Белоснежные ангелы Беслана ушли к Богу
После трагедии первых дней сентября 2004-го имя "Город ангелов" закрепилось - пусть неофициально - еще за одним ранее никому не известным местом на Земле - небольшим городком на берегу Терека, в течение двух дней потерявшим более трех сотен своих маленьких и взрослых жителей
Отовсюду смотрят чистые
И красивые глаза…
Что пришлось тогда им выстрадать -
И представить нам нельзя!
И блестит на гладком мраморе
Материнских слез роса…
И на триста тридцать ангелов
Стало больше в небесах!
Светлана Копылова
Волки готовились. Они хотели, чтобы было больнее и чтобы наверняка. Знали о существовавших долгие годы между местными мусульманским и православным народами разногласиях, время от времени переходящих в откровенную вражду, и решили ударить побольнее, чтобы заручиться симпатией первых. И чтобы никто потом не сказал, мол, убивают единоверцев, все четко, только "кафиров" - таких не жалко. Лить кровь подобных под знаменем джихада - значит получить заветное место после смерти среди извивающихся и ненасытных гурий. Национальный состав Беслана бандитам был прекрасно известен, потому промахнуться было нельзя.
А еще их главари остались недовольны эффектом от предыдущих акций. На Дубровке, по их мнению, было слишком мало крови - всего около двух сотен погибших при почти тысяче заложников, и детей из них - всего десять, в том числе и юные актеры Арсений Куриленко и Кристина Курбатова, игравшие главных героев в детском возрасте на сцене и по-подростковому влюбленные друг в друга в жизни… Да, столица, но город остался не сломлен, содрогнулся от ужаса, но не впал в панику, согнулся от боли, но выпрямился и дал сдачи. А волкам хотелось запугать, унизить, поставить на колени.
Фото: Антон Подгайко/ТАСС
Потому и 1 сентября, когда все нарядные с цветами после яркого и беззаботного лета идут, чтобы начать новый учебный год, - кто-то впервые с белыми бантами и новенькими рюкзачками, кто-то с модными дополнениями к строгим школьным костюмам, чтобы показать, вот, смотрите, как я похорошела и расцвела или вот он я, подрос и возмужал за время каникул, оцените! Цветы, поздравления, обнимашки и смачные рукопожатия, улыбки, смех. А еще и журчанье голосков малышей, которых родители взяли с собой, чтобы вместе с ними полюбовались на старшеньких. Причиной тому было, к сожалению, и типичное для всех наших земель - вне зависимости от географических широт и национального состава – разгильдяйство: практически половину детсадов городка банально не успели отремонтировать за лето…
И вот все это порхание, радость, веселые звуки, предвкушение чего-то нового, ранее неизведанного нужно было скомкать, раздавить, вымазать в крови и гари, перечеркнуть болью и ужасом. И смертью. Чтобы знали, чтобы видели, на что способна клыкастая пасть! А еще они прекрасно вооружились и окопались, заставляя взятых в плен мужчин оборудовать им огневые точки, идеально простреливавшие пространство. И, конечно, никаким сонным газом, как на Дубровке, их уже нельзя было взять, да и добраться до них, не рискуя жизнями взятых в заложников, да и собственной, - тоже.
Надеялись ли они, что Москва, ужаснувшаяся происходящим на южных ее рубежах, падет пред ними ниц? Особенно после вышеупомянутого "Норд-Оста", подрывов смертников в электричке в Ессентуках, Московском метрополитене, самолетах, после взрыва на День Победы в Грозном, унесшего жизнь и главы республики Ахмата Кадырова, нападения на Назрань и вторжения в Дагестан? Сломается, отдаст часть горной земли в полное владение бандитам, как это уже было в 90-е, выпустит из тюрем их подельников, заплатит большую контрибуцию, ободрав собственных бюджетников. И смиренно примется ждать новых терактов и нападений? Конечно, тогдашняя либеральная общественность подталкивала власть к подобному шагу, но только в ее воспаленных западной пропагандой, без конца вещавшей про безжалостную русскую военную машину, утюжащую маленький, но гордый Кавказ, и собственной русофобией мозгах все это виделось адекватным, здравым решением. Нормальные же люди - как в народных массах, так и во властных верхах - четко понимали, что вкусивший сполна крови упырь уже не остановится.
Понимали ли это рядовые боевики, когда шли на верную смерть с одним лишь желанием забрать в свою преисподнюю побольше человеческих душ, что являются пешками в чужих безжалостных играх? Осталось ли в них хоть что-то способное понимать? Может быть... Но это, собственно, уже неважно, поскольку в самом главном упыри просчитались: пройдя через мучения, чистые и невинные души ушли прямиком к Богу. И на земле одним Городом ангелов стало больше.
Фото: www.globallookpress.com
Но перед этим на земле было три дня рукотворного ада. Взятых в заложники не кормили, не поили, за попытку испить грязной воды расстреливали. Тогда несчастные и обессиленные начинали пить мочу. Мины рвались, разрывая их по-живому. Удушливый дым не давал дышать, огонь ел беззащитные тела. Оставшиеся в живых вспоминают, что поначалу им было страшно, а потом стало все равно. Впрочем, нет, жить хотелось до последнего. Точнее выжить.
"Я читал недавно дипломную работу, посвященную экстремальной журналистике, одного знакомого студента. Ну так вот, он приводит экспертные оценки многих известных военкоров, которые сходятся в одном: своей самой страшной командировкой они называют Беслан, и в этом я солидарен с ними, - рассказал обозревателю телеканала "Царьград" военный журналист и очевидец тех событий Александр Коц. - Моей дочери к тому времени исполнилось три года - тот самый возраст, когда ребенок начинает по-настоящему быть интересным отцу, поскольку с ним уже можно общаться, потому-то все увиденное я невольно экстраполировал на себя. Я помню картину начала штурма, когда на нас бежали абсолютно голые дети, а мы их брали на руки, и они ничего не весили, потому что не ели все это время и не пили. Потом мы бежали с ними на руках до скорой помощи и возвращались к тому самому спортзалу, который уже начинал гореть. Но самым страшным был день следующий, когда мы приехали во Владикавказ на опознание тел погибших и увидели, как на улице перед моргом лежат три сотни трупов, половина из них - дети… обуглившиеся. Между ними ходят и буквально воют матери. Мы тогда решили страшные фотографии, сделанные в том месте, в печать не давать".
Но кроме ужаса Беслан стал и местом беспримерного героизма, когда не только бойцы спецслужб, армии и МВД, но и те же журналисты, обычные горожане шли под пули, чтобы вынести спасающихся от раскаленных очередей летящих им в спины малышей. Когда, ведя бой в узких, заполненных дымом коридорах, ложились на гранаты, чтобы не допустить смерти товарищей, когда в полный рост шли на осатаневших от адреналина и страха боевиков, чтобы опять же прикрыть своих бойцов. Когда под прицельными выстрелами тушили огонь, разбирали завалы и эвакуировали раненых.
Фото: www.globallookpress.com
И самое главное, Беслан лишний раз показал, что мы - одна страна, где не бывает чужого горя, где против потерявшего даже подобие человеческой формы зла, как в старину, встают всем миром, невзирая на различия и имеющиеся противоречия. Это потом на очищенное страданием и героизмом место налетит шелуха пересудов, взаимных упреков, слухов - без присутствия нечистого, к сожалению, невозможна жизнь в нашем мире. Но абсолютно чистыми, теми, к чему никогда не пристанет мирской прах, останутся образы ушедших в те роковые дни маленьких, нарядных ангелов, которые отправились в мир куда лучше, чем наш. И не научившись жить, уже поняли то, что мы все, оставшиеся тут, поймем лишь когда-то. Возможно, поймем.
Город ангелов - последний приют…
Даже птицы там негромко поют,
Там дети Беслана спят.
Кто виноват?
Город ангелов - осенний рассвет…
В этом городе нельзя повзрослеть,
Там тихо шепчет листва:
Кто виноват.