Три шага к большой любви. Россия знает, как удержать Сербию и вернуть Черногорию

Между Россией и Сербией декларируются высокие и крепкие отношения. Тем не менее создаётся впечатление, что их потенциал не раскрыт даже наполовину. В то же время Европа активно давит на Сербию в части вступления страны в Евросоюз. При этом складывается впечатление, что и Белград ничего против этого не имеет, по крайней мере, нынешнее сербское руководство идею вступления в ЕС вполне поддерживает.

Сербия между Россией и ЕС

Между тем ЕАЭС и Сербия в 2019 году заключили соглашение о создании зоны свободной торговли, что позволяет некоторым экспертам говорить о том, что Белград, возможно, вступит в Евразийский экономический союз.

Никита Комаров – Обратимся к цифрам. Товарооборот между Россией и Сербией в 2020 году составил 2 миллиарда 130 миллионов долларов. Это немного меньше, чем годом ранее, но свои коррективы тут внесла пандемия. Тем не менее даже 2,1 миллиарда долларов с такой небольшой экономикой, как сербская, выглядят совсем неплохо. Как обстоит дело с реальным экономическим сотрудничеством?

Яков Смирнов – Как вы справедливо заметили, потенциал отношений между нашими странами реализован не полностью. У нас есть интересные проекты в таких традиционных сферах, как энергетика, в области использования атомной энергии, железные дороги. Однако Россия реализует аналогичные проекты и со многими другими странами, поэтому хотелось бы увидеть и совместную работу по другим направлениям.

Между Россией и Сербией декларируются высокие и крепкие отношения. Тем не менее создаётся впечатление, что их потенциал не раскрыт даже наполовину. Отношения Москвы и Белграда, а также перспективы сотрудничества двух стран стали темой обсуждения в студии "Первого русского". Скриншот: Царьград.

Если говорить об экономическом сотрудничестве, то Россия активно импортирует из Сербии сельскохозяйственную продукцию – фрукты, овощи, сыры, а также алкогольные напитки. Но и здесь есть определённые сложности – квотирование на поставки сербской продукции как в Россию, так и в целом в ЕАЭС.

– И это несмотря на подписанное соглашение о зоне свободной торговли?

– Да, но само соглашение о ЗСТ между Сербией и ЕАЭС как раз и предусматривало эти квоты. Именно это и обуславливает относительно небольшой объём товарооборота между Сербией и Россией и между Сербией и ЕАЭС в целом. Если сравнить товарооборот Белграда с Европейским союзом, то и по импорту, и по экспорту он занимает для Сербии первое место, во много раз превосходя российский.

– У Сербии есть соглашение о свободной торговле с Евросоюзом?

Я.С. – Если я не ошибаюсь, таких договорённостей, как с ЕАЭС, у них нет. Но говорить о том, что соглашение о свободной торговле Сербии с ЕАЭС в какой-то степени перевешивает то экономическое сотрудничество, которое у Сербии сегодня уже налажено с ЕС, невозможно.

Что может предложить Москва Белграду?

– Тут, конечно, свою роль играет и географический фактор: при всём своём желании Сербия не смогла бы торговать с Россией больше, чем с ЕС, который находится совсем рядом. А что мы можем предложить Белграду в экономическом плане, чтобы перевесить Евросоюз?

Я.С. – К сожалению, на сегодняшний день объём российских предложений для рынка Сербии весьма невелик. Конечно, в самом начале текущего года был введён в строй "Балканский поток", очень важный для Сербии, поскольку снижает стоимость газа.

Есть сфера военно-технического сотрудничества – Россия поставляет в Сербию ряд вооружений. Причём как на финансовой, рыночной основе, так и зачастую именно в виде каких-то подарков.

– Это абсолютно оправданный политический шаг. Но в то же время, как я понимаю, Сербия не против вступить в ЕС, даже вроде сроки какие-то обозначались.

Я.С. – Совершенно верно. Речь шла о первой половине 2020-х годов. Конечно, эти сроки по-прежнему подразумеваются, никто не говорил об их отмене. Другое дело, что сербское руководство в этом вопросе на фоне изменений политики ЕС в последние два года выработало очень прагматичный подход.

Как мы помним, Брюссель стал немного  ограничивать свою программу европейской интеграции на Балканах, было отказано в членстве Северной Македонии и Албании, хотя обе страны выполнили базовые требования по вступлению в ЕС. С учётом этого в Сербии усилился евроскептицизм.

Отчасти это повлияло и на желание Сербии усилить сотрудничество с Россией и ЕАЭС в целом. Но перетянуть на свою сторону Белград мы, пожалуй, не сможем. Как только Сербии дадут зелёный свет на вступление в Европейский союз, Белград этим предложением сразу воспользуется.

– То есть то, что Сербия пока не очень активно интегрируется в Евросоюз, происходит не из-за того, что Белград этого не хочет, а потому что Евросоюз сам не особо стремится расширяться и принимать новых членов.

Что думают о России, ЕС и НАТО сами сербы?

Следующий вопрос ведущий задал другому собеседнику, сербскому политологу Александру Джокичу.

– Какие настроения среди населения Сербии? Сколько процентов граждан поддерживает интеграцию с ЕС, а сколько выступает за хорошие отношения с Россией?

Александр Джокич – Когда в Сербии проводятся исследования общественного мнения, то около 60% граждан страны всегда положительно высказываются о России и о российско-сербском партнёрстве.

Что касается ЕС, тут ситуация немножко отличается. Вопрос стоит не в том, нравится или нет сербам сотрудничество с ЕС. Жителей спрашивают о другом: поддержали бы они вступление Сербии в Евросоюз? И с начала 2000-х годов на этот вопрос положительно отвечали около 70% населения. Но в последние годы уровень поддержки упал и держится в районе 50%. И прежде всего потому, что вступление в ЕС – это что-то непредсказуемое.

– А поддержка НАТО есть в Сербии, если учитывать события двадцатилетней давности?

А.Д. – Достаточно низкая. Против гипотетического вступления в альянс стабильно высказываются около 80% граждан. Конечно, это не говорит о том, что Сербия не поддерживает хорошие отношения с НАТО, скорее наоборот. С 2012 года сербские власти подписывали с альянсом договоры о сотрудничестве, был даже план о положении натовских сил в Сербии, индивидуальный план действий с НАТО. Но едва ли в обозримой перспективе какое-либо правительство Сербии подписало бы договор о вступлении в НАТО.

– То есть какие-то шаги по сотрудничеству с НАТО сербские власти предпринимают, несмотря на то что население в целом высказывается против этого.

Усилить русское присутствие

– Что касается присутствия России в Сербии, работа наших структур – Россотрудничества, МИД и других организаций – вообще ощущается?

А.Д. – Конечно, ощущается. К примеру, Русский дом в Белграде связан с Россотрудничеством. В Русском доме сербские студенты, которые хотели бы учиться в России и получить стипендию, проходят конкурсный отбор. Конечно, многие сербы внимательно следят за заявлениями российского МИД, ожидая поддержки в косовском вопросе со стороны России.

Конечно, хотелось бы усилить присутствие в Сербии русских СМИ или разработать более серьёзные планы по сотрудничеству в области культуры и заинтересованности сербских студентов в обучении в России. Но в целом Россия пользуется большим интересом со стороны граждан Сербии, они уважают Россию, всегда обращают внимание на то, что она делает.

– А насколько западные структуры проникли в сербское общество – в СМИ, в НКО?  Мне рассказывали, что это очень серьёзная проблема.

А.Д. – Сербия как часть Балкан достаточно сильно интегрирована в западные процессы, институты. Запад уже с 1990-х проник в СМИ, также в негосударственные некоммерческие организации.  И влияние у них довольно сильное, вплоть до системы стипендий для сербских студентов, разнообразных образовательных программ и так далее. То есть работа с сербским обществом ведётся довольно серьёзная.

Возвращаясь к разговору с Яковом Смирновым, ведущий задал ему следующий вопрос:

- Мы говорим о том, что Россия могла бы работать в Сербии более активно. А что мы могли бы предложить?

Я.С. – На самом деле нам есть что предложить. Конечно, в части сотрудничества в сфере образования мы могли бы сделать больше. К примеру, поставить на широкую ногу научный обмен между Россией и Сербией с соответствующим финансированием с российской стороны. В последние годы этого заметно не хватало.

Если сравнивать с аналогичными западными программами, то сербский студент, выезжая обучаться по обмену на полгода, скажем, в Германию или Великобританию, помимо проживания, получает весьма достойную стипендию. К сожалению, как показывает практика, иностранные студенты, приезжающие в Россию, зачастую лишены такой возможности.  К сожалению, финансирование в данном случае, видимо, недостаточно или оно распределяется как-то не так.

Как наладить отношения с пророссийской оппозицией Черногории?

– Возвращаясь к вопросу о том, что Сербия географически удалена от России, из-за чего тормозится сотрудничество с Москвой. А другая балканская страна, Черногория, имеет выход к морю. Какая сейчас там ситуация, после того как на парламентских выборах 2020 года одержала победу партия ДПСЧ ставленника США  Мило Джукановича? Правда, большинство в парламенте ДПСЧ получить не удалось. Может это сыграть в положительную для России сторону?

Я.С. – Глобальных изменений мы здесь не увидим, если говорить конкретно по Черногории. Понятно, что одной из причин, по которой партия ДПСЧ потерпела поражение, стала попытка Джукановича захватить церковные земли в Черногории.

Сейчас больше 99 процентов всех православных приходов в Черногории принадлежат Черногорско-Приморской митрополии Сербской православной Церкви. Для Джукановича эта митрополия была костью в горле. Ему очень хотелось и по экономическим, и по политическим соображениям эту землю отобрать. Но он не рассчитал свои возможности и натолкнулся на очень большое социальное сопротивление. Сотни тысяч человек при населении страны в 600 тысяч единовременно выходили на протесты. Практически треть страны.

Тем не менее к власти в Черногории пришла оппозиция проевропейского толка. Для страны это логично, учитывая тяготение к Евросоюзу. Сегодняшний премьер-министр Черногории Здравко Кривокапич и министр иностранных дел Джордже Радулович поспешили заявить, что остаются верны своим обязательствам по отношению к западным партнёрам. Что касается России, то от санкций черногорские власти отказываться не собираются, хотя на это очень надеялись пророссийские силы в Черногории.

– Если говорить о черногорской пророссийской оппозиции – они какую-то поддержку от России ощущали? Речь идёт не о финансировании, а о связях с российскими политическими партиями, о гуманитарном сотрудничестве.

Я.С. – К сожалению, никакой явной поддержки, о которой можно было бы открыто говорить в СМИ, нет. Притом что в Черногории тоже достаточно много западных НКО и других общественных организаций, а вот российских НКО почти нет. И это, конечно, проблема.

– Возможен ли какой-то разворот этой страны в нашу сторону, если учесть, что  многие жители настроены просербски, пророссийски?

Я.С. – На мой взгляд, это возможно, если применить системный подход. Процесс это непростой, он требует определённых усилий, реализации определённых программ, работы с населением, соответствующего финансирования. И если такую программу начать реализовывать в ближайшее время, то через 5–6 лет, к следующим парламентским выборам, можно было бы увидеть доминирование просербской и пророссийской позиции.

То есть надо сделать три важных шага: во-первых, применить системный подход – создать сеть НКО, активно работать с гражданским обществом. Во-вторых, необходимо серьёзное финансирование. И в- третьих, нужно проявление ответной любви. В Сербии и Черногории Россию любят. И Россия могла бы демонстрировать свою любовь более явно.