Ипотечный капкан: Сбер выкидывает на улицы семьи с детьми?

Юлия живёт в Барнауле и одна воспитывает четверых детей. Несколько лет исправно платила кредит по ипотеке, но однажды задолжала банку каких-то 7 тысяч рублей. Даже в голову не придёт, что за такой ничтожный долг можно лишиться квартиры:

"Они должны были подать на меня в суд из-за просрочки – это всего 7 тысяч рублей, а уже потом запросить остаток. Банк посчитал, что это мало, решил продать квартиру с торгов и получить всю сумму целиком..."

И таких историй – сотни. Это не просто выбивание долгов со стороны банка – это сложносочинённые, просчитанные с точки зрения закона рейдерские захваты жилья, которые происходят по всей стране. И мы покажем вам как.

Талантливые юристы

СМИ пестрят заголовками:

"Талантливые юристы Сбербанка отсудили у одинокой женщины жильё" – Киров.

"После смерти главы семейства его жена и дети могут оказаться на улице. Семья, оставшаяся без кормильца, не в состоянии выплатить долг по ипотеке в 4 миллиона рублей" – Алтай.

"Семью из Ульяновска ПАО "Сбербанк" выгоняет с детьми на улицу".

"В Прикамье многодетная семья оказалась на улице, просрочив ипотеку".

Это лишь то, о чём случайно узнала пресса, в реальности таких несчастных в десятки, если не в сотни раз больше. Жертвы будто подбираются по одному шаблону. Банковские рейдеры, как правило, приходят к многодетным семьям или тем, кто потерял кормильца или доход. В 2020 году таких людей стало особенно много. И большинство историй связаны со Сбером.

Сбер – абсолютный рекордсмен по разбрасыванию ипотечных кредитов. В 2019 году их было выдано 654 тысячи на общую сумму 1,3 трлн рублей.

В Сбере эти денежные транши называют "социально ориентированными продуктами", и в их описании много слов о социальной ответственности. Эта так называемая "забота о людях" на самом деле – обычная ипотека, которая принимает деньги из любых источников: "молодая семья", материнский капитал, региональные жилищные программы.

Сбер подчёркивает свою социальную ответственность. Источник: Годовой отчёт Сбербанка – 2019

За тем, во что превращается хвалёная социальная ответственность Сбера, мы наблюдаем не первый год, но то, о чём вы узнаете дальше из нашего расследования, по-настоящему шокирует.

Лучший город Земли

Жертвы жилищного рейдерства по всей стране объединяются в группы в соцсетях. Одну из самых больших и активных групп мы нашли в Тюмени и решили отправиться туда.

Около трёх часов на самолёте – и мы в "столице деревень". Так называли Тюмень в XVIII веке, когда она действительно была центром деревенской агломерации. Сегодня же это современный, стремительно растущий город, а по утверждению местных властей, и вовсе "лучший город Земли".

Один из богатейших регионов страны. "Газпром", "Роснефть", "Лукойл", "Транснефть" – здесь работают все нефтегазовые супергиганты. Регион бурно развивается, в рейтинге лучших городов России Тюмень – на первом месте. Город бурно застраивается, пестрит новенькими жилыми комплексами. Как-то всё это не вяжется с тем фактом, что именно здесь лишь за один зимний месяц холодного 2021-го на улицу выгнали сразу двадцать семей.

Там, где социальной политикой рулит не государство, а банк, можно вылететь на улицу из единственного жилья с детьми в 40-градусный мороз. 

Лилия Пальчунова: Никаких разговоров – деньги на стол!

В один миг почти всё рухнуло. Потеряли работу, не смогли платить ипотеку, угрозы со всех сторон, опека, искали возможности решить, выставляли дом на продажу, ничего не получалось.

Мы не какие-то злостные неплательщики, как многие могут подумать. Первоначальный взнос был больше 60% от стоимости дома – это 3,6 миллиона рублей. После рождения каждого ребёнка получали какие-то суммы, всё сразу вносили. Потом потеря работы, потеря дохода... Сбер потребовал вернуть полную сумму либо освободить дом.

Сегодня у Пальчуновых пятеро детей, один из них инвалид. Переехали в Тюмень в 2011 году по программе переселения. Получили подъёмные от государства – 3,730 миллиона, но большой дом, который решили купить, стоил почти 6 миллионов. Взяли кредит в Сбербанке. Ежемесячный платёж в 26 тысяч был вполне по силам: глава семьи работал в крупной газовой компании. Но его сократили. Сначала из дома стали продавать бытовую технику, потом дело дошло и до мебели. Вскоре денег перестало хватать даже на еду.

Я не знаю, как выразить своё отношение к этому банку, потому что настолько нагло, цинично, бессовестно вести себя по отношению к семье… Мы представляли документы, просили "каникулы". Представитель банка приходила на суд, не представлялась: "Я требую взыскать в полном объёме. Всё". Никто не смотрит, в какой ты ситуации, что пятеро детей, что малолетние, больной ребёнок есть – никакой роли это не играет.

Я не знаю, как другие банки, но на Сбер не надейтесь, не ждите. Они идут не то что по головам – по детям, по репутации родителей. Представитель департамента социальной политики ездила с нами в Сбер, а специалист хладнокровно: "Деньги на стол – и будем разговаривать".

Дина Ширяева: Повестки шлют на левые адреса

Мы какую-то часть берём в ипотеке, какую-то вносим сами. Больше трёх лет я платила исправно большие суммы. Я сама работала. В 2014 году мне пришлось уволиться, у нас возникли финансовые проблемы. У меня ребёнок шёл на инвалидность.

Каждая семья прошла свой путь невыносимых испытаний. Дина вместе с мужем взяла в Сбербанке кредит на покупку квартиры. Чуть больше 2 миллионов рублей. Добавила 400 тысяч из своих плюс материнский капитал 453 тысячи – из этого сложилась приличная двушка в 62 квадратных метра, но в черновой отделке. Семья в тот момент ждала первенца.

Я сама в этом виновата. Потому что нужно было ремонт делать в новой квартире. Чтобы быстро ремонт сделать, ту же плитку, обои – я сама всё таскала, будучи беременной. И вот это вот всё сказалось. Он родился, весил 2272, маленький родился. Лежал пять дней в кувезе, меня к нему не подпускали, я даже не знала, что там.

Чтобы выхаживать малыша с пороками развития, пришлось уйти с работы. В месяц на реабилитацию уходило около 20 тысяч рублей. Вскоре родился и второй ребёнок. Ипотеку больше не тянули.

Я договаривалась со сберовскими сотрудниками, но в июне 2016 года Сбербанк подал в суд как раз на взыскание денежных средств, на заложенное имущество, чтобы его реализовали.

Во время интервью Дина не может остановить слёзы. Стервятники до сих пор разрывают её семью на куски, потерянная квартира не конец страшной истории Дины.

В сентябре 2016 года прошёл суд, было вынесено заочное решение. Об этом я узнала только в мае-июне 2017 года. Повестка не приходила: сотрудники Сбербанка – не знаю, по какой причине, – указывают не те адреса. Хотя они прекрасно знают, где я проживаю.

В августе 2018 года мне позвонил пристав – приезжайте, забирайте средства. Я говорю: "Какие?" "Так ваша квартира продана с торгов". Только через 10 дней после реализации квартиры пристав решил мне позвонить!

Что случилось дальше, вообще не укладывается в голове, но об этом ниже.

Светлана Зворыгина: Сыну пришлось рано повзрослеть

Мне говорят: "Не вы первая, не вы последняя, продадим с торгов – и делу край". Тридцать тысяч в месяц я платила. Я могла это платить – я работала, могла себе позволить. А в один прекрасный день перестала мочь. Я написала очень много заявлений, просьб, Грефу конкретно, в управление, на каком основании нет возможности договориться. Я в этот момент безработная.

У меня было порядка 10-15 бумаг, которые говорили: только суд. Всё решает у нас суд. И тебе надо держать руку на пульсе, потому что судебная система и банковская – они работают чётенько на отъём жилья.

Светлана осталась одна с двумя сыновьями. Бывший муж сначала просто отказался помогать, а потом начал делить жильё и детей. Светлана, которая на тот момент потеряла работу, осталась один на один с судами и ипотекой. Сын Светланы в свои 10 лет взял на себя роль главы семьи – стал продавать свои рисунки через интернет.

Сын Светланы пытается зарабатывать на ипотеку. Фото: скриншот сайта 72.ru 

Два дня я просто рыдала, потому что деньги шли. Кто 100, кто 500, кто 300. Люди писали, звонили. Женщина из Питера, успешный предприниматель, не знаю, как её зовут, сказала: "Не надо мне никакой картины, просто вам помощь". Это было для меня открытие. Простые люди.

Гульнара Валеева: Имитация розыска

Пришлось мне всё продавать из дома – вы видите, квартира полупустая. Я всё, что могла, продала: 40 тысяч ежемесячно – это нереальная сумма для меня. Я тогда не работала. У меня ребёнок с бронхиальной астмой… Будущего для моих детей просто нет. Я иной раз думаю, куда мой ребёнок из школы будет возвращаться...

Размеренная, благополучная семейная жизнь, хорошая зарплата, просторная квартира – для Гульнары всё это вмиг закончилось в 2017 году.

У меня муж пропал без вести. Начались проблемы. Я подала в розыск, обратилась сразу же в Сбер – я понимала, что начнутся проблемы. Просила реструктуризацию – уменьшить платёж, растянуть на больший срок. Что бы я ни писала, шёл отказ, мотивированный тем, что я не являюсь титульным заёмщиком. Банк не волновало, что человек исчез. Его волнуют только ежемесячные платежи. Мне говорили: "Это ваши проблемы".

Попросить более щадящие варианты погашения кредита и, как следствие, сохранить единственную квартиру Гульнара могла бы, имей она на руках справку о признании мужа пропавшим без вести. Но вот уже более трёх лет прошло с тех пор, как мужчина пропал, а признавать его пропавшим кому-то очень не хочется.

Полиция даёт информацию: мы его нашли, он там-то. Как подтвердить? Мы запрос сделали с адвокатом – не подтвердился. В полицию прихожу – хорошо, выставили опять его в розыск. Сейчас опять якобы нашли в Москве. Фактов нет, ни одной бумаги мне на руки не дают. Суд запрашивает у полиции сведения, там отвечают, что он найден. Суду разбираться глубже не надо: они получили ответ – и вынесли решение.

Суду сотрудники тюменской полиции представили бумагу, где указан московский адрес, по которому якобы проживает пропавший Валеев. И мы решили сами отправиться по этому адресу. Опросили соседей – никто такого не видел. Дверь самой квартиры никто не открыл, но заброшенной она не выглядит: есть, например, аккуратный коврик у дверей. Соседи говорят, что там живёт женщина – одна или с матерью. Местный участковый ничего не слышал ни о розысках Азата Валеева, ни о нём самом: "С 2012 года мне такой фамилии не встречалось".

Так чем же обосновано желание тюменских правоохранителей сделать всё, чтобы не объявить человека пропавшим без вести? Мы спросили у бывшего сотрудника уголовного розыска. Полковник милиции в отставке Евгений Черноусов, бывший сотрудник Главного управления уголовного розыска МВД СССР, объяснил:

Создаются условия для недобросовестных сотрудников и правоохранительных органов, и банков, которые из корыстных побуждений являются звеньями устойчивых организованных преступных групп.

С 2015 года существует утверждённая министром инструкция, какие действия должны быть, если человек пропадает и местонахождение его неизвестно. Розыскное дело имеет номер, регистрацию, фото, отпечатки, и всю информацию вправе запрашивать то лицо, которое заинтересовано в том, чтобы найти пропавшего человека. Если же всё на словах, то это называется "укрытие от учёта розыскного дела".

Адвокат Ксения Кротких вскрывает материальную основу возможной заинтересованности:

Признание человека пропавшим без вести влечёт за собой назначение управляющего имуществом. В этой ситуации Валеева смогла бы распоряжаться квартирой и продать её гораздо дороже, чем в рамках принятого решения. Стоимость жилья определяется судом, и обычно она изначально на 20% ниже рыночной стоимости. Потом, если первые торги не состоятся, её снижают еще на 15%, и в результате на торгах кто-то может купить квартиру в среднем с дисконтом 50%.

Гульнара давно уже не питает иллюзий:

Сбербанк и наши приставы – это сговор и налаженная структура. Там всё налажено. Очень оперативно работают, в считаные месяцы люди остаются на улице с детьми. Зима – всех выставляют на улицу очень быстро.

Я в эту квартиру вложила свою старую проданную квартиру, материнский капитал, ещё сколько лет мы платили крупные суммы. Из наших 40 тысяч на основной долг идёт 5 тысяч, остальное – проценты банка.

Спустя долгие месяцы обивания чиновничьих порогов Гульнару, казалось бы, ждала маленькая, но долгожданная и выстраданная победа. В центральном районном суде ей спустя три года наконец позволили управлять имуществом мужа. Это значит, что, минуя торги, она смогла бы продать свою квартиру.

Гульнаре позволили стать доверительным управляющим собственной квартиры. Фото: телеканал Царьград

Но не тут-то было. Рассказывает Ксения Кротких:

Валеева обратилась в органы опеки, и они по приказу назначили её управляющей. После чего мы нашли покупателя на эту квартиру, с дисконтом, конечно, но близко к рыночной стоимости, чтобы она могла купить маленькую квартирку для себя и дочери. Обратились с заявлением в Сбербанк с просьбой предоставить ей управление имуществом, минуя процедуру торгов. Всё согласовали, отдел опеки дал разрешение, выиграли бы все: и банк получил бы всю сумму, и Валеева осталась хоть с чем-нибудь. Но нет. Вчера вечером позвонили сотрудники Сбербанка и сказали, что ей отказано.

Без каких-либо объяснений Сбербанк просто забрал у человека единственный шанс не оказаться на улице. Получается, все те средства, которые были вложены в квартиру: материнский капитал, другая господдержка, сумма от продажи предыдущей квартиры, накопленные личные средства и те деньги, которые уже были отданы за много лет исправных платежей по ипотеке, – всё это просто сгорает, а долг перед банком остаётся. И самый лакомый кусок в этой истории – квартира, проданная с торгов за бесценок. Приставы работают на снижение, они уже оценили эту квартиру в 3 с небольшим миллиона. Если она не продаётся – ещё снижают цену на 15-20%. Продают за копейки – этой суммы не хватает, чтобы погасить долг, и ты остаёшься на улице ещё и с долгом перед банком.

Юлия Батова: Жизнь в замочной скважине

"Банк не уведомил меня о том, что они уже передали дело в суд, что идут разбирательства, ни одной повестки мне не пришло. Я узнала, что моя квартира продана, из записки в замочной скважине".

Вот так людей уведомляют о том, что они теперь бомжи. Фото: телеканал Царьград

Олеся Галиханова: О суде не сообщили

"Так как у нас четверо детей, нагрузка колоссальная, было принято решение, что я ухожу с работы. Так получилось, что через два месяца муж тоже потерял работу.

Прошёл суд, я даже об этом не знала – случайно зашла на сайт суда посмотреть. Потом пошли приставы, потом я начала вопросы с банком решать, предлагала им заключить мировое соглашение, они на это не пошли. Мы пытались реализовать квартиру, но сотрудники банка препятствовали этому".

Сейчас у Олеси пять детей, с мужем в разводе. Пока дети в школе, эта хрупкая женщина таксует.

За закрытыми дверями

Судебные приставы передают квартиру на реализацию в Росимущество. Непосредственно реализацией занимается сторонняя организация. На протяжении нескольких лет тендеры Тюменского отделения Росимущества выигрывало некое ООО "Лесной дом". В непролазной куще крупных аукционных компаний "Лесной дом" – едва заметный микроорганизм, основной вид деятельности которого – "производство деревянных строительных конструкций и столярных изделий".

Микроорганизация торгует чужими квартирами. Фото: Rusprofile.ru

Выручка за 2018 год – 26 тысяч рублей, и дружный коллектив профессионалов, состоящий из одного человека. Эту суперуспешную компанию организовал Путятин Михаил Петрович. Он же, судя по декларации, единственный сотрудник. Мы решили навестить суперуспешного организатора подобных торгов, но в 16 часов буднего дня никто не открыл дверь.

В Росимуществе телеканалу Царьград пояснили:

При продаже недвижимого имущества должников принудительная реализация проводится в силу прямого указания решения суда, в котором определено, что имущество подлежит продаже с публичных торгов. Межрегиональное территориальное управление обязано осуществить мероприятия по продаже арестованного имущества.

Мероприятие – это тендер. Росимуществу надо выбрать одну компанию, чтобы через неё продать изъятое. Для этого проводятся электронные аукционы "Оказание услуг по реализации имущества, арестованного во исполнение судебных решений".

ООО "Уралинвестстрой" предложило за право заключения госконтракта 49 129 167 рублей, на втором месте – ООО "Бирма", предложившее 49 125 867 рублей. После победы в тендере "Уралинвестстрой" внезапно уклоняется от заключения контракта, то же делает компания со вторым по величине предложением, и путем нехитрых операций, но всё так же необъяснимо победителем становится ООО "Лесной дом". Цена договора с ним – 0 рублей 1 копейка. В бюджет могло поступить 49 миллионов, а поступила 1 копейка. Нарушений никто не нашёл.

И такие манипуляции происходят не единожды, а постоянно. Казалось бы, какая разница, кто продаёт, – главное, чтобы жильё ушло за максимальные деньги. Но юрист Константин Смоликов развеивает иллюзии:

Формально заявиться на торги может любой, но на практике принимают участие только те, кого допустили и кто постоянно вращается. Те, кто купил эту квартиру, постоянно принимают участие в торгах, покупают не на одного человека, а на подставных людей. Очень выгодно не устанавливать реальную рыночную стоимость жилья, чтобы продать её по заниженной цене. Таких ситуаций очень много.

Лилия Пальчунова рассказывает:

Сбербанк подал в суд. Естественно, выиграл. Дом был выставлен на торги, цена его за 15 дней упала на 15-20%. Последняя цена была 1,2 миллиона. Хотя сейчас рыночная цена его – около 6 миллионов. Это 150 "квадратов", 10 соток земли, хорошее место.

Олеся Галиханова:

Я думаю, что все они связаны, все повязаны. Рука руку моет. Явно, что не просто так несколько лет подряд компания выигрывала контракты, хотя были и другие, которые предлагали большую сумму.

Я самостоятельно делала оценку для суда. Рыночная стоимость была 3,820 миллиона, делали экспертизу, получилось 3,7 миллиона. Начальная цена для торгов была 2,480. Первые торги не состоялись – цена упала на 15%. Получилось 2,108 – цена на вторые торги. Фактически вдвое дешевле продали.

Дина Ширяева:

У них отработанная схема: первые торги сразу же признают несостоявшимися, потом идёт снижение стоимости на 15%. Во вторых торгах фигурируют одни и те же фамилии. Выбирают самые ликвидные квартиры.

Они готовы убивать

Четвёртая часть статьи 159 Уголовного кодекса говорит о мошенничестве, совершённом организованной группой либо в особо крупном размере или повлекшем лишение права гражданина на жилое помещение. Увы, почти никого из любителей нажиться на чужом горе до сих пор не удаётся привлечь по этой статье.

Пострадавшие – одинокие, малоимущие, многодетные – просят о помощи, пишут заявления правоохранителям и в лучшем случае остаются неуслышанными. А в худшем – теряют не только жилье, но и работу или бизнес, получают постоянные угрозы. Дина Ширяева, продолжение истории которой мы обещали выше, чуть не рассталась с жизнью.

Когда я поняла, что есть нарушения, я пошла в Следственный комитет. Они начали разбираться, выявили много нарушений. Все мои доводы начали подтверждаться, но уголовное дело вдруг прекратили за неимением состава... В сентябре я была в ФСБ. Принесла туда обращение. Вечером вернулась домой. Поднялась по лестнице, открыла дверь в тамбур, смотрю – молодой человек стоит. В чёрной одежде. Он был в маске, я видела только глаза. Я сразу нож увидела. Начала пятиться. Он меня подтянул к себе и ножом ударил в живот. И отпустил. И просто ушёл.

Шов болит и плохо срастается, каждую неделю Дина ходит на уколы. Следователям она указала на человека, которого подозревает в содеянном, – это один из участников торгов. Называть его имя на камеру Дина пока не имеет права.

С тем человеком, на кого я указала, проводили экспертизу на полиграфе. Детектор показывает, что он знает, кто это сделал. Но всё равно ничего не происходит, понимаете, ничего! На одной из очных ставок представитель организатора торгов говорил о том, что "будет лучше для всех, если вы заберёте ваше заявление". Следователи пытаются внушить моему мужу, что это я сама себе сделала. Меня пытались признать невменяемой, но не получилось.

Так в Тюмени наказывают людей, пытающихся добиться правды. Фото: телеканал Царьград

Кто сказал, что в "лучшем городе мира", в благополучной Тюмени, закончились 90-е? Вот же они: полная бесправность обычных людей, равнодушие власти, зажравшаяся, чувствующая себя вольготно преступность и звериная беспощадность главного банка страны. Антиутопия в чёрно-белых тонах.

Всё по закону

Очнитесь, люди, на сегодняшний день доверять Сбербанку нельзя! Это опасно. Останетесь на улице! Недаром Светлана Зворыгина констатирует:

Сбербанк – это ни фига не государственный банк. Просто контора, которая направлена на то, чтобы отбирать, обдирать, уничтожать и издеваться. И сейчас, в 2021 году, это всё аффилировано с судьями, с приставами. У нас в группе пострадавших есть многодетные женщины, у которых уже всё отобрали. Люди на улице, живут на дачах, в гаражах, у друзей, знакомых. И сейчас кто-то бьёт в колокола, а кто-то устаёт бить.

Там, где самое место развернуться Следственному комитету во всю свою стальную мощь, мы видим настоящий правовой анабиоз, отвечать за который никто не собирается. Единственный чиновник, который – надо отдать ему должное – решился поговорить с нами лично, это уполномоченный по правам ребёнка в Тюменской области Андрей Степанов.

– Андрей Эдуардович, мы были в семьях, которые попали в тяжелейшие ситуации, каждая из этих мамочек приходила к вам на приём, и ни одна, ни одна из них не получила помощи!

 О нас вспоминают, когда уже потеряны все шансы. Родители являются первыми и главными защитниками детей, они отвечают за них, подписывая такие договоры. Проблема в несовершенстве законодательства. Дети оказываются в неравных условиях. Скажем, когда рассматриваются вопросы о невыплате алиментов, то должника нельзя выселять из единственного жилья. А когда касается ипотеки – можно. Опека стоит на стороне детей, когда родители решают вопрос об изменении жилищных условий, ведь родители не должны ухудшать условия. А в случае, когда вступает в силу судебное решение, опека здесь не в состоянии указывать суду на неправомерность такого решения.

Получается, что в этом океане преступного несовершенства наших законов вольготно чувствуют себя только банки. В стране, где прав только банкир и только ему позволено решать, кому жить, а кому умирать на улице, только он останется безнаказанным, да ещё и с гигантской прибылью, заработанной на чужих слезах.