Как Россия защитит Калининград? Эксперт объяснил, что имел в виду Путин
Заявление Владимира Путина о возможной блокаде Калининградской области стало одним из самых жёстких и однозначных сигналов, прозвучавших на прямой линии. Президент прямо дал понять: любые попытки изолировать русский эксклав или создать угрозы его безопасности будут немедленно пресечены и приведут к эскалации, "невиданной до этого момента", вплоть до крупномасштабного вооружённого конфликта. Эти слова вызвали бурную реакцию как на Западе, так и в экспертной среде внутри России - прежде всего из-за вопроса: что именно Москва подразумевает под "уничтожением угроз"?
Отвечая на вопрос о гипотетической блокаде Калининграда, Путин подчеркнул, что Россия не стремится к обострению и надеется, что до подобных сценариев дело не дойдёт. Однако он ясно обозначил границу допустимого: если угрозы всё же будут созданы, реакция последует быстро и жёстко. Президент также напомнил, что Россия регулярно отвечает на удары по гражданской инфраструктуре и будет делать это впредь, а любые атаки на танкеры и торговые суда лишь повышают риски для мировой безопасности, не давая реального эффекта их инициаторам.
ФОТО: КОЛЛАЖ ЦАРЬГРАДА
Контекст этих слов важен. В последние годы тема Калининграда всё чаще используется в качестве инструмента давления на Москву. В Литве представители правящей партии не раз допускали возможность ограничения транзита в регион. Президент страны Гитанас Науседа ещё осенью предлагал закрыть границу с Белоруссией и рассмотреть жёсткие меры в отношении калининградского транзита. В 2022 году Вильнюс уже вводил ограничения на железнодорожный транзит отдельных грузов, что в Кремле назвали грубым нарушением международных обязательств. С тех пор основной поток снабжения эксклава идёт морем.
На этом фоне звучали и куда более радикальные заявления. Отдельные западные военные и политики прямо рассуждали о возможности силового давления на Калининград. Бывший командующий сухопутными войсками Польши Вальдемар Скшипчак заявлял о "польской принадлежности" региона, а летом командующий армией США в Европе и Африке генерал Кристофер Донахью говорил о планах НАТО по подавлению российского военного потенциала в Калининградской области. В МИД России в ответ подчёркивали: безопасность региона будет обеспечена всеми доступными средствами.
ФОТО: КОЛЛАЖ ЦАРЬГРАДА
Именно здесь, по мнению ряда экспертов, и кроется ключ к словам Путина. Главный редактор журнала "Национальная оборона" Игорь Коротченко, комментируя сегодняшнее заявление президента, указал, что в рамках обновлённой военной доктрины Россия прямо допускает применение ядерного оружия в ответ не только на ядерную, но и на критическую неядерную угрозу. Блокада Калининградской области, по его оценке, как раз относится к таким сценариям, поскольку ставит под удар территориальную целостность страны и безопасность миллионов граждан.
Эксперт отмечает, что в случае прямой конфронтации с НАТО у России нет возможности "долго играть" в конвенционную войну на истощение. Совокупный военный потенциал альянса количественно превосходит российский, и именно поэтому Москва делает ставку на средства, где сохраняется стратегический паритет. В зависимости от обстановки речь может идти как о тактических, так и о стратегических средствах сдерживания — иных вариантов, по сути, не предусмотрено.
ФОТО: КОЛЛАЖ ЦАРЬГРАДА
При этом важно понимать: заявление Путина не означает желания России поднять ставки первой. Напротив, логика его слов укладывается в концепцию жёсткого сдерживания. Москва демонстрирует готовность к самым крайним мерам именно для того, чтобы подобные сценарии не были реализованы на практике. Калининград в этом смысле - не "слабое место", а красная линия, пересечение которой автоматически переводит конфликт в совершенно иную плоскость.
Таким образом, ответ на вопрос, как Россия защитит Калининград, лежит не только в военных планах, но и в политическом сигнале. Кремль даёт понять: любые попытки блокады или силового давления на эксклав будут расценены как угроза национальной безопасности со всеми вытекающими последствиями. И именно это, а не стремление к эскалации, Путин имел в виду, говоря о "невиданном уровне" конфликта.