Активист "Русской весны" о пытках: Мосийчук лично резал меня штык-ножом

Кириллу 31 год. До войны он был обычным жителем Мариуполя, работал системным администратором и магистральщиком. После государственного переворота в Киеве активно поддержал "Русскую весну". Участвовал в первых столкновениях в Мариуполе в апреле — начале мая 2014 года. По его словам, не смог смотреть на то, как привезённые в город бойцы штурмовали занятое активистами здание горсовета и избивали женщин и детей.

— Кирилл, расскажите, когда и при каких обстоятельствах вас захватили в плен?

— В ночь с 6 на 7 мая 2014 года мы ждали штурма. В Мариуполь прибыла так называемая чёрная рота, впоследствии — батальон "Азов". Ночью они захватили горсовет, избили и забрали людей, в том числе женщин и несовершеннолетних. Наутро люди снова собрались, а большая часть милиции перешла на сторону народа. Люди направились к Приморскому райотделу ОВД, чтобы забрать оттуда своих родственников. Там уже были боевики "Азова". Они не пропускали к РОВД ни людей, ни даже представителей Красного Креста, которые хотели оказать помощь раненым. Начались столкновения. Боевики открыли беспорядочную стрельбу. Меня и ещё двоих ребят окружили сразу шесть человек, повалили и начали избивать прикладами, руками и ногами. Затем застегнули наручники за спиной, подняли и повели к автобусу. Уже тогда я понял, что ничего хорошего ждать не следует.

Депутат от фракции Радикальной партии Игорь Мосийчук был арестован в 2015 году за получение взятки. Фото: Olexander Kosarev/TASS

Затем нас привезли в аэропорт, где начали сильно избивать. Я потерял сознание. Потом меня облили водой, привели в чувство, и я увидел перед собой депутатов Верховной рады Олега Ляшко и Игоря Мосийчука, который лично меня пытал, прокалывал ногу штык-ножом.

— Что он от вас требовал?

— Им было нужно, чтобы я оклеветал людей, чтобы сказал, что все акции протеста организованы и проплачены российскими спецслужбами. Когда я сказал, что там были простые мирные люди, они меня избивали, а Мосийчук прокалывал ногу штык-ножом и прокручивал его. Они меня ещё обвиняли в том, что я руководил разоружением пятерых украинских военнослужащих, которые добровольно поехали с нами в горсовет.

— Как долго вас пытали?

— Больше суток. Всю дорогу, пока они везли меня в неизвестном направлении. Как оказалось, в Киев. Избивали, поломали прикладом пальцы на руках, повредили позвоночник. Два раза ставили на расстрел. Ночевали на базе "Днепра" где-то под Днепропетровском. Спать нам не давали, постоянно били и прыгали на наручниках, так, что кожа на руках была содрана до кости, били ногами в грудную клетку, чтобы сложно было дышать. Им это доставляло удовольствие, они говорили, что издеваются, потому что им просто скучно. В перерывах между избиениями читали нам книжки про Бандеру, Шухевича и говорили, мол, знайте своих героев.

— Откуда были эти "азовцы"? С Западной Украины?

— Обычная уголовщина. Они сами не скрывали этого и даже хвастались, что ещё несколько месяцев назад сидели в тюрьме. Теперь же их выпустили, дали удостоверения работников милиции, по 700 гривен в день и сказали, что они должны заниматься тем, чем занимались ранее, только в Донбассе, то есть грабить, убивать, насиловать.

— Ими руководил Мосийчук?

— Да, он самый. Он ехал в машине на переднем сиденье. А Ляшко тогда отправился на вертолёте вместе с захваченным ими министром обороны ДНР Игорем Хакимзяновым. От Мосийчука я тогда услышал и о произошедшей 9 мая, в День Победы, бойне в Мариуполе. Он говорил, что нужно наказать начальника УВД и начальника ГАИ Мариуполя за то, что они якобы поддерживали людей.

— Что случилось потом в Киеве?

— Им приказали сдать меня и ещё одного парня в УБОП. Состояние было такое, что меня отказывались брать в больницу. В конечном итоге я написал бумажку, что сам несу ответственность за свою жизнь. После этого меня оставили в камере, где, несмотря на страшную боль, удалось немного поспать.  

Затем работники милиции приказали мне собирать вещи, вручили бумажку, что по решению киевского суда я невиновен, вернули имевшиеся деньги и рассказали, как доехать до вокзала. Я только вышел из здания, прошёл буквально 10-15 метров, как передо мной остановился микроавтобус, из которого вышли двое с автоматами, снова защёлкнули наручники, посадили в машину и повезли. Другого парня, Эдика, который был со мной задержан, также освободили, потом снова "приняли" и везли в следующей машине. Нас должны были, судя по всему, доставить в Мариуполь для проведения неких следственных действий, но после произошедших 9 мая событий они побоялись туда ехать. В итоге 10 мая около двух часов ночи мы оказались в Запорожье в здании областного УВД. Там всю ночь продержали в наручниках, но хотя бы дали попить воды, умыться и сходить в туалет. Потом следователь нас допросил, сняли отпечатки пальцев и около трёх часов дня отпустили, заявив, что мы проходим как свидетели.

— Как удалось вернуться домой?

— За те деньги, которые нам вернули, мы доехали сначала до Донецка, а затем — в Мариуполь.

— Обстановка в Мариуполе в это время была нестабильной.

— После того, как 9 мая в городе расстреляли мирных людей, сожгли здание УВД, подожгли горсовет, обстановка была напряжённой. Были баррикады, где наиболее стойкие горожане готовились отбивать новые штурмы. Многие люди боялись того, что происходило, и готовились к худшему. Создавали ополчение, но оружия почти не было. Немного удалось взять после того, как каратели бежали из города 9 мая. 11-го числа проходил референдум. Я никогда раньше не видел таких огромных очередей на избирательных участках. Люди шли голосовать за независимость Донецкой Народной Республики от новой киевской власти, которая пришла, чтобы убивать. Подавляющее большинство мариупольцев поддержали создание ДНР.

Факельные шествия националистов в украинских городах в 2014 году. Фото: Sergii Kharchenko/globallookpress.com

— Вы принимали участие в дальнейших событиях в городе? И почему не ушли из Мариуполя, когда 13 июня его захватили боевики "Азова"?

— Я находился дома, так как у меня был сильно повреждён позвоночник и трудно было передвигаться. Когда азовцы заходили в город, я позвонил пацанам в горсовет. Их уже окружили. Я хотел им помочь, но они сказали, мол, не вздумай, не лезь. Часть из них кое-как вырвалась из города, некоторые погибли, а некоторые были захвачены в плен.

— И когда вас повторно "приняли"?

— За мной была установлена слежка. Я собирался подлечиться, чтобы нормально ходить, сделать новые документы, так как по старым невозможно было благополучно миновать украинские блокпосты, а затем уехать из Мариуполя. Но не успел. 17 августа меня взяли прямо в центре города на остановке. После этого доставили в Запорожье, где приговорили к 12 годам якобы за разбой с захватом оружия и похищение людей.

— Расскажите, где отбывали срок заключения, какие были условия содержания?

— Сначала находился в запорожском СИЗО, затем в 99-й исправительной колонии в Запорожской области. Все, кто там был, поддерживали друг друга, делились всем, что передавали волонтёры и просто неравнодушные люди, составляли списки, кто где находился, чтобы не допустить бесследного исчезновения людей. Мы и сейчас, после освобождения, пытаемся поддерживать тех наших ребят, кто там ещё остаётся. Стараемся им помочь, добиться того, чтобы они попали в списки на обмен и как можно скорее вернулись домой.

Документ о помиловании. Фото: Дмитрий Павленко/Телеканал "Царьград"

— Когда стало известно, что вас собираются менять?

— Из колонии удавалось поддерживать связь с людьми, в том числе с теми, кого поменяли раньше. На запросы обо мне Украина сначала отвечала, что не знает о таком. Лишь в конце 2016 года приехали представители СБУ и предложили написать согласие на обмен. Но тогда обмен сорвался, и освобождения пришлось ждать больше года. Поддерживали связь с уже обменянными ребятами, Дарьей Морозовой (уполномоченной по правам человека в ДНР) и её помощниками, волонтёрами. В декабре 2017 года наш отрядник сказал мне, что нужно срочно написать помиловку (прошение о помиловании). Тогда я понял, что начинается процедура обмена.

— Как проходил сам обмен военнопленными?

— Нас, заключённых, сначала стали партиями по несколько человек привозить в харьковское СИЗО. 26 декабря к нам зашли Лутковская (Валерия Лутковская — уполномоченная по правам человека на Украине) и Геращенко (Ирина Геращенко — вице-спикер Верховной рады, представитель Украины в гуманитарной подгруппе Трёхсторонней контактной группы на Минских переговорах). Мы их попросили говорить с нами по-русски. Лутковская согласилась, а Геращенко устроила истерику, стала кричать по-украински, что она — "представитель власти", хамить и вести себя вызывающе. Создалось такое впечатление, что она пыталась любыми способами сорвать обмен. Она отказалась возвращать нам документы: мол, зачем они вам, вы всё равно не граждане Украины и не нужны Украине. Обещала также порвать наши помиловки.

Также нас, пленных, кто там был, всячески пытались разделить. Вместе со мной было семь человек, в том числе двое россиян — Доронин и Седиков. Так как последний был на костылях, мы его вещи раскидали по своим сумкам. Когда нас начали выводить на обмен, то сказали: вы впятером идёте, а эти двое остаются, на них нет помиловки... Потом украинские СМИ сообщили, что они якобы отказались от обмена, хотя мы знаем, что это не так. Так что Геращенко, возможно, и порвала их помиловки.

Затем нас начали разводить по автобусам, а меня и Мишу Фёдорова посадили в "воронок" СБУ, связав пластиковыми стяжками руки. Видимо, потому, что мы препирались с Геращенко и не хотели оставлять ребят — граждан России.

Временное удостоверение. Фото: Дмитрий Павленко/Телеканал "Царьград"

— Были ли в действительности люди, которые отказались от обмена?

— Из тех, кто действительно отказался, многие уже давно отбыли свой срок и находились на свободе. Перед обменом их просто снова взяли, по сути, похитили и путём шантажа и угроз родным и близким заставили ехать на обмен и там подписывать документы об отказе. Были те осуждённые активисты, которым оставалось сидеть буквально ничего. А у них на подконтрольной Украине территории семьи, дети. Им не было смысла ехать на обмен в ДНР или ЛНР, но их всё равно забирали, чтобы они публично отказались от обмена. А некоторым нашим ребятам, наоборот, давали срок по уголовке, чтобы их невозможно было отправить на обмен. И после пыток люди соглашались и подписывали обвинительные документы, лишь бы больше не испытывать такую боль.

Временное удостоверение. Фото: Дмитрий Павленко/ Телеканал "Царьград"

— А что всё-таки с документами?

— Украина нам ничего на руки не выдала. Возвращать людей без документов — это было провокацией с их стороны. У пенсионеров даже пенсионные удостоверения позабирали. Позже Дарья Морозова добилась, чтобы через неё нам передали справки об освобождении, на основании которых мы получили в Донецке временные удостоверения личности. Теперь собираемся получать паспорта ДНР. На Украине всех переданных республикам пленных, кого Порошенко якобы помиловал, повторно объявили в розыск.

— Как вас встретили в ДНР?

— Нас очень поддерживают Дарья Морозова, её представители из аппарата уполномоченного по правам человека в ДНР, наши военнослужащие, журналисты и волонтёры. Всех освобождённых пленных расселили по общежитиям в Донецке, а также оказали квалифицированную медицинскую помощь. Также волонтёры нам привозят одежду и еду. Если бы не добрые люди, которые нас поддерживали и тогда, и сейчас, было бы очень тяжело.

— Какие планы на будущее?

— Собираюсь устраиваться на работу по профессии и начинать новую жизнь.