Американские денежные горки: США на пороге финансовой катастрофы
Банкротство одного из крупнейших американских банков – только первая ласточка. Проблемы обнаружились во всём финансовом секторе США. И, как это было в 2008 году, известно стало о них неожиданно. В это же время Россия сохраняет финансовую устойчивость, а грядущий американский кризис ударит по нам лишь косвенно.
Первые ласточки
В конце прошлой недели мировую финансовую общественность взбудоражил внезапный крах одного из крупнейших американских банков – Silicon Valley Bank (SVB). Хотя до начала марта дела SVB шли более чем удачно. Во всяком случае, согласно финансовой отчётности. Но для начала необходимо рассмотреть, что же из себя представлял SVB.
Как несложно догадаться из названия, основную деятельность Silicon Valley Bank вёл в Калифорнии. А именно, в Силиконовой долине. С самого своего основания в начале 80-х организация специализировалась на вложениях в высокотехнологичные стартапы, привлекая деньги венчурных инвесторов. Подобная модель успешно существовала на протяжении четырёх десятилетий, однако все карты спутал 2020 год. К этому моменту все кому не лень заливали высокотехнологичные стартапы деньгами. Этому способствовала низкая ставка ФРС, которая с момента кризиса 2008 года редко когда превышала уровень в 2%. То есть денег было много.
И вот в кризис 2020 года вариантов инвестирования в по-настоящему надёжные высокотехнологичные проекты у SVB просто не осталось. И менеджмент, часть которого, к слову, составляли представители "знаменитого" Lehman Brothers, не нашли ничего лучше, кроме того как вложить деньги в долгосрочные государственные облигации США под 1,5–2%. Тогда схема казалась относительно надёжной: собирали у клиентов под 0–0,5%. И делали прибыль в пару процентов.
В итоге к началу 2022 года из 212 млрд активов 55% было вложено в государственные облигации США. При этом денег вкладчиков на счетах SVB было 350 млрд. То есть размер депозитов в банке в 1,5 раза превышал размер активов. Но потом случился Пауэлл. Джером Пауэлл, нынешний глава Федеральной резервной системы.
Всего лишь за год ставка ФРС была повышена с 0,25% до 4,75%. Что происходит в этом случае с гособлигациями? Правильно, они резко теряют в стоимости. Никому не нужны трэжерис с доходностью в 1,5–2% при такой ставке. К тому же из всех облигаций на общую сумму в 116 млрд долларов 79% (на 92 млрд долларов) держались до погашения. То есть оперативно, даже с дисконтом, продать их и получить кеш было невозможно.
Новость о проблемах SVB облетела Силиконовую долину. Вкладчики ринулись массово снимать деньги со счетов. И тут оказалось, что кеша у банка имеется всего лишь на 12 млрд долларов (напомню, общая сумма депозитов – 350 млрд). Итог был коротким и предсказуемым: банкротство.
При этом крах SVB не стал единственным. Американский регулятор закрыл ещё один банк. Правда, поменьше. Signature bank обладал активами на общую сумму в 116,36 млрд долларов. В нём хранилось депозитов на 88 млрд.
Серьёзные проблемы также намечаются у First Republic Bank (FRB), откуда паникующие граждане, на фоне банкротства SVB, начали массово вытаскивать деньги. Акции FRB с 10 марта рухнули на 60%.
Крах финансовой системы США?
События, происходящие в финансовом секторе США действительно уникальные. Последний раз подобное было только в 2008 году. Правда, масштаб пока что и на 10% не приблизился к истории 15-летней давности.
Тем не менее происходящее ясно показывает кризис американской финансовой системы, которая на протяжении последних полутора десятилетий существовала исключительно за счёт печатного станка ФРС. Однако этому когда-нибудь должен был прийти конец. И он наступил в марте прошлого года.
Растущая инфляция больше не позволяла американскому регулятору использовать эмиссионный механизм. Деньги шли не в реальный, а в финансовый сектор экономики. В том числе на биржу, разгоняя инфляцию на сырьевые товары. В результате издержки предприятий реального сектора выросли настолько, что производство ряда товаров и услуг стало попросту нерентабельным. На рынке возник дефицит предложения.
Глава ФРС Джером Пауэлл действовал по старым методичкам Пола Волкера. А именно, стал резко повышать ставку и прекратил печатать доллары. Однако монетаристская архаика сыграла с американской экономикой злую шутку, ведь природа прошлого и нынешнего кризисов совершенно различна. В результате ставка за год выросла с 0,25% до 4,75%. А денежная масса даже уменьшилась: на март 2022 года её значение составляло 21,8 трлн долларов, сейчас – 21,2 трлн. Но если учитывать инфляцию в 6,4%, то можно констатировать, что падение денежной массы оказалось даже ещё большим.
В результате американскому финансовому сектору грозит повторение 2008 года, а всей экономике – рецессия. Дональд Трамп уже прогнозирует тяжелейшие последствия происходящего:
Исходя из того, что происходит с нашей экономикой , Джо Байден станет Гербертом Гувером (американский президент с 1929 по 1933 год) современной эпохи. У нас будет Великая депрессия, гораздо сильнее, чем в 1929 году. В доказательство моим словам банки уже начали банкротиться.
Собирается ли что-то делать ФРС? Безусловно. Так, было экстренно объявлено о программе краткосрочного кредитования банков (на 1 год) под залог государственных облигаций. Причём оцениваться эти облигации будут не по рыночной стоимости (которая ниже 100%), а по номинальной. Откуда ФРС возьмёт деньги? Выход только один – печатный станок. При этом нет никаких гарантий, что банки, получив дополнительную ликвидность, смогут решить свои проблемы. Ведь кредиты нужно будет отдавать уже через 12 месяцев.
"Тихая гавань" Россия
Разрыв русского и западного финансовых секторов, случившийся в прошлом году, даёт основание полагать, что Россию грядущий кризис не затронет. Сейчас наши предприятия не завязаны на обязательства перед западными финансовыми институтами. Зависимость русской экономики от кредитования американскими и европейскими банками околонулевая.
Тем не менее определённые негативные последствия всё же могут случиться. Во время финансовых кризисов традиционно падают цены на сырьевые товары. В первую очередь, на нефть. Несмотря на всевозможные санкции и ограничения, русская нефть не ушла с мирового рынка. Более того, сохраняет прежние физические объёмы экспорта, переориентировавшись на практически бездонные рынки стран АТР и Африки.
Действительно, доходы от продажи углеводородов сократились, однако в этом вина, в первую очередь, нашего Министерства финансов, которое до сих пор не удосужилось разработать отечественную методологию определения экспортных цен на Urals и ориентируется на данные британского агентства Argus. А оно считает, что наша нефть стоит всего лишь $50 за баррель, в то время как китайская таможня определяет цену в $81 за бочку. В общем, типичное надувательство от Лондона. Впрочем, это совсем другая тема.
Несмотря на это, финансовый сектор России, будучи оторванным от западного, вряд ли ощутит на себе серьёзные последствия. Да, возможна некоторая паника на рынке, связанная как с распродажей финансовых активов, так и со снятием вкладов с банковских счетов. Однако носить она будет сугубо эмоциональный, а не фундаментальный характер. А как показывает практика, эмоции как внезапно появляются, так и внезапно сходят на нет.
Поэтому на вопрос, выгоден ли нам новый финансовый кризис в США и не понесём ли мы несопоставимые потери, ответ вполне однозначен: кризис выгоден, наши потери будут минимальны.