Царь Федор, сын царя Бориса

История России знает государей, которые правили по 30, по 40 лет… Кто-то из наших монархов продержался на троне всего лишь 2, 3, 4 года. Кому-то достались месяцы. Но из всех царей от Ивана Грозного до Николая II меньше всех оставался на престоле Федор Борисович Годунов. Ему досталось всего-то 7 недель. 23 апреля Москва 1605 года присягнула ему на верность, затем присягнуло войско; готовили торжественное венчание на царство; но вместо этого 11 июня шестнадцатилетний юноша был жестоко убит.

У юного царя было много достоинств. Все они сполна отражены на страницах "Истории государства Российского" Н.М.Карамзина: "Достигнув венца злодейством, Годунов однако ж был царем законным: сын естественно наследовал права его, утвержденные… присягою, и как бы давал им новую силу прелестию невинной юности, красоты мужественной, души равно твердой и кроткой; он соединял в себе ум отца с добродетелью матери и шестнадцати лет удивлял вельмож даром слова и сведениями необыкновенными в тогдашнее время: первым счастливым плодом европейского воспитания в России; рано узнал и науку правления, отроком заседая в Думе; узнал и сладость благодеяния, всегда употребляемый родителем в посредники между законом и милостию. Чего нельзя было ожидать государству от такого венценосца? Но тень Борисова с ужасными воспоминаниями омрачала престол Федоров: ненависть к отцу препятствовала любви к сыну".

В наши дни несколько писателей-фантастов, в том числе и бестселлерист Роман Злотников, сделали Федора Годунова персонажем в альтернативно-исторических повествованиях. Эта фигура как будто заключала в себе несбывшуюся, но прекрасную надежду: вот если бы Федор Борисович удержался на престоле, возможно, Россия вышла бы из Смуты гораздо раньше и без столь тяжких потерь… замечательный был бы правитель… А кое-кто из публицистов даже позволил себе заявления в духе: "Не лучше ли хорошо образованный Федор Годунов, чем неотесанный Михаил Романов, коему судьба в конечном итоге принесла скипетр и державу? Как жаль, что вышло иначе!"

Иначе говоря, микроскопическое правление Федора Борисовича несет в себе соблазн переиначить историю, найти в ней какие-то тайные смыслы, а если не найти, то хотя бы выдумать их.

Федор Борисович достоин печали и сожаления: царь, свергнутый и растерзанный своими слугами безо всякой вины с его стороны, - персона, достойная сочувствия. Однако падение его было предопределено. Московским царством управляли невидимые законы. Род Годуновых нарушил их и за то поплатился, быть может, самый обаятельный, самый прекраснодушный представитель этого семейства.

Для того чтобы понять, какие причины сделали крах Федора Борисовича неизбежным, следует мысленно вернуться на несколько лет назад.

После смерти Федора Ивановича в 1598 году не останется Рюриковичей, принадлежащих московскому княжескому роду. После него осталась лишь безутешная вдова Ирина Федоровна, да ее брат, царский шурин Борис Годунов. Этот, последний, с 1586 года играл роль главнейшего правительственного дельца. Ведущего политика, говоря современным языком.

Казалось бы, если исчерпан Московский княжеский дом Рюриковичей, почему бы не возвести на престол государя из других ветвей этого раскидистого дерева? Вот князья Шуйские - из суздальско-нижегородских Рюриковичей, вот князья Ростовские, Пронские, Воротынские - все они знатны, у каждого в предках по прямой были государи. Предки Шуйских, например, не без успеха соперничали за великокняжеский престол с самим Дмитрием Донским, и один из них даже правил Русью, пусть и недолго. Или, скажем, князья Мстиславские - эти наполовину потомки великого князя литовского Гедимина, наполовину же - Рюрика.

Все они являлись родственниками, хотя и не близкими, московских Рюриковичей, а значит, потенциальными наследниками престола.

Но знатным Рюриковичам не хватило духу подняться против семьи Годуновых, беспощадно расправлявшейся с ними в предыдущее царствование. Борис Годунов, пользуясь создавшимися обстоятельствами, устремится к престолу. В царствование Федора Ивановича он занял место первого из вельмож, но его амбиции простирались дальше. И после смерти государя в 1598 году Борис Федорович разыграл настоящий политический спектакль.

Царицу Ирину просили венчаться и править страной, однако она предпочла принять постриг и стать инокиней Александрой. В этих условиях могло возникнуть множество претендентов на царский престол. Выставить из своей среды сильного кандидата могли бояре Романовы, богатый род, возглавлявший мощную "партию" и к тому же являвшийся царскими свойственниками - из их семейства вышла мать покойного Федора Ивановича. Они были главными противниками Годунова. Сам Борис Федорович располагал поддержкой Церкви в лице Патриарха Иова, приказного аппарата, а также некоторых кланов родовитой знати. Ключевой оказалась помощь Патриарха Иова. Именно он высказался в пользу венчания Бориса Годунова на царство. Затем был созван Земский собор, на который прибыли представители из разных городов и областей. Собор от имени "всей земли" поддержал кандидатуру Годунова. Однако тот отказался от власти. Не мудрено: слишком легкое согласие занять престол выдало бы "постановочный" характер действия... Тогда к Борису Федоровичу отправился крестный ход, и лишь подобным образом его удалось "уговорить" венчаться на царство. Независимые источники того времени сообщают: сторонники Годунова работали на протяжении всего периода "выборов", как современные PR-специалисты, ни на день не отдавая контроля над ситуацией. В результате усилия "партии" Романовых ничуть не помешали бывшему царскому шурину одержать победу. Впоследствии проигравшие подверглись опалам и ссылкам.

В феврале 1598 года Годунов дает согласие стать государем московским и, следовательно, основателем новой династии. В первые месяцы правления Борис Федорович демонстрирует необыкновенную щедрость и милосердие. Радеет о просвещении, отсылая подданных в Европу на учебу. Он пытается показать себя храбрым защитником страны, выступив по "крымским вестям" в поход. Однако никакого сражения не происходит, и даже не вполне ясно, был ли в том году набег татарской орды...

На протяжении всего царствования Борис Федорович старается ладить со служилой аристократией, не восстанавливать ее против себя и своей родни. Боярская дума в тот период играет роль важного законодательного и административного органа. Однако в целом обстоятельства его правления неудачны. Несколько лет неурожая приводят к страшному голоду. Дороги страны наполняются нищими. Люди гибнут в массовом порядке. Относительно недалеко от Москвы разбойничает бунтовская армия Хлопка Косолапа, и разбить ее удается с большим трудом. Наконец в 1604 году в пределы Московского государства входит с отрядом наемников некий авантюрист, именующий себя царевичем Дмитрием, сыном Ивана IV и, следовательно, законным наследником престола.

Русское общественное сознание того времени не было защищено от самозванчества. На протяжении XVII-XVIII веков наиболее масштабные, наиболее кровавые бунты проходят под знаменами самозванцев. Ведь если самозванец на самом деле является тем, чьим именем называет себя, то на его стороне истина и грешно не поддержать его. Но если он лжет, грешно не выступить против него, служа верой и правдой истинному государю. Самозванцев известны десятки, и бывали ситуации, когда доказать их ложность было крайне трудно. Или попросту невозможно. Кем был Лжедмитрий I, историки не знают до сих пор. По одной, наиболее правдоподобной, версии - беглый монах Кремлевского Чудова монастыря Григорий Отрепьев, по другим - знатный человек. Кем бы он ни был, ему удалось добиться расположения польско-литовской знати и, предположительно, некоторых представителей знати московской, не сочувствовавших Годуновым.

Значительная часть русских была введена в соблазн жутковатыми подробностями истории 1591 года, когда в Угличе погиб царевич Дмитрий, младший брат царя Федора Ивановича. Обстоятельства смерти царевича многих наводили на мысль о злом умысле Годуновых: если не самого Бориса Федоровича, то его дяди Дмитрия Ивановича - боярина и очень влиятельного лица. Ведь Дмитрий Углицкий, будь он жив, считался бы самым легитимным наследником. Все претензии Годуновых на престол потеряли бы под собой почву. Появление в 1604 году "чудом спасшегося" царевича, идущего забирать "родительский престол", смутило многих. Ведь Борис Годунов был не "природным" государем, а избранным. Он был чужак, "слабая кровь". Его сын Федор, если б ему довелось устоять на троне, считался бы куда более "твердым" и "правильным" государем, так как был бы вторым в династии и, следовательно, государем по крови. Но его отец этим достоинством не располагал, а потому в глазах множества подданных проигрывал по сравнению с отпрыском первого русского царя...

Недовольство знатнейшей русской аристократии, угнетенной при Борисе Годунове, да еще активная помощь со стороны поляков и литовцев позволяли самозванцу восстанавливать свои силы даже после тяжелых поражений. Он вел настоящую большую войну против законного царя. Но, скорее всего, проиграл бы ее, поскольку правительственные войска действовали храбро и сплоченно… если бы не одно обстоятельство.

В разгар боевых действий, весной 1605 года Борис Федорович Годунов скончался. Вместе с ним исчезла надежда Годуновых закрепить за собой право на престол. Вступили в действие те невидимые законы Московского царства, о которых говорилось выше.

Россия в ту пору была перенасыщена аристократией. Москве служило чрезвычайно много знатных людей. Чтобы они не пытались изменить государю, за ограниченным кругом высших родов было закреплено право занимать ключевые должности в Боярской думе, воеводском корпусе, администрации и судах. А чтобы они не передрались между собой, пришлось утвердить обычай "местничества" - то есть сложную иерархию знатности, в рамках которой семейства и отдельные люди могли ставиться выше, ниже друг друга или же наравне. Так вот, в этой "лестнице местничества" Годуновы занимали довольно скромное место. Не в первом десятке, не во втором и не в третьем. Это был старинный боярский род, но в аристократической среде он считался незначительным.

Итак, вот парадокс: Борис Федорович являлся законным царем: ему дали присягу, его венчал на царство Патриарх, и пусть за спиной у него стояло страшное подозрение в заговоре против Дмитрия Углицкого, но все-таки никто не отказывал ему в повиновении; вместе с тем его же собственные подданные смотрели на него… сверху вниз: Годуновы-то местнически невысоки! Ниже Мстиславских, Шуйских, Романовых и т.д. Притом намного ниже!

И удержать власть Борис Федорович мог лишь одним способом - создавая вокруг себя "партию" сторонников. Чаще всего он находил способ связать какое-нибудь нужное ему аристократическое семейство с родом Годуновых с помощью брачной комбинации, а затем покровительствовал ему: помогал в местнических тяжбах, выдвигал на видные посты…

Все это напоминало сложную паутину отношений союзничества, которую следовало постоянно поддерживать. Любой сбой, любая ошибка могли привести к катастрофе: те, кто повиновался, сжав сердце и не глядя в глаза, могли взбунтоваться и взять в руки меч. Борис Федорович, мастер интриги, человек необыкновенного чутья на ценные "кадры", отлично с этим "плетением паутины" справлялся. Но то был его личный талант, а не талант рода. Сын Бориса Федоровича, да и никто другой из родни подобным редким дарованием не обладал.

Потому и правящей династии из Годуновых не вышло: один великий временщик, пользуясь случаем, сумел вырвать для себя трон, однако семья в целом удержать его не могла из-за все той же "слабой крови", то есть недостаточно высокого происхождения. Романовы потом смогли - но они на порядок превосходили Годуновых в знатности, невидимая русская иерархия местничества ставила их очень высоко.

Федор Борисович моментально сделал две гибельные ошибки. Он обидел в очередной местнической тяжбе Петра Басманова-Плещеева, принадлежащего к более знатному роду, чем годуновский, а затем отправил его в армию, осаждавшую Кромы, где сидели в осаде сторонники самозванца. Тем горше была обида, что отец нового царя жаловал и славил Басманова, даровитого полководца… Юный царь также допустил пребывание в полках князя Василия Голицына из семейства, несколько раз проигрывавшего местнические дела у сторонников Бориса Годунова. При сильном Борисе Федоровиче Голицыны были тихи, при сыне его, еще не оперившемся птенце, рискнули восстать.

Под действием речей и уговоров со стороны Басманова и Голицына армия изменила царю. Полки перешли на сторону Лжедмитрия.

Немногие, ожидая входа в Москву самозванцева воинства, сохранили верность Федору Борисовичу. Патриарх Иов стоял за царя, но его силой согнали с кафедры. Сторонники Лжедмитрия арестовали государя с его ближайший родней и посадили под стражей в большом семейном доме Годуновых. Однако само существование, даже само имя живого законного монарха представляло для них опасность.

10 июня 1605 года изменники, переметнувшиеся в стан самозванца, ворвались в дом Годуновых. Они умертвили вдовствующую царицу Марию и самого юного государя Федора Борисовича, яростно сопротивлявшегося душегубам.

Сын пал жертвой честолюбия отца и нравственного развращения служилой аристократии русской. Ее своеволие и ее жажда власти, сокрушая законы Божьи и человеческие, рванулись к осуществлению заветных мечтаний: к мести, к возвышению у трона, пусть и занятого фальшивым монархом…

Смута, которой предстояло разверзнуться еще глубже, еще страшнее, к тому времени раскрыла свою пасть лишь до половины. Но придут годы алые, Москва еще захлебнется в крови, надышится горячим пеплом, и каждый, кто хоть сколько-то повинен был в свержении и гибели царя-отрока, тяжело расплатится за свои преступления.

Главная движущая сила истории - воля Божья. Над каждым властолюбцем парит в небесах всевидящий Судия, который имеет власть воздать по заслугам и высокородному вельможе, и последнему псарю. Тяжела Его рука.