему, его по каким-то причинам отрубили, он лишается возможности что-то получить. Я нигде в мире подобного не нашла, когда экосистема формируется вокруг крупного банка – это для нас особый вызов.

Эльвира Набиуллина на самом деле поднимает очень важный вопрос. Нет никаких гарантий, что, став монополистом на рынке и подмяв под себя целые сектора российской экономики, Сбер не станет пренебрегать интересами своих клиентов. И не надо по этому поводу обольщаться. Прошлое Сбера, который до этого был Сбербанком, а до того Сберегательным банком СССР, омрачено обманом миллионов граждан, чьи вклады попросту сгорели в начале 1990-х годов. Это, конечно, обоюдная ответственность государства и перевоплотившейся компании, но "больше, чем банк" предлагает лишь абсолютно издевательскую выплату – за потерянные 10 тысяч советских рублей (стоимость "Волги" 1990 года выпуска) вы можете получить максимум 30 тысяч российских (тоже стоимость "Волги" 1990 года выпуска, активно ездивший все эти годы).

Заместитель главы Всемирного русского народного собора и учредитель телеканала Царьград Константин Малофеев в эфире программы "Царьград. Главное" заявил: Сбербанк должен либо вернуть деньги тем, кто их потерял, либо не брать с тех, кто живёт сейчас.

Либо Сбербанк зарабатывает такую прибыль и отдаёт её по тому дефолту перед населением. Либо Сбербанк сокращает свои причуды с переименованием и превращением в "говорящий чайник" и начинает работать так, как и должен, – в статусе института развития – над тем, чтобы комиссии были нулевыми, а ипотечные кредиты стремились к ставке рефинансирования, то есть к той цене, по которой он сам берёт деньги у ЦБ.

Кстати, сам Сбер свои "причуды" оценивает не очень высоко. Даже согласно его собственным оптимистичным прогнозам процветающей цифровой экосистемы, через десять лет 70% прибыли по-прежнему будет поступать от традиционного банковского бизнеса. Тогда зачем это всё?

Цена удобства – свобода

Экосистемы делают нашу жизнь проще и удобнее. Но удобство мы покупаем ценой личной свободы. Ты предприниматель и твоего бизнеса нет в "СберПрайм"? Всё, тебя не существует. Можно, конечно, месяц побарахтаться, другой, а потом либо вписываться в систему и идти на поклон к крупным сетевикам, либо вешать табличку "закрыто". Это касается малого и среднего бизнеса, которому и без того несладко – одна надежда на мишустинские реформы. Но крупный бизнес тоже находится под пятой Сбера. "СберМаркет" "съел" Instamart, "Сберлогистика" подмяла под себя курьерский сервис Shiptor, "Сбер.Здоровье" поглотило сервис "Еаптека". На счету Грефа уже десятки таких слияний и поглощений, и он продолжает гнуть свою линию:

Клиент является главным лицом и главным дирижёром экосистемы. Мы являемся вторичными по отношению к нашему клиенту. Ваша проблема – это наша возможность! Если мы видим, что у вас появилась какая-то проблема – мы тут же придумываем, как её решить.

Экосистемы, которые зарабатывают на человеческих проблемах, давно захватили западные рынки. В России же их формирование пока находится в зачаточной стадии и, конечно, у Грефа с господдержкой за спиной есть все шансы стать если не Google с Amazon в одном лице, то чем-то похожим на это. Победитель забирает всё. И если не вмешаться и не установить перед зарекомендовавшим себя танцовщиком границы дозволенного, то скоро на сцене мы можем увидеть второй акт и "чёрное па-де-де" абсолютно тоталитарной экономики с обязательной выплатой дани Сберу и его многочисленным отросткам.